|
***
За окнами сгустилась туманная мгла, и Ремус зажёг
несколько свечей, чтобы гостиная не казалась слишком мрачной. Снейп только что
вернулся из Министерства: Отдел Тайн внезапно вспомнил о своем сотруднике и
завалил его работой. Работа Северуса раздражала.
— Приносят груду какого-то хлама и требуют проверить его
на тёмные заклятия. Почему я должен тратить на это своё время именно тогда,
когда нужно ловить спятившего убийцу? — жаловался он.
— По-моему, тебе стоит открыть частное детективное
агентство.
— Угу. И будем искать драгоценности, украденные домовыми
эльфами, и следить за неверными жёнами и их любовниками-оборотнями?
— Почему сразу оборотнями? За что такая дискриминация? —
возмутился Ремус.
— Потому что оборотни сексуально невоздержанны.
— Эй, мне казалось, ты не против?
— А разве я говорю, что против?
Северус притащил в гостиную пачку каких-то своих заметок и
углубился в их изучение, забыв о чашке ароматного чая, исходившей паром на
столике. Наконец он оторвался от бумаг и в задумчивости принялся водить пальцем
по губам.
— Северус, — не выдержал Ремус, заворожённо следивший за
этим пальцем, — у меня такое ощущение, что у тебя встаёт на интеллектуальные
загадки.
— Это твои фантазии, Люпин.
— Знаешь, однажды у Слагхорна пропала из хранилища шкурка
бумсланга. Дамблдор знал, что виновен кто-то из нас четверых. Так как было
полнолуние, я оказался вне подозрения. Если бы был виновен Джеймс, то у него
был бы ровно один соучастник, а если Питер, то у него было бы ровно два
соучастника. Следует ли из этого…
— Да, да, ещё! — дурашливо застонал Северус и откинулся на
диван, раздвигая ноги.
— Ррр! — Ремус навалился сверху, подминая его под себя.
— Камин закрой, — задыхаясь, сказал Северус через минуту.
Теперь, когда рука Ремуса сжимала их члены, его стоны стали по-настоящему
страстными.
— Чёрт! Кто оставил на диване этот колючий плед!
Некоторое время спустя они сидели на кухне и чинно пили
чай. Правда, на Северусе при этом были только трусы, а на Ремусе — только
рубашка.
— Так вот, — как ни в чём не бывало сказал Северус, — если
бы ты не перебил меня, я бы сказал тебе, что убийца рано или поздно снова себя
проявит и, возможно, оставит нам какую-нибудь зацепку, а пока остаётся только
ждать.
Ремус опустил глаза, рассматривая след от засоса у себя на
бедре. Наверное, будет синяк.
Раздался громкий стук — сердитый почтовый филин колотил
клювом в оконное стекло.
«Рем! Где бы ты ни был, хватай палочку в зубы и аппарируй
в Мунго. Он снова напал, но на этот раз девушка жива. Джеймс».
Ремус молча передал записку Северусу.
— Это как раз то, чего я ждал, — констатировал тот.
***
Собирая разбросанную по гостиной одежду, Ремус обнаружил,
что один носок повис на каминной решётке; огонь, как мышь, выел дыру на месте
большого пальца.
— Скорее, Люпин! — поторопил его Северус. — Заснул, что
ли?
Ремус поспешно натянул носки и обулся.
До Мунго они добрались быстро, но у Джеймса и Сириуса всё
равно был раздосадованный вид. Сириус нетерпеливо отталкивал ногой невероятно
длинный, пушистый, полосатый хвост, выглядывающий из-под юбки сидевшей рядом
ведьмы.
— Что вы творите? — возмутилась она наконец.
— Ваш хвост лезет мне в штаны, мэм. Сделайте с ним
что-нибудь.
— Если бы я могла что-нибудь с ним сделать, меня бы тут не
было. — Ведьма надулась.
— Ты спал, что ли? — спросил Джеймс у Ремуса. — Почему так
долго?
— Вышивали диванные подушки — подарок вам на свадьбу, —
ответил Северус, не дожидаясь, пока со щёк Ремуса схлынет краска.
— Лучше бы ты носовой платок себе вышил. Потерпевшая в
отделении созданных травм, доставлена два часа назад. Должна была уже прийти в
себя.
— Кто она? — спросил Ремус.
— Чарити Бэрбидж. Знаешь её?
— Вроде нет.
Они поднялись на второй этаж. Оказалось, торопиться было
ни к чему: ответственный целитель велел им подождать.
Они расселись на стульях у двери палаты, словно
родственники, явившиеся навестить больную старушку. Джеймс закрыл глаза и
задремал. Северус смотрел на портрет Аргухарта Ракхарроу. Сириус уставился на
Северуса, скрестив руки на груди и презрительно щурясь. Ремус шевелил пальцами
ноги в ботинке и вспоминал, осталась ли у него хоть одна пара носков, целая и
чистая одновременно.
В коридор вбежала румяная пожилая целительница.
— Кто тут у нас папочка? — весело спросила она,
останавливаясь рядом.
— Вон сидят, целых два, — Северус кивнул в сторону Джеймса
и Сириуса.
Целительница озадаченно захлопала глазами.
— Это не к нам, мы из аврората, — отозвался Джеймс.
— Ах, мистер Поттер, я вас и не узнала! Ну как вы? Жар
спал? Поносика больше нет?
— Нет, — сказал Джеймс, бурно краснея.
— Поменьше шоколадок, поменьше!
Из-за угла вывернул молодой человек, бледно-зелёный, как
лист салата.
— Ах, вот и наш папочка! — обрадовалась целительница,
устремляясь ему навстречу.
— Поносик, — задумчиво повторил Северус. — Говорил я тебе,
Люпин, не злоупотребляй шоколадом. У Поттера уже понос.
— Ты прекрасно понял, о ком она говорила, — буркнул
Джеймс.
— Значит, я должен терпеть и молчать, а этот урод пусть
болтает что хочет?! — Сириус вскочил, отшвырнув стул. — Этот жалкий, склизкий,
подлый, ублюдочный…
— Давай, давай, — поощрил его Северус. — Посмотрим,
насколько богат твой словарный запас. Поттер подарил тебе словарь синонимов?
Трудно жить с человеком, который понимает только «Сидеть!» и «К ноге!».
Сириус набрал воздуха в грудь.
— Как вам не стыдно? — не выдержал Ремус. — За стеной
умирает девушка, а вы задираете друг друга, точно малышня в песочнице!
— Сразу не умерла, так теперь уже и не умрёт, — сказал
Северус.
Сириус фыркнул, плюхнулся на стул.
— Вот именно. И какая ей разница, чем мы тут занимаемся?
Из палаты выглянул целитель.
— Чем бы вы ни занимались, прервите свой приятный досуг.
Мисс Бэрбидж пришла в себя.
Чарити Бэрбидж лежала у самой двери. Остальные две кровати
были пусты. Свет едва сочился сквозь маленькое окно, лампы были притушены.
— Мисс Бэрбидж, — тихо проговорил Джеймс, — вы меня
слышите?
Девушка повернула к нему голову. Её глаза казались
непомерно огромными.
— Да, — сказала она чуть слышно.
— Мы из аврората, мисс Бэрбидж.
Девушка слабо кивнула.
— Вы единственная… — Джеймс откашлялся, — единственная,
кто видел убийцу. Только вы можете помочь нам схватить его как можно быстрее.
Как он выглядел?
— Я не знаю. Он подошёл сзади. Ударил меня по голове. Я
упала, он пнул меня в бок, было так больно… я хотела вытащить палочку, но не
смогла. Слишком больно. Я попыталась, и он наступил мне на руку. Я слышала, как
сломалась кость. Он всё бил меня и бил, я даже закрыться не могла… Не знаю, как
он выглядел — всё как-то смешалось — помню ботинки, на толстой подошве, носок
стальной, я никогда таких раньше не видела. Длинный плащ, кажется — полы
мелькали перед глазами. Потом он поднял меня за волосы… я думала, они оторвутся
вместе с кожей… упёрся коленом мне в спину, я выпятила живот, и он поднял нож,
и… — Бэрбидж замолчала, переводя дыхание. — Кто-то зашёл в переулок, целая
компания, несколько человек. Они нас не увидели. Он меня бросил и ушёл. Я
слышала его шаги — он не бежал.
— Он что-нибудь говорил?
— Нет. Я не слышала его голоса.
— Вы знакомы с этим человеком? — Джеймс протянул Бэрбидж
колдографию Руквуда.
— Нет. — Девушка закрыла глаза.
— Довольно, — тихо сказал целитель. — Спите, мисс Бэрбидж.
Нож прорезал кишки и остановился в волосе от диафрагмы, — сказал он после того,
как все вышли из палаты. — Когда Бэрбидж доставили, мы сомневались, что она
останется жива. В жизни не видел, чтобы человека так изувечили без применения
чар.
— Она поправится? — спросил Джеймс.
— Физически — безусловно. Душевно… — целитель задумался, —
наверное, тоже. Люди умеют забывать даже самое плохое.
— Видишь, Рем, — сказал Сириус, — мы играем честно. Ты
знаешь всё, что знаем мы. Сейчас мы в аврорат. Прочешем местность частым
гребнем: возможно, Руквуд прячется где-то поблизости.
— Что с ловушкой?
— Пока не сработала. И всё же он попадётся, дело времени.
— Надеюсь, он не успеет напасть на кого-нибудь ещё, —
сказал Джеймс. — Луни, мы хотели пригласить тебя на ужин, но ничего не получится.
Похоже, сегодня мы не будем не только ужинать, но и спать.
— Удачи. — Ремус почувствовал себя бесполезным лодырем.
Джеймс и Сириус ушли, ловко огибая укушенных и израненных
страдальцев, ковыляющих по коридору.
Ремус ждал, что Северус не преминет выпустить пару
ядовитых стрел по поводу отсутствия связи мисс Бэрбидж и Руквуда, но тот
промолчал — и молчал до самого дома.
***
Дождь стучал по водосточным трубам. Небо словно
отгораживалось пеленой облаков от мрачного мира, лежавшего под ним.
Невидимка развернул газету.
— Невероятно, — сказал бес с человеческим именем Том. —
Ещё одна. Он всё время их опережает.
— И немудрено. Их только ленивый не обскачет, — отозвался
Невидимка, безошибочно опознав в «них» Министерство вообще и авроров в частности.
— Но эта, кажется, осталась жива.
— Ей повезло, — согласился Том.
«Это не ей повезло, — подумал Невидимка. — Это я сделал
глупость».
Бесконечное кружение по Аду, погони, мнимое достижение
цели затмили его рассудок. Он сорвался, обезумел от ненависти: набросился на
дьяволицу, бил её, целя в лицо, в живот, сокрушая хрупкие кости, разрывая кожу,
обнажая мускулы. За вспышкой ярости последовало наказание. Вместе с дьяволицей
он потерял надежду на спасение.
Невидимка положил газету на стол, тщательно разгладив лист
с колдографией. Когда его пальцы коснулись лица дьяволицы, она жалобно
сморщилась, отвернулась, закрываясь рукавом больничной рубахи. Невидимку
охватило чувство жалости к себе и к съеденным дьяволицей бесовкам —
бессмысленные, лишённые души существа, они вертелись в кругах Ада, словно
листья, гонимые ветром, но даже этого ничтожного существования их лишили.
Невидимка вытер увлажнившиеся глаза.
Том посмотрел на него с сочувствием.
— Не стоит так переживать, — сказал он. — На молодых всё
заживает быстро. Вот увидите, до конца этой недели она выйдет из лечебницы.
— Верно. — Невидимка прерывисто вздохнул.
Скоро раны дьяволицы затянутся, и тогда можно сделать
попытку… нет, как говорила мать, «или ты что-то делаешь, или не делаешь»; он не
попытается, он прикончит эту тварь.
— Ещё чаю? — благожелательно спросил Том.
— Пожалуй. Благодарю вас. — Невидимка перевернул газету и
принялся разгадывать кроссворд.
***
Ремус стоял напротив плиты, вдыхая аромат жарящегося мяса
и прислушиваясь к его скворчанию на сковороде.
— Зачем ты задёрнул шторы? — спросил Северус. — И так
темно из-за этих туч.
— Не могу смотреть на соседний дом. Элизабет Уорлок жила
совсем рядом, но даже её мы не смогли спасти.
— Да хоть бы в соседней комнате, — буркнул Северус. — Не
мы же её убили, верно?
— Рем, ты сентиментальная старая калоша, — произнёс Ремус
голосом Сириуса, тряхнул головой, отбрасывая назад воображаемую гриву.
Северус расхохотался.
— Как ты это делаешь?
— Делаю, и всё.
Ремусу было приятно, что ему есть чем удивить Северуса.
Тот прищурился, что-то обдумывая, окинул Ремуса оценивающим взглядом.
— Мы пришли к выводу, что убийца следит за жертвами, не
так ли?
— Да.
— И газеты, надо полагать, читает. А Скитер уже
растрезвонила о чудесном спасении мисс Бэрбидж на весь волшебный мир.
— Надо удвоить охрану. — Ремус нахмурился.
— И что? Вечно будешь её охранять? Лучшая защита — это
нападение, Люпин. Поймаем его на живца.
— Оборотное зелье! — догадался Ремус. — Но если он так
умён, то может догадаться.
— А ты на что, с твоими-то способностями? — Помолчав,
Северус язвительно добавил: — Если ты боишься, живцом могу стать и я, мне не
впервой. Только, боюсь, убийца на меня не клюнет — я не умею кокетничать.
— Я, стало быть, умею! — обиделся Ремус.
— Ты кокетничаешь со мной с того дня, как мы поселились
вместе.
— Нет!
— Да, кокетничаешь. Поскольку даже я повёлся, убийца и
подавно соблазнится. Нужно будет попросить у Бэрбидж прядь волос. Лучше, если
это сделаешь ты — женщины тебе доверяют. Но для начала мы отправимся в
Министерство и поговорим с Петтигрю.
— Рад слышать, что ты освоил слово «мы», — одобрил Ремус.
— Полагаю, со временем ты научишься спрашивать моё мнение перед тем, как
подписать меня на какую-нибудь авантюру.
— А ты против? — Северус погасил огонь под сковородой и
достал тарелки.
— Нет. — Ремус выложил отбивные, поставил тарелки на стол.
— Так я и подумал. Не волнуйся, Люпин, ничего с тобой не
сделается. — Северус уселся, бросил на колени салфетку.
— Волдеморт тоже тебе так говорил?
— Посмотрите, у нашего волчка прорезались зубки! А где
салат?
— Волки не едят салата, — ухмыльнулся Ремус. — Закусывай
смертью.
— У меня от неё несварение. Так что, поговоришь с
Петтигрю? Пусть даст информацию о том, что мисс Бэрбидж, выйдя из больницы,
официально отказалась от охраны, но тем не менее Министерство ручается за её
безопасность, бла-бла-бла, три ведра воды, как Петтигрю делает, когда хочет
сказать, что если с вами что-то стрясётся, это будет ваша вина, а если нет —
заслуга Министерства.
— Чарити не откажется от охраны, она напугана до смерти, —
возразил Ремус, теряя нить.
— Ты что, по пояс деревянный? — Северус постучал себя
пальцем по лбу. — Бэрбидж останется в Мунго.
— А! — сообразил Ремус. — Хамить вовсе необязательно, —
добавил он, спохватившись. — А не то…
— Да? — Северус поднял глаза и осклабился. — Что ты
сделаешь?
— Закроюсь вечером в спальне и буду читать книжку!
— Шантаж и угрозы. — Северус покачал головой. — Кажется, я
начинаю тебя уважать. Ну что, переодеваемся, и в путь?
— Да, конечно.
Ремус поднялся в спальню, сменил домашний свитер на мантию
и остановился у окна. Накладывать водоотталкивающие чары, или можно обойтись
без этого? Дождь, кажется, перестал, не стоит тратить время. Окна в комнате Лиззи
Уорлок задёрнуты. Интересно, уехала ли Селестина. Наверное, да.
Ремус постучал пальцем по стеклу. Капля, замершая на
стекле снаружи, поползла вниз. Ремус наблюдал за её движением, засунув руки в
карманы и покачиваясь с пятки на носок.
— Люпин, чёрт тебя возьми со всеми потрохами! Полчаса
прошло!
— Что такое? — Он растерянно поглядел на Северуса.
— Ты поднялся на минутку, чтобы переодеться. На минутку,
Люпин!
— Прости. — Ремус чувствовал себя одуревшим, словно его
внезапно разбудили. — Иногда я забываю про время. Пойду куда-нибудь, задумаюсь,
а потом оказывается, что прошёл час или два, а я даже не помню, где был.
Северус поднял бровь, однако оставил признание Ремуса без
комментариев.
|