|
Ремус спустился на кухню, благоухающую кофе.
— Добрый день.
— Угу, — буркнул Северус из-за газеты.
— Есть что-нибудь интересное?
— Обычная чушь. За ночь никого не убили.
— Замечательно.
Ремус налил себе кофе и уселся за стол, безуспешно
надеясь, что Северус опустит газету.
— Вот разве что на Скитер напали, — продолжил тот.
— Не наш убийца?
— Нет. Она приставала к родственникам погибших с
расспросами. Кто-то бросил в неё камнем. Кто, она не видела. Ушиб головы, много
крови.
— Совсем с ума посходили, — пробормотал Ремус.
Настроение угасло. Конечно, он не ждал, что его сгребут в
охапку и расцелуют, но хотя бы улыбку он заслужил?
— По-моему, мы должны поговорить о том, что произошло
вчера.
— А что произошло?
— Ночью, — уточнил Ремус.
— Ах, ночью. Ну, Люпин, такие вещи иногда случаются между
взрослыми людьми. Не понимаю, что тут обсуждать.
— Тогда почему ты прячешься? — Ремус взял газету за край и
потянул вниз. — Тебе стыдно на меня смотреть?
— Глупости. Ну, переспали, что с того?
— Я думал… не знаю. — Ремус попытался заглянуть Северусу в
глаза. — Я думал, между нами что-то большее.
— Между нами ничего нет, — отрезал тот. — Я ничего в тебе
не понимаю, Люпин — чем ты дышишь, что ты чувствуешь, почему решил сойтись со
мной и когда надумаешь меня оставить. Я не влюбляюсь в мужчин, я с ними сплю.
Чувствуешь разницу? Давай остановимся на «просто переспали».
— Это потому, что Лили выбрала другого? Северус, моя
первая любовь тоже выбрала другого. То есть выбрал, но какая разница? Мне
столько раз предпочитали других людей… и всем остальным столько раз
предпочитали других людей! Мерлин всемогущий, если бы все после этого начали
шарахаться от любви, человечество бы вымерло, все бы сидели по норам и боялись!
— Ты так косноязычен, Люпин, что мог бы вести уроки вместо
Бинса.
— Оставь в покое Бинса. Какой, на хер, Бинс! Северус, я…
— Любишь меня? — Снейп заломил бровь. — Давай, Люпин,
скажи это.
— Ну… Северус, я не могу так сразу, это слишком важно, —
Ремус облизнул губы. — Так сразу — и люблю?
— Так что обсуждать?! — рявкнул Снейп.
— Но любовь же не появляется сама собой! — закричал Ремус.
— Не появляется! Дай ей время вызреть! Северус, мы не просто переспали — и это
важно! Ну что ты за человек, что тебе нужно объяснять такие очевидные вещи?
— То, что очевидно для других, не очевидно для меня.
— Так нельзя. — Ремус соскользнул с табурета, присел на
корточки перед Северусом, взял его за руки. — Почему ты меня отталкиваешь? Ты
же видишь, что я тебе не лгу, ни разу не солгал. Как называется место, где
никто никому не доверяет, никто ни в ком не нуждается по-настоящему, где каждый
готов к обману и готов обмануть; боится жить с другим человеком, боится
подпустить его к себе; заводит знакомых на одну ночь — быстрая случка, главное,
не встречаться глазами наутро… место, где все одиноки, днём гордятся своей
независимостью, а ночью напиваются или плачут в подушку, — как называется такое
место?
— Современный мир. — Северус смотрел поверх головы Ремуса.
— Это ад. Зачем самому загонять себя туда?
— Может, мне там самое место.
— Нет. Там никому не место. Выбирайся.
— А ты? — Северус попробовал усмехнуться. Вышло плохо.
— А я с тобой, — тихо сказал Ремус.
***
— Вы позволите войти?
Дьяволица окинула Невидимку
подозрительным взглядом. Невидимка, просительно моргая, смотрел ей в
переносицу.
— Входите. — Дьяволица покосилась
на его ботинки, слегка улыбнулась. — Нам лучше подняться наверх, в мои комнаты.
Дорогая, ты даже не представляешь,
какую услугу мне оказываешь.
— Что там на улице — дождь?
— Я уж и не помню, какое оно,
солнце. — Невидимка мягко улыбнулся.
— Да, весна не радует.
Лестница была застелена ковром,
шаги глохли в негустом ворсе. Спина вспотела, хотя Невидимка совсем не
волновался. В первый раз, что ли.
— Немного тесновато, — сказала
дьяволица извиняющимся тоном, будто они с Невидимкой собирались танцевать
мазурку в её маленькой гостиной.
Первоначальная подозрительность
сменилась беспричинной беспечностью. Как и все бесовки (и женщины), дьяволица
полагала, что скверные вещи случаются только с другими.
Дождавшись, чтобы дьяволица
повернулась к нему спиной, Невидимка взял кочергу и ударил её по затылку. Она
упала на колени, издав крик неожиданности и боли. Невидимка подошёл к ней
вплотную, взял за волосы, заставляя поднять голову. Из раны на затылке текла
кровь, густые волосы немного смягчили удар, и дьяволица не потеряла сознания. А
может, она не потеряла сознания, потому что дьяволица.
Невидимка всматривался в её
побелевшее лицо, залитое слезами, с открытым от ужаса, скулящим ртом.
—
Пожалуйстапожалуйстаненадочтовыхотитепожалуйста…
Она вела себя как человек. Она
выглядела как человек. Но Невидимка различил глубоко упрятанное выражение
коварства в её глазах: она готовилась к нападению.
— Не надейся, — сказал он
спокойно. — На этот раз не выйдет.
Неожиданно дьяволица рванулась,
оставив в пальцах Невидимки несколько прядей, вскочила на ноги. Ей бы бежать, а
она полезла за палочкой. Невидимка засмеялся, кочерга в его руках — его
волшебная палочка, три фута, сердцевина из стали — взметнулась в воздух и
опустилась на руку дьяволицы. Потом ещё раз, и ещё, и ещё, пока она не
перестала сопротивляться и не съёжилась на полу бесформенной всхлипывающей
грудой.
Тогда Невидимка взял её за волосы
и потащил в спальню. Волшебная палочка дьяволицы осталась лежать на полу.
—
Ясделаювсёчтовыхотитепожалуйстапожалуйстаделайтечтохотите…
— Хватит, — сказал Невидимка
устало. — Перестань скулить. Мы оба знаем, что я тебя раскусил. Может, ты
выпустишь меня отсюда и закончим на этом?
Дьяволица уставилась ему в глаза.
Он погрозил ей пальцем, потом ударил кулаком в живот. Из её рта вылетела
струйка слюны, глаза — опасные глаза — зажмурились.
— Вы хотите уйти? — прошептала
она. — Пожалуйста… Я так хочу, чтобы вы ушли.
Невидимка на миг заколебался.
Может быть, она вправду его выпустит?
— Дверь вон там.
Сучка! Невидимка задохнулся от
ярости.
— Решила надо мной поиздеваться,
тварь? Поиграть со мной? Ну давай, давай поиграем. Так где у нас дверь? Где у
нас дверь, сука?!
Невидимка полоснул лезвием ей по
глазам. Дьяволица не закричала — содрогнулась всем телом, обмякла. Болевой шок.
Тем лучше.
Приступ гнева прошёл, теперь
Невидимка разглядывал бесчувственное тело почти с сожалением. Надо её
придушить, чтобы не очнулась. Ему не нужны муки дьяволицы, ему нужна только
свобода.
***
— Северус, не хочешь прогуляться?
— Нет.
— Я зайду в паб, выпью кружку
пива.
— Угу.
— Может, сходим вместе?
— Проваливай и перестань мне
мешать.
— Вот заноза, Мерлин прости, —
проворчал Ремус. — С тобой разговаривать, что с осиным гнездом целоваться.
— Люпин!
— Что?
— Купи мне пива на вынос.
— Сам сходишь. Хоть пыль с носа
стряхнёшь.
В пабе было почти пусто — середина
рабочего дня, только у стойки сидела высокая блондинка. Ремус встал рядом,
спросил пинту «Старого гоблина».
— Ой, Люпин, привет! — воскликнула
блондинка. — Сто лет тебя не видела!
Ремус не сразу узнал Нейт Макбин.
Когда-то она училась в Гриффиндоре на курс младше и вздыхала по Сириусу, как,
впрочем, и половина остальных школьниц. С тех пор как они виделись в последний
раз, прошло целых восемь лет.
«Была девочка-былиночка, а сейчас
ей уже… да, двадцать четыре года. Никто из нас не молодеет», — подумал Ремус
меланхолически.
— Как поживаешь? — Нейт окинула
Ремуса оценивающим взглядом и поправила завитые в мелкий барашек волосы.
— Сносно. Могу угостить тебя… чем
ты хочешь угоститься?
— Ой, мне только сливочного пива.
Или нет, лимонад. Нет, лучше пива. Хорошо выглядишь! Помню, в школе ты только и
делал, что болел, а сейчас вполне себе.
— Спасибо на добром слове, — Ремус
усмехнулся. — Ты-то как?
— Ой, всё хорошо! Работаю в
магазине модной одежды. Мне ужасно нравится. Кругом красивые вещи, и такие дамы
приходят одеваться, высший класс! Иногда, конечно, забредёт какое-нибудь пугало,
не знаешь, как и отвадить. И ведь, главное, намёков не понимают. Неужели в
зеркало на себя не смотрят никогда? Но в основном у нас шикарные
покупательницы. Только мужчин почти не бывает, жалко.
— Да ладно. У тебя, должно быть,
уйма поклонников, — польстил ей Ремус.
Нейт кокетливо потупилась.
— Ох уж эти поклонники! Я тут
сглупила раз, когда скопытился Тот-кого-нельзя-называть. Поддалась всяким
разговорам, понимаешь? Решила замутить с магглом, модно же было. Как я с ним
намучилась, ты не представляешь! Мы не могли жить у него, потому что у него,
видите ли, мама. Он не мог пройти из маггловского мира в наш, не мог даже
«Дырявый котел» найти без моей помощи. Магглы его в упор не видят, понимаешь?
Даже из дистрикта в дистрикт не мог пройти, хотя я ему показала все арки, даже
карту дала. Просто замучилась водить его всюду за ручку. Ну и он как-то странно
начал себя вести под конец. Можно подумать, это он мне сделал одолжение, а не я
ему, когда с ним связалась. — Гладкий лобик Нейт прорезала морщинка. — Разбежались,
и слава Мерлину. Я сейчас собачку завела. — Она глубоко вздохнула, склонилась к
Ремусу, взяла его за руку. — А ты что же, не женат?
Чёрная тень упала на стойку. Нейт
вздрогнула и подняла глаза.
— Люпин, — произнёс Северус
противным, скрипучим голосом, — ты со своим драконьим сифилисом должен лежать в
кровати, а ты по пабам шастаешь, разносишь заразу.
Нейт в ужасе отдёрнула руку.
— Драконий сифилис может
проявляться в течение двух недель после контакта. При первых симптомах —
тревоге, страхе, похотливых желаниях — советую обратиться к хорошему целителю,
— казённым тоном проинструктировал Северус пустоту над плечом девушки.
— О, мой рыцарь, спасший меня от
дракона! — саркастически прокомментировал Ремус, глядя на дверь паба,
захлопнувшуюся за Нейт.
— Не пей с утра, тебе вредно. Ты и
так не самое сообразительное в мире существо. А нас, между прочим, ожидает
другая леди.
— Дай угадаю! — Ремус приложил
палец ко лбу. — Она мёртвая.
— Мертвее не бывает.
— Так я всё-таки сообразительное
существо? Признай это, от тебя не убудет. — Ремус толкнул Северуса локтем в
бок. — Кого убили?
— Некую Долорес Амбридж.
— Знакомое имя. — Ремус почесал
бровь. — Наверное, где-то встречались.
— Должно быть, выпивали вместе. У
тебя, как я погляжу, это быстро делается: зашёл в паб, склеил блондинку, вышел
из паба с блондинкой…
— Она работает… работала в отделе
Питера. Думаю, ты тоже её видел — пухленькая такая, была ничего, пока не начала
заплывать жиром.
— Ты у нас знаток женской красоты,
да, Люпин? — поддел его Северус.
— Мы оба знаем, кто мне нравится
на самом деле.
На этот раз Северус улыбнулся.
|