Автор: Симбелин
Бета: Tassel
Пэйринг: Сириус/Гарри, Северус/Ремус, Сириус/Ремус

Рейтинг: PG-13
Жанр: а боггарт его знает (но скорее angst и экшн)

Саммари: не судьба Сириусу спокойно помереть. И неспокойно тоже:)
Дисклеймер: герои принадлежат Роулинг, поиграю и верну с процентами:)

Примечание: кое-какие моменты мне приснились. Так что тоже не совсем моё, можно сказать

Благодарность замечательной бете Tassel за понимание, умные мысли и вообще за всё!

ГЛАВА 1

- Гарри…

- Профессор Люпин, - не оборачиваясь, сказал юноша бесцветным голосом.

- Гарри, я, конечно, понимаю, что это не моя забота, и всё же позволю себе спросить - что ты здесь делаешь?

- Вы и без того много себе позволяете. К примеру, следить за мной…

- Ну, следить - это слишком громко сказано, - Ремус примиряюще улыбнулся в надежде на то, что Гарри если не увидит, то хотя бы почувствует эту улыбку и откликнется на неё.

Как тогда. Как раньше.

Но если тот что-то и почувствовал, то не подал вида. Спина оставалась по-прежнему напряжённой, и слова звучали так же холодно.

- Вы хотите сказать, что имеете милую привычку каждый вечер перед сном прогуливаться по залам Министерства, и вот совершенно случайно столкнулись со мной? Ах, какая неожиданность!

- Уж не у Снейпа ли ты учился сарказму? Получается очень даже неплохо.

- Вам виднее, - Гарри наконец обернулся; в его глазах застыл колючий зелёный лёд. - Это вы с ним лучшие друзья, а не я.

Люпин тяжело вздохнул. Он понимал, что его тёплые чувства к Северусу будут восприняты в штыки теми, кто не так хорошо, как он, знал мрачного слизеринца. Да и он сам - знал ли его? Наверное, всё-таки да. Те двое суток в маленькой полузасыпанной камнями комнате, потолок которой в любую минуту мог обвалиться под тяжестью обрушившейся башни, со сломанными палочками и без малейшего понятия о том, как выбраться и что происходит снаружи…

- Гарри, ты не прав в своей упорной ненависти к Снейпу, но сейчас не будем об этом. Вернёмся домой и поговорим. А ещё лучше - давай-ка сходим в «Дырявый котёл», выпьем по стаканчику огневиски и ты мне расскажешь, что происходит…

Ещё не договорив, Люпин понял, что ничего не выйдет. Если бы юный волшебник хотел что-либо рассказать, он бы давно уже рассказал. И огневиски тут был совершенно ни при чём.

- Зачем вы за мной следите? - тихо спросил Гарри. - Вы что, думаете, что я… что во мне…

- Нет, - оборотень решительно помотал головой, чтобы придать вес своим словам. - Может быть, некоторые и считают, что ты занял вакантное место Того-кого-было-нельзя-называть, но я в это не верю. Несмотря на то, что ты сам делаешь всё, чтобы подтвердить эти слухи.

- Мне нет никакого дела до слухов. Я сделал своё дело - то, для чего родился на свет. Я больше никому ничего не должен. И оставьте меня в покое.

- Ты собираешься сделать опасную глупость, - собрав в кулак всё своё терпение, спокойно сказал Люпин. - И не просто опасную, а смертельно опасную, даже для тебя теперешнего. Поверь - твои предыдущие противники меркнут по сравнению с этим. Потому что все они были людьми, хоть в некоторых ко времени вашей встречи и не осталось ничего человеческого. Но то, чему ты собрался бросить вызов… это вне нашего понимания. Абсолютно.

- А почему вы думаете, что я собираюсь это сделать? - Гарри снова перевёл взгляд на завесу, качнувшуюся под порывом ветра, которого не было.

- Потому что ты такой же, как он, - имя Сириуса уже два с лишним года не произносилось при его крестнике; слишком непредсказуемой могла быть реакция. - Ты не можешь жить без риска, ты настолько привык к опасности, что мирная жизнь кажется тебе такой скучной, хоть на стенку лезь. Ещё ты не знаешь, куда девать силу, которой уже во второй раз и так щедро поделился с тобой один, надеюсь, уже навсегда убитый колдун, а девать её куда-то надо, иначе она порвёт тебя изнутри на очень много маленьких гарри поттеров. А ещё тебе кажется, что тебя все бросили и никто не понимает, но это не так! Ты сам замкнулся в себе и не хочешь видеть ничего вокруг. Рон с Гермионой заняты друг другом - да, но они по-прежнему твои друзья. Девушки вьются вокруг тебя в количествах, поражающих воображение, кому-нибудь другому о таком приходится только мечтать. Перед тобой открыт целый мир, а ты сидишь дома и изводишь себя мыслями о человеке, который не вернётся. Я бы сам отдал многое за то, чтобы... а впрочем, неважно. Как бы то ни было, жизнь продолжается, и, поверь, она не настолько плоха, чтобы рисковать ею ради того, что практически невозможно...

- «Практически»? Значит, шанс всё-таки есть?

Люпин поперхнулся. Надо же было из всей его длинной и прочувствованной речи уцепиться именно за это слово!

- Нет, - он поджал губы. - Один на миллион - не считается.

- А сколько было шансов победить Волдеморта? - Гарри поднял бровь. - Сколько шансов попасть прямо отсюда в Хогвартс? Посчитайте.

И когда только он успел вынуть палочку? Поток магической энергии подхватил оборотня, как пылинку, на мгновение он потерял ориентацию не только в пространстве, но и в чём бы то ни было, включая собственный рассудок. Но мгновение прошло, и, придя в себя, он обнаружил, что стоит в восстановленных после войны подземельях Хогвартса, а именно в коридоре, ведущем в апартаменты Профессора Зелий.

***

- Люпин. Какого чёрта ты здесь делаешь?

Снейп помешивал в котле какое-то булькающее варево. Вопреки ожиданиям, запах был почти приятный - терпкий, травяной... горький.

- Ты решил уподобиться Грюму, заколдовал глаза и теперь угол твоего зрения составляет триста шестьдесят градусов? - оборотень плюхнулся в кресло и взглянул на часы, идея которых была подобна семейным часам Уизли. Стрелка на его часах была только одна - «Гарри», и как раз сейчас она перемещалась с отметки «Министерство магии» на «Гриммаулд плейс, 12».

- Нет, просто мало кто может похвастаться тем, что вошёл в мой кабинет без стука и остался в живых, - спокойно сказал Снейп, продолжая своё занятие.

Некоторое время Люпин изучал его затылок, пытаясь понять, правда это или нет. Накладывать на дверь заклятие не хотелось - если там не было ничего, поступок выглядел бы глупым, а если действительно стояла защита… ну и что с того?

Победа ничего не изменила - Северус был и остался параноиком. Впрочем, у каждого свои недостатки.

- Интересно, в моём гороскопе указано, что сегодня я обречён разговаривать со спинами? - лениво поинтересовался Люпин у спины, наличествующей в данный момент.

- Я тебя не приглашал.

- Но заметь - я вошёл в твой кабинет без стука и остался в живых.

- Предлагаешь исправить сложившуюся прискорбную ситуацию?

- Северус, я сейчас выйду из твоего долбаного кабинета, а потом снова войду. И буду делать это до тех пор, пока не дождусь хоть какой-нибудь реакции на свои действия.

- Ты уже дождался. Я спросил, какого чёрта ты здесь делаешь. И если ты подождешь еще две с половиной минуты, пока я закончу с этим зельем, я, так уж и быть, не стану выливать его тебе на голову, потому что его можно будет употребить по прямому назначению.

- Что это? - Люпин снова принюхался. - Отдельные ингредиенты знакомы, но общий смысл не улавливаю.

- Ммм… это должно работать примерно так: я накладываю на тебя заклятие забвения, ты выпиваешь зелье, и - какой сюрприз! - всё вспоминаешь. Если же Обливиате к тебе не применялось, оно просто освежает воспоминания, а также помогает человеку сохранить ясный разум и память при любых обстоятельствах. Хотя ещё не совсем понятно, как оно влияет на мозговую деятельность: могут быть побочные эффекты.

- Это ценная поправка. А то мозговая деятельность у меня и без того не ахти…

- О Мерлин! - Снейп погасил огонь под котлом и поднял глаза к потолку. - Наконец-то ты признал этот очевидный факт.

- …Потому что сегодняшний разговор с Гарри ни к чему хорошему не привёл. Более того - он вышвырнул меня из Министерства. В твой коридор.

- Попасть в Хогвартс с помощью заклятия перемещения невозможно, - распространяя вокруг себя сильный запах трав, хотя сильнее, казалось бы, уже некуда, Профессор Зелий сел во второе кресло и прикоснулся к чайнику волшебной палочкой. Из длинного носика повалил пар.

- Спасибо, я уже что-то слышал об этом, - съязвил Люпин, морща нос. - Но тем не менее факт остаётся фактом: я здесь, и если это не было какой-то разновидностью заклятия перемещения, то я - садовый гном.

- Как жаль, что у меня нет сада…

В чёрных глазах мелькнули искорки смеха, но лицо было, как всегда, непроницаемым. «Что ж, уже неплохо, - подумал Ремус. - Гораздо лучше, чем сгусток застарелой злобы, недоверия ко всем и мстительной страсти бить по тому, что и так болит».

- Его у тебя так и так не было бы, - сказал он вслух. - От твоего сарказма цветы вянут. И давай, ради Мерлина, что-нибудь сделаем с воздухом, а то я тоже завяну. Дышать абсолютно нечем.

- Давай, а мне и так хорошо, - пожал плечами Снейп, разливая чай, и тут же, без перехода, продолжил, не давая Люпину шанса высказать свои соображения насчёт того, чем же обычно пахнет в его кабинете, если то, что сейчас, - это хорошо. - Так твои предположения оказались верны, и Поттер действительно собирается попробовать вытащить своего драгоценного крёстного оттуда, куда он так удачно свалился?

- Теперь это не предположения, это уверенность. В последнее время он медитирует там чуть ли не каждый вечер - и знает, что я за ним наблюдаю. Он не сказал ни «да», ни «нет» и вообще был достаточно резок, а на мои слова о том, что это невозможно, продемонстрировал одну считавшуюся ранее невозможной вещь, о которой сегодня уже упоминалось в этих стенах. Не хочу повторяться.

- И что вы все нашли в этом Блэке? - фамилия прозвучала как плевок.

- Ну, видишь ли, он, рискуя больше, чем жизнью, сбежал ради Гарри из Азкабана, - Люпин решил проигнорировать явно ревнивое «вы все». - Такие поступки людям свойственно ценить. Особенно если учесть, что до этого к мальчику мало кто вообще относился по-человечески… Северус, впервые подарок на свой день рождения он получил в одиннадцать лет!..

Снейп поморщился.

- Избавь меня, пожалуйста, от трогательного рассказа о детских неприятностях Поттера. Основную мысль я уловил.

- Иногда мне кажется, - вздохнул Ремус, - что ты привязался ко мне по той же причине. Просто до меня никто не относился к тебе по-человечески.

- Почему ты решил, что я к тебе привязался?

- Потому что после этих слов я всё ещё жив.

***

Аппарировав в свою комнату на Гриммаулд плейс, Гарри огляделся и виновато поморщился. В его отсутствие здесь явно побывала Гермиона: бардак был аккуратно прибран, а над столом плавала улыбающаяся тыква, при его появлении замерцавшая разноцветными огоньками. Вылетев на волю, огоньки сложились в надпись: «Гарри, не забудь, завтра Хэллоуин!» и растаяли в воздухе.

Как будто он мог забыть...

Друзья, переехавшие сюда вслед за ним, изо всех сил пытались его развеселить. Люпин, Тонкс (которые жили здесь) и старшие Уизли (которые приезжали в гости так часто, как будто тоже здесь жили) не менее активно пытались помочь ему найти место в жизни. Дамблдор и МакГонагалл (гостившие нечасто и понемногу) помогали как первым, так и вторым, а также здорово доставали разнообразными ценными советами.

Он пытался сделать вид, что у них это удаётся. Получалось далеко не всегда.

Он плохо помнил подробности своей последней, решающей схватки с Волдемортом. Да и не стремился вспомнить. Очнувшись в лазарете мадам Помфри, заваленный сладостями, цветами и подарками, он почувствовал, что внутри него как будто появилась громадная чёрная дыра, в которую падало всё происходящее.

Не задевая его самого.

А ещё он ощутил в себе силу и знание, каких раньше даже представить себе не мог. Самые сложные заклинания давались ему без малейшего труда, чужие же практически не действовали. С помощью оставшихся в живых членов Ордена Феникса он испытал свои новоприобретенные силы - и через несколько минут шестеро авроров были обезоружены, а Круциатус Грюма вызвал только слабую головную боль. Общими усилиями произошедшее было признано последним невольным подарком Волдеморта. Но Грюм, задержавшийся, чтобы оценить стряпню Молли, любезно предоставившей на растерзание «экспериментирующим» боевым магам свой сад, задумчиво сказал: «У магглов есть такая легенда... или не легенда, а что-то вроде: рыцарь, убивший дракона, сам становится драконом...»

«Ну-у, - протянула Тонкс, - если верить магглам, то и нас не существует».

«Почему же? - Люпин открыл очередную бутылку сливочного пива. - Как раз существуем. Магглы сами не верят своим легендам, а поэтому не верят в нас. Но многое из описанного ими достаточно точно...»

«Что, например?» - спросила Молли.

И разговор перешёл на обсуждение образов волшебников в маггловской литературе. Но через некоторое время Гарри понял, что его стараются пореже оставлять одного. Поначалу это раздражало. Как попытки Рона и Гермионы проводить побольше времени в его обществе, хотя было видно, что им не терпится остаться наедине. Как заигрывания «в шутку» Тонкс. Как опёка Люпина. Однажды Гарри спросил оборотня, почему тот отказался от предложенной ему непыльной и достаточно интересной работы в магической библиотеке где-то на севере Шотландии. «Понимаешь, это отнимало бы слишком много времени, а твой крёстный попросил меня в случае чего приглядывать за тобой... незадолго до... ну, ты понимаешь».

Сириус. Попросил.

И все слова насчёт того, что он уже взрослый и совершенно не нуждается в том, чтобы за ним приглядывали, замёрзли на языке, словно при приближении дементора. Поэтому же он переехал на Гриммаулд плейс, как только "отпраздновал" своё восемнадцатилетие и вступил в права наследования: ничто не мешало Гарри снять или даже купить небольшой домик где-нибудь в глуши, подальше от назойливых репортёров, но...

Сириус озаботился тем, чтобы составить завещание, после его оправдания ставшее законным. И он просто не смог проигнорировать этот факт. Особенно на фоне пугающего бесчувствия, потихоньку овладевающего им по отношению к тем вещам, что ещё недавно были важны и значимы. Квиддич... девушки... даже друзья.

Он не любил этот дом - слишком много воспоминаний, и не самых приятных, были связаны с его стенами - серыми, холодными, пропитавшимися самыми разными эмоциями множества поколений тёмных магов. Но всё оказалось до смешного просто - с его новыми возможностями и талантом Миранды, считавшейся чуть ли не его официальной невестой, к дизайну интерьеров, вскоре обстановка семейного "склепа" Блэков изменилась к лучшему - до такой степени, что там вполне можно было жить. По этому поводу Миранда собрала вечеринку и где-то между четвёртым сливочным пивом и третьим медленным танцем прижала Гарри к стенке:

«Послушай, что происходит? Ты меня игнорируешь? Ты вообще помнишь, когда мы с тобой в последний раз нормально общались, не говоря уже о том, чтобы заняться более интересными вещами, чем приведение в порядок этого древнего сортира?»

«Миранда… - он обречённо вздохнул, понимая, что сейчас скажет. Что сейчас не может не сказать. - Прости. У меня не лучший период в жизни, и, наверное, нам было бы правильнее прекратить встречаться. Не навсегда, только на время…»

«Не могу поверить своим ушам. Ты меня бросаешь? Тебе нравится другая?»

В её голосе проскользнули нотки истерики, но держалась она молодцом. Что не могло не радовать.

«Нет, дело обстоит в точности так, как я сказал».

«Хорошо, я подумаю над этим. Прости, если испортила праздник своим присутствием».

Раздражённый стук её каблуков ещё долго звучал у него в ушах. Как стук сердца. Как тиканье часов, равнодушно отсчитывающих время до завтрашней ночи.

***

Люпина переполняло непонятно откуда взявшееся веселье, готовое вырваться наружу, как воздух из газировки, если её хорошенько встряхнуть и только после этого открыть. До рассвета оставалось около получаса, но волчье зрение позволяло ему в полной мере насладиться готически-сказочным очарованием Хогсмида: россыпь остроконечных крыш на фоне начинающего светлеть неба, осенняя грязь, аккуратно прикрытая первым снегом, похрустывающий ледок под ногами…

Это было так глупо, так по-детски: тихонько одеться и сбежать из покоев Снейпа, стараясь не потревожить чуткий сон хозяина, пройти по коридорам, поминутно опасаясь наткнуться на Пивза или Филча (Миссис Норрис не жаловала оборотня и старалась держаться от него подальше, что не раз спасало Мародёров от заслуженных выволочек), удостовериться, что Дракучая ива всё ещё готова выпороть любого - ну, или почти любого, - рискующего проникнуть в подземный ход. Даже Визжащая хижина, полная воспоминаний и призраков, не разбередила старые раны - подумаешь, изгрызенные доски! В конце концов, могло быть и хуже. Могло бы быть совсем плохо, если разобраться.

И уносить в кармане мантии склянку с отлитым втихую экспериментальным зельем - это тоже было и глупо, и по-детски. Но удержаться он не смог. Слишком велик был соблазн в очередной раз почувствовать себя не где-то даже и солидным профессором Люпином, не седеющим и - что греха таить! - незадачливым.воспитателем подрастающего поколения, а просто мальчишкой, жизнь которого не текла лениво по раз и навсегда проложенному руслу, а бурлила на неожиданных поворотах.

В сущности, все они трое остались мальчишками. Джеймс не успел как следует повзрослеть, Сириусу не дали, а он… не смог? не захотел?

Или это была реакция на то, что рисунок его детства оказался испорчен тёмными кляксами неумолимо наступающих полнолуний, и теперь недостающие фрагменты пытались встать на место?

Так и не определившись с выводами и окончательно замёрзнув в залатанной тонкой мантии, Люпин аппарировал на Гриммаулд плейс - из Хогсмида это сделать было легче лёгкого. Приготовив себе пару бутербродов и чай и пройдя через пустынную гостиную, он поднялся в свою комнату. Никогда не любил есть там, где положено, - с улыбкой подумал он. После самых вкусных завтраков, обедов и ужинов в постели вечно оставались крошки. А самые-пресамые вкусные были под покровом ночи стырены с кухни - когда положено, тоже есть было не очень интересно.

Расправившись с бутербродами, Ремус вынул из кармана пузырёк с зельем. Судя по запаху, горечь должна быть неимоверная. Впрочем, он не зря положил в чай не три, как обычно, а четыре ложки сахара. Выпив первое и запив вторым, он откинулся на спинку кресла и сам не заметил, как задремал, ожидая, когда подействует зелье.

- …Рем!

- Отсньдайпатьщёнмножко… - неразборчивое бормотание в подушку.

- Рем, Джеймс с Питером уже пошли завтракать, а ты всё валяешься! Между прочим, я лёг ничуть не раньше тебя, а свеж, как огурчик.

- И такой же зелёный…

Черноволосый юноша, сидящий на краю кровати, некоторое время с энтузиазмом занимается тем, что открывает и закрывает рот, пытаясь что-то сказать, но находит те слова, что просятся на язык, недостаточно выразительными.

- Ну погоди, Лунатик!

Ноль внимания, фунт презрения.

Ехидно ухмыльнувшись, бодрствующий обитатель спальни осторожно залезает под одеяло. Тихий скрип матраса…

- ААА!!! Сириус!!! Ты же знаешь, что я боюсь щекотки!!!

- Знаю!

Тяжёлое дыхание и звуки борьбы; полузадушенный смех.

- Что-что, я не расслышал? Ты извиняешься?

Смех стихает. Раскинутые руки лежащего внизу неподвижны, и только концы чёрных прядей видны из-под подушки, которую держит на его лице Ремус, раскрасневшийся и встрёпанный.

В карих глазах появляются искры тревоги.

- Бродяга? - подушка медленно сползает на пол, открывая изумлённо поднятую бровь вместе со всем прилагающимся. - Бродяга, что случилось?

- Рем… - какие странные нотки в голосе!

- Что?..

- Тебе очень удобно на мне… ммм… сидеть?

- Да, очень, - удовлетворённая усмешка; ёрзание. - То есть… ой.

- Вот именно что ой, - выдыхает Сириус почти зло. - Слезь с меня, извращенец!

- От извращенца слышу! - покраснев ещё сильнее, оборотень отползает на противоположный край кровати. - Куда получилось, туда и сел, я же не виноват, что… что…

Резкий скрип матраса. Одеяло следует за подушкой.

- ПОПАЛСЯ! - теперь уже Ремус в прямом смысле слова положен на лопатки и прижат к постели всем телом друга. - Лу-уни, - тёплое дыхание щекочет ухо, - а ведь ты тоже…

Движение - еле-еле, одними бёдрами, тихий стон.

- Что… ты...

- Я мстю, и мстя моя страшна! - хихикает Сириус, легонько прихватывая зубами краешек уха. - И только скажи, что не страшна, - покусаю!

- Ты уверен, что УЖЕ этого не делаешь? А я ещё, между прочим, ничего не сказал.

- Ну так скажи…

***

Сова прилетела уже под вечер, когда занятия в Хогвартсе закончились и Снейп нашёл время для того, чтобы черкнуть несколько строк. Оные гласили:

«Если уж ты набрался наглости (в которой, впрочем, и без того недостатка не испытывал) и глупости (которая является неотъемлемым свойством твоей натуры), не спросясь, взять зелье, то я предполагаю, что и того и другого сполна хватило, чтобы его опробовать. Будь так добр и опиши действие, которое произвел препарат на твою изнурённую память. Подопытного оборотня у меня ещё не было».

Люпин усмехнулся. Север есть Север, и ждать от него любезностей не менее безнадёжно, чем тепла и зелени в декабре. Какие бы отношения их ни связывали. Иногда ему не хватало общения по-простому, без фирменного снейпового выпендрёжа, но он не мог не признать, что в этом есть свой стиль. Которым потихоньку проникался и он сам.

Воистину, с кем поведёшься, так тебе и надо.

Он взял пергамент и перо. Начало типа «Возлюбленный мой, свет очей моих, услада сердца!» было забраковано сразу и бесповоротно: даже от мысли о ТАКОМ издевательстве Ремуса передёрнуло. Второй вариант - «Здоровья не желаю, ибо сам подобного пожелания не получил», - звучал как-то… обиженно, что ли. Задумавшись над третьим, который, как предполагал оборотень, тоже будет далеко не окончательным, он услышал стук в дверь.

- Войдите, - вздохнул он, нехотя откладывая перо.

- Здравствуйте, - Гарри вошёл и сел в кресло. - Я пришёл извиниться за вчерашнее.

Он по привычке потянулся к переносице - поправить очки, забыв, что зрение ему не так давно вылечили магическим способом. Да и шрама, по которому все узнавали знаменитого Гарри Поттера, больше не было: отметина Тёмного лорда исчезла вместе с ним.

- А что, собственно, такого страшного случилось вчера? - Люпин улыбнулся, но тут же спохватился: «Ещё бы сказал, что провёл прекрасную ночь, болван!»

- Я не должен был так поступать. Это было глупо и по-детски.

- Каждый из нас иногда поступает глупо и по-детски, - глядя на нахмуренные брови мальчика - да какой он уже мальчик, восемнадцать лет! - Ремус вспомнил свои утренние мысли. - И иногда мне кажется, что это не так уж и плохо...

- А мне иногда кажется, что если бы вы не были таким всепрощающим, мне было бы гораздо легче.

- Что ты хочешь? Чтобы я обиделся, разозлился и наговорил тебе гадостей, о которых потом пожалел бы? Если тебе правда нужно именно это, я могу, но давай посмотрим правде в глаза - дело отнюдь не во мне. Дело в тебе, не так ли, Гарри? Ты изменился, а окружающие остались прежними. И тебе неуютно с нами, потому что мы все воевали только с Пожирателями смерти, а ты ещё и с собой. Со своим страхом, болью, неуверенностью, бессилием. Со своими сомнениями, со своей нерешительностью. С непониманием того, чего же ты хочешь на самом деле: избавить мир от Волдеморта или отомстить за отца с матерью...

Юноша усмехнулся, и в неверном свете камина усмешка показалась Люпину зловещей.

- Благодарю за столь детальный анализ моих поступков. Но разве это не относится ко всем? Разве не всем приходится бороться с собой, чтобы победить?

- Да, но кому-то больше, кому-то меньше, - Ремус опустил руку поверх Гарриной. Тот вздрогнул, но через секунду расслабился. - Так получилось, что основная тяжесть этой войны легла на твои плечи. И никто в этом не виноват, разве что судьба. А судьбе не отомстишь, на неё даже не позлиться как следует, и поэтому ты срываешь зло на нас. Все тебя понимают и никто не винит...

- Спасибо, - был в его голосе сарказм или нет? Люпин предпочёл подумать, что нет, и, когда за Гарри закрылась дверь, облегчённо выдохнул. Определённо, сегодняшний разговор сложился несколько удачнее, чем вчерашний.

Он снова взял перо и теперь уже не раздумывал над первой фразой.

"Северус, я действительно опробовал зелье, но извиняться не буду - всё равно кому-то понадобилось бы это сделать. Конечно, заклятие забвения я на себя не накладывал, это было бы слишком, но что касается воспоминаний, здесь ты был прав, и, пожалуй, я должен поблагодарить тебя за возможность снова пережить один из самых ярких дней моей юности".

Оборотень мечтательно улыбнулся. Это был не просто один из самых ярких дней - после этого дня многое пошло по-другому; и как у него хватило смелости шепнуть, покраснев до ушей и выше: "Что мне сказать, чтобы ты продолжил?"

Но Снейпу знать подробности было совершенно необязательно.

"Побочные эффекты пока не проявились; впрочем, доза была очень мала. Надеюсь, мой необдуманный поступок всё-таки принёс определённую пользу и не нанёс большого ущерба твоему драгоценному самолюбию".

Подозвав ждавшую ответа сову - чёрную, как смоль: Профессор Зелий был в своём репертуаре, Люпин привязал пергамент к её лапе, выпустил птицу в окно и машинально взглянул на левое запястье, на котором обычно находились часы, заколдованные на отслеживание перемещений Гарри.

Часов не было.

ГЛАВА 2