Автор: Дайлис Джин

Персонажи: Северус Снейп, Сириус Блэк, Джеймс Поттер и другие

Рейтинг: G

Дисклеймер: герои принадлежат г-же Ролинг

Предупреждение № 1. Не шедевр, не смешно, затянуто. Но там одно упорно цепляется за другое.

Предупреждение №2. Знаю я, что нифига Снейп никогда не поймет. Но мне захотелось, чтобы уважаемый профессор в кои-то веки при упоминании Мародеров повел себя как взрослый человек, а не Нюниус. :)

Враг мой. Брат мой.

– Все закончилось относительно благополучно. Гарри жив. Пророчество разбилось, и никто никогда не узнает о его содержании. А ты знаешь мое отношение к этим… вещам. Работники министерства видели своими глазами, что Волдеморт вернулся.

– Гарри жив. А остальные? – небрежно поинтересовался член Ордена Феникса у его главы.

Дамблдор ответил не сразу.

– Думаю, тебя эта новость обрадует.

Профессор зельеварения вопросительно вскинул брови.

– Убит Сириус. Сириус Блэк.

Особой радости на лице Снейпа директор Хогвартса, к своему собственному удивлению, не обнаружил.

– Как? И кто? – спросил Северус требовательно – и почему-то хриплым голосом.

Да и выражался он как-то… не очень внятно. Не в своем обычном спокойно-язвительном стиле.

Ужасная ночь. Неправильная ночь.

Длинная, словно итальянские маггловские макароны, которые нужно долго накручивать на вилку, прежде чем отправлять в рот. А можно сложить губы трубочкой и попытаться всосать в рот клейкое извивающееся червяком тесто. А еще – порезать вилкой на более короткие куски.

Или найти иной способ.

Хорошо думать о спагетти, если не в силах уже думать о том, что произошло…

– Он сражался с Беллатрикс. Своей кузиной, ты знаешь, – директор говорил спокойно и медленно. – Хотя сражался – не совсем точное слово. Он больше уворачивался или рикошетил ее заклятия, чем посылал свои. И смеялся.

Профессор зельеварения проворчал себе под нос нечто, подозрительно напоминающее слово "придурок".

Директор не стал уточнять, правильно ли он расслышал.

– Может быть, Сириус просто не хотел сражаться с членом своей семьи. Не знаю. С другими он вел себя иначе. "Посмотрим, на что ты способна!" – директор произнес эту фразу ровным, не выражающим никаких эмоций тоном, – но Снейп явственно услышал другой голос – более низкий, задорный, насмешливый, отрывисто произносящий слова. И лающий смех.

– И он не успел увернуться от красивенького такого зеленого луча, – уверенно закончил Снейп. И, не выдержав, процедил: – Довыпендривался …

Придурок. Какой же ты придурок, Блэк.

Был.

Директор, казалось, не обратил на слова декана Слизерина никакого внимания. И продолжил после едва заметного вздоха.

– Это была не Авада Кедавра. Просто они сражались около Арки.

Снейп невольно сглотнул.

Древняя арка в Отделе тайн.

Загадка, не решенная до сих пор.

Угодить – туда?!

– И он упал в нее.

Директор ждал любой реакции – спокойствия, мстительной радости, язвительного комментария…

Только не того, что Северус внезапно перегнется пополам и спрячет лицо в ладони. И его плечи затрясутся.

Ужасная ночь. Неправильная ночь. Все не так.

Обезумевший от горя Гарри ждал директора в его кабинете.

Но как пойти туда – и оставить не похожего на себя профессора зельеварения в одиночестве?

Да и не хочется никуда идти.

Хочется раз в жизни избавиться от ответственности за других – и выплакать свои собственные грехи.

Самыми любимыми, самыми дорогими учениками Альбуса Дамблдора были и оставались троица Мародеров (примкнувшего к ним Пэттигрю Альбус таковым не считал – и теперь клял себя, что не прислушался к внутреннему голосу). И так похожий на одного из них Гарри.

Теперь остались только Поттер-младший и Ремус Люпин.

Остальные погибли.

Погибли по его вине.

Если бы тогда Дамблдор не усомнился – совершенно напрасно, он готов был это признать, – в Сириусе, Джеймс мог бы и согласиться на то, чтобы Хранителем тайны стал Альбус. И если уж мальчишкам так хотелось запутать ситуацию, ничто не мешало официально объявить, что Хранителем был Блэк…

Но Дамблдор произнес роковые слова «Очень многие данные указывают на Сириуса, его могли шантажировать…» – и Джеймс, взъярившись, не пожелал ничего слушать, хлопнув дверью так, что мирно спящий Фоукс обиженно встрепенулся на своей жердочке.

Больше директор Хогвартса не видел бывшего ученика.

Они все решили без него. И план был бы идеален, если бы не маленькая деталь по имени Питер Пэттигрю…

Когда выяснилось, что прав оказался все-таки Джеймс, Альбус окончательно уверился, что нужно слушать голос сердца, даже когда разум твердит об ином.

Но было уже поздно. Для обоих.

Это стало хорошим уроком. И сейчас Альбус не сомневался в Снейпе. Хотя и был удивлен, что профессор зельеделия не догадался оповестить орден о странном поведении Гарри раньше.

Ведь ясно было, что подобная мысль посетила мальчика отнюдь не потому, что он съел что-то не то за обедом. И что скорее всего, в Отделе тайн можно будет застать некоторое количество Пожирателей Смерти. И задать им очень неудобные вопросы.

Например, действительно ли Волдеморт вернулся.

Перед свидетельством, данным под действием сыворотки правды, даже Фадж окажется бессильным.

Но Снейп не придал значения словам ребенка, небрежно заявив позднее, что сладостные мечты Темного Лорда, которые ненароком подсмотрел Гарри, остаются лишь мечтами.

Встревожился Блэк. Но на его «Что случилось?», посланное раза три подряд, Северус отвечать не стал – по понятным причинам.

Они люди взрослые. Сами разберутся…

«Уже нет».

А вот неприязнь между учителем и учеником зашла настолько далеко, что Альбус совершенно не мог понять, что со всем этим делать.

Оба упрямо не хотели воспринимать друг друга всерьез.

И случилось то, что случилось.

В петлю их взаимной ненависти угодил третий. И не смог спастись.

А виновен четвертый.

Сам Альбус.

Будь он откровенен – и с Гарри, и с Сириусом,– сегодняшнюю ночь тот и другой мирно провели бы в своих постелях. И в худшем случае Гарри максимум через месяц вошел бы в дом на площади Гриммо. От чего страстное желание Блэка вырваться из очередной ловушки гарантированно поутихло бы по крайней мере до 1–го сентября.

А в лучшем оправданный Сириус встречал бы крестника ослепительной улыбкой на платформе девять и три четверти. В человеческом облике.

Вместо этого Гарри в слепой ярости крушит сейчас директорский кабинет.

Не зная, что в первом ящике стола поверх бумаг улыбаются Сириус Блэк и Джеймс Поттер в серебряной рамке.

Юные и бесшабашные. Не знающие, что ждет их впереди.

– Северус, – осторожно позвал директор.

Тот выпрямился.

Профессор зельеварения не плакал – хохотал. Давился смехом, словно слезами.

– Вечно Блэк умудряется попадать в самые невероятные ситуации… – выговорил он сквозь смех. – Даже погибнуть нормально не в состоянии… Ладно бы старая добрая Авада Кедавра… но ЭТО?!

И на одно жуткое мгновение старому учителю показалось, что он слышит Джеймса Поттера.

Дамблдор молча вышел из кабинета профессора зельеварения.

Северус Снейп этого не заметил.

Джеймса Поттера всегда хотелось уничтожить.

Сириуса Блэка всегда хотелось превзойти.

С тех пор, как в конце прошлого учебного года огромный черный пес, которого зачем–то привели в кабинет директора, обратился бывшим однокурсником Снейпа и по совместительству серийным убийцей, по непонятной причине не прибившим Поттера–младшего на месте (жаль), Снейп не переставал удивляться собственной глупости.

Ну ладно, Пэттигрю и до пятого курса временами очень напоминал крысу. Но как можно было не заметить, что в малость неуклюжем Джеймсе Поттере иногда начала проступать некая величавость. И эта невесть откуда взявшаяся привычка вертеть головой с едва заметной паузой и даже опаской… хотя как Принц–Полукровка мог тогда догадаться, что у ненавистного Мародера временами вырастали роскошные рога?

Но Блэк! Изменившийся смех, напоминающий собачий лай. Манера отрывать куски мяса прямо зубами (девчонки, дуры, млели от этого животного движения так, словно Сириус перед ними мантию снимал. Под музыку). Вспыхнувшая любовь к бифштексам с кровью и отвращение к сладостям –  ни того, ни другого в Блэке раньше не наблюдалось. То, как он иногда поводил носом, будто принюхиваясь…

Смешно сейчас вспомнить. А тогда – было больно.

А еще больнее было узнать, что Мародеры его сделали. Еще раз. Годы и годы спустя.

Снейп скрипнул зубами – старая душевная рана снова кровоточила.

Поттер спас ему жизнь – и Снейп желал поскорее отдать долг ненавистному недругу.

Случай вскоре представился.

Когда Снейп пришел к Дамблдору, среди прочих сведений он сообщил главе противников Волдеморта, что среди четверки бывших школьных мародеров есть шпион. И даже сказал, кто.

Потому что никаких сомнений у него уже не осталось.

Все Блэки испокон веков учились в Слизерине. Этого Шляпа вопреки традиции отправила в Гриффиндор.

Только вот гриффиндорцы не так хороши, как кажется Альбусу Дамблдору.

Поттер всегда решался нападать на него, только если рядом были остальные. Ну, то есть, если быть честным – когда рядом был Блэк.

А Блэк был одним из лучших бойцов – даже когда формально числился учеником на курсах авроров.

Но кроме отличных бойцовских качеств, у Блэка было еще кое-что.

Совершенно бешеный характер.

Наклонности убийцы, проявившиеся в 16 лет.

Жестокость – и даже подлость. Ведь не мог он не понимать, что у оборотня после убийства Снейпа могут быть крупные неприятности? И тем не менее жажда УБИТЬ оказалась сильнее.

И к тому же – по понятиям Снейпа – Блэк всегда стремился быть первым. Во всем.

Но иногда его затмевал Джеймс Поттер.

Четыре раза в год, если быть точным.

Если хочешь популярности – нет ничего лучше, нежели начать играть в квиддич. Стать звездой любимого вида спорта всех волшебников мира.

Снейп летал плохо.

Блэк (самому себе можно признаться?!) – отлично.

И все же не пошел на отборочные испытания, когда в команде Гриффиндора появились сразу три вакансии – охотник и оба загонщика как раз закончили школу.

Побоялся проиграть, наверное.

А вот Поттер пошел – и стал охотником. И с тех пор ЕМУ рукоплескали, ЕГО превозносили… а Блэк отбивал ладони на трибунах. И наверное каждый раз сожалел об упущенном шансе засиять еще ярче.

Такое сложно простить.

Даже лучшему другу.

Даже тому, кто снисходительно принял тебя под крылышко и защитил от Злых Слизеринцев.

За такую "услугу", кстати, и возненавидеть можно.

Слабаком Блэк никогда не был. И насколько Снейп его знал, предпочитал решать проблемы исключительно самостоятельно. Что есть, то есть, – глупо отрицать достоинства врага.

Волдеморт приказал назвать шпионом Ремуса Люпина.

Северус так и сделал – но честно предупредил, что все это может быть лишь тонкой игрой Темного Лорда. И оставшуюся часть времени посвятил своему врагу.

Номер два. После Джеймса.

Не верил Северус, что Ремус может быть шпионом.

Чтобы Люпин, экспериментальный объект опыта под названием "оборотень-которого-любят", предал друзей (не-оборотней) и тем более Дамблдора, который устроил ему учебу в Хогвартсе? Благодаря которому Люпин целых семь лет чувствовал, что он нормальный человек? Благодаря которому получил возможность БЫТЬ волшебником?

Чушь…

А вот Блэк мог вспомнить, кто он есть на самом деле.

Юношеское желание бунтовать по любому поводу часто проходит. С возрастом.

И тогда на первый план выступают совсем другие чувства.

Семья.

Род.

Гордость – за то и за другое.

Что мог предложить наследнику Блэков Дамблдор? Достойную смерть?

Волдеморт предлагал жизнь. И почести. Наверное…

Или что-нибудь еще. Куда более привлекательное, чем эта пресловутая дружба.

На что Блэку – Поттер?

Сириус уже закончил школу. Покровители в Гриффиндоре без надобности.

Жилье есть, деньги наличествуют…

Все это были бы просто логические конструкции… но Лорд Волдеморт на одном из собраний совершенно определенно сказал, что на его стороне сейчас отпрыски большинства волшебных семей. Даже Блэки.

И после паузы в задумчивости добавил: "Ярчайшая звезда волшебного небосклона".

Намек, кажется, поняли все.

Небосклон.

Звезда.

Ярчайшая.

А волшебники, как ни крути, живут под тем же небом, что и магглы.

И самую яркую звезду во мраке ночи называют Сириус.

А через некоторое время был убит Регулус Блэк. И Темный лорд выразил сожаление, что _один из_ Блэков оказался не таким стойким, как стоило бы ожидать.

Один из… у кого-то оставались сомнения?

Только не у Северуса Снейпа.

Дамблдор тогда выслушал его, не перебивая. И сказал, что подумает.

Северус понимал, над чем.

Джеймс Поттер и Сириус Блэк считались лучшими друзьями.

Неразлучниками.

Считались. И выглядели.

Но насколько Северус знал Блэка…

Тот всегда обрывал Пэттигрю, когда тот восторгался Джеймсом.

Джеймсом-звездой.

И что это, как не банальная зависть?!

Окончание