— Акцио сигареты!
Пачка сигарет вырвалась из рук Гарри и, описав в воздухе широкую дугу, оказалась у его собеседника.
— Нет. Сначала позавтракай. Думаешь, если я сонный, то не замечу, что ты ничего не ешь? И не мечта-а-ай...
— Я не хочу завтракать. Я вообще хочу спать. Не могу есть по утрам. Верни сигареты, ну, будь человеком, а?
— Я не человек, я анимаг. Возьми хотя бы кусок сыра.
— Ну, ты и зануда, — Гарри с отвращением посмотрел на сыр, потом очистил себе яйцо и принялся ковырять его вилкой. — Где, кстати, вчера пропадал-то до двух часов ночи?
— Джентльмены не задают таких вопросов. Я же не спрашиваю, почему ты неделю назад дома не ночевал.
— Мог бы и спросить, кто тебе не дает? У нас был тяжелый ночной рейд.
— Я тоже работаю. Так что считай, что я тебе ответил. На, — он бросил крестнику пачку сигарет и потянулся. — Нет, старость все-таки страшная штука... Такое впечатление, что вчера я весь день мешки таскал. А всего-то недоспал пару часов...
— Нашел старика, — Гарри блаженно затянулся. — Ох, может, наконец, проснусь... Кто ж тебе выспаться не давал?
И подумал про себя, что Сириус действительно совсем не постарел, как ни странно. Вон — смеется, вертя в руках сигарету и проводит пальцем по чуть припухшей нижней губе.
— Если ты имеешь в виду Эмми, то мы с ней еще неделю назад расплевались. Говорю же, работали. Слушай, ну его все... Акцио наливка!
Он плеснул в бокал Гарри темной, почти черной жидкости, пахнущей летом, солнцем и колючими зарослями, над которыми басовито гудят шмели и где обдираешь руки до крови, прежде чем доберешься до ягод ежевики.
— Спасибо, — Гарри потянулся за наливкой. — Что у вас там за новый проект, над которым надо до утра сидеть?
— Мы же договорились, — тонкие брови Сириуса сошлись на переносице. — Никаких вопросов. В Отделе тайн запрещено разглашать информацию. Только не обижайся, ладно?
— Мистер Блэк, вы, кажется, забываете, что я аврор и, соответственно...
— А вы, мистер Поттер, очевидно, не знаете, что оба ведомства в отношении секретов придерживаются политики строгого невмешательства. Закон есть закон, — Сириус слегка улыбнулся.
— Да я и так догадываюсь, что вы опять что-то делаете с Аркой... А у меня денечек тот еще. Сегодня выходит младший Малфой, по амнистии. Я должен выдать ему документы и провести беседу о необходимости исправления и честного труда, о том, что у каждого есть шанс изменить свою жизнь и стать полноценным членом общества,бла-бла-бла... Не знаю. Как-то не могу себе представить, как я посмотрю ему в глаза. И чем я отличаюсь от него, что сижу в своем кабинете, а он все это время был в Азкабане... Просто так повернулась рулетка, — Гарри задумчиво смотрел на струйку дыма.
— Я понимаю, — не сразу ответил Сириус. — А ты не можешь обойтись без этих дурацких бесед? Отдай документы, и все. Или это теперь обязательно — с напыщенным видом повторять всякую чушь, зная, что тебя и слушать не станут? И будут правы, кстати... Вот еще что: постарайся узнать, как он устроится, хорошо? Жаль мальчишку... Только не в лоб. Малфои — народ гордый.
— Да я бы вообще с ним хотел поговорить... Не официально, а так, потом. Мне это почему-то важно... Только не знаю, с какой стороны к нему подойти. Может, он вообще не захочет со мной разговаривать.
— Раз не захочет, два не захочет, а на третий, может, и согласится. Поешь нормально, а? Мне, честно говоря, надоело созерцать твою перекошенную голодную физиономию в конце рабочего дня.
— Особенно когда конец рабочего дня совпадает с началом следующего, — Гарри хмыкнул и потянулся за сосиской. — Кстати...
Он принялся рыться в карманах.
— Вчера вечером, пока тебя не было, прилетела сова от Гермионы. Из Франции. Она теперь в каком-то странном месте под названием Мон-Сен-что-то-там. Штудирует средневековую арифмантику, готовится к диссертации.
Он быстро пробежал письмо глазами, зачитывая вслух:

"...Мон-Сен-Мишель — самое странное место, какое я видела в жизни. Здесь множество маглов-туристов — их привозят на автобусную экскурсию по дамбе, — но на самый верх горы почти никто никогда не поднимается, и магическая библиотека здесь в полной безопасности. Тут есть рукописи X и XI века, есть латинские свидетельства о кельтских достижениях в арифмантике — о кельтах, как ты знаешь, из их собственных источников нам не известно почти ничего...

...оригинальные произведения Аль-Джабира, и я уже начинаю подумывать о том, не выучить ли мне арабский..."

— Моргана-прародительница!— Сириус притворно вздохнул. — Такая привлекательная девушка — и хоронит себя заживо между страниц! Я и не знал, что ее интересуют кельты. Надо будет пошарить в библиотеке — по-моему, у нас что-то такое было...
— Не кельты, а кельтская арифмантика... Но Гермиона вполне может и арабский выучить, с нее станется, — Гарри макнул сосиску в горчицу. — Кстати, вот тут дальше, сейчас переведешь мне, ладно? А то она забывает, что не все знают французский...

"...море здесь не очень глубокое и странного мутного, белесого цвета. Когда вода уходит, песок кажется таким спокойным... Но потом прилив возвращается со скоростью скачущей лошади. Раньше здесь гибло множество людей. Как писал Поль Феваль, "son nom lui-meme (le Mont-Saint-Michel au peril de la mer) en dit plus qu'une longue dissertation"..."

— "Само имя острова — "гора Святого Михаила у морской погибели" — говорит о нем больше, чем длинное исследование". Эх ты, неуч, — не удержался Сириус от шпильки. — Хорошо хоть, что она иногда выбирается из своих книжек. И еще я почему-то вспомнил Рона...
— А что Рон? — Гарри встал и, не выпуская из рук письма, открыл дверцу буфета. — Рону, конечно, тогда было несладко — все-таки три года прожили вместе, уже и цветы для свадебной фаты заказали, и кольца... Но, знаешь, я сейчас думаю, что Гермиона была права. Это все равно бы долго не продлилось. Рону не было дела до ее науки, а она бы не смогла без любимой работы... Рон, кстати, зовет к себе в гости на выходных — посмотреть новую детскую. Они там сделали ремонт, Парвати-то рожать уже через два месяца... Помнишь, какая у них была классная свадьба? Я ведь до того никогда не видел, как это бывает у индийцев, а Рон, кажется, почти ничего не понимал, когда они трижды обходили вокруг священного огня... Помнишь?
— Еще бы. Брахман вел обряд часа два, не меньше. Бедная Парвати, представляю, как ей было жарко под покрывалом.
— А еще все смотрели на нас — мы ведь тогда только начали вместе жить, и это было такое оскорбление общественной морали... Ремус все пытался со мной серьезно поговорить...
Сириус только пожал плечами.
Гарри принес мясной пирог и принялся разрезать его на части.
— Но ты слушай дальше, тут интересно.

"...песок на морском дне после отлива плотный и илистый, и видны русла местных ручьев и речушек, они уходят далеко в море; в языке местных жителей есть не то пять, не шесть обозначений разных видов песков; дно покрыто кучами водорослей, от которых пахнет рыбой, и ракушками; на склонах горы осыпи и заросли можжевельника...

P.S. Кстати, вчера, когда я спустилась по Гран-Рю за покупками, то знаешь, кого встретила в супермаркете? Виктора Крама! Он приехал сюда по делам, связанным с подготовкой всемирного конгресса рунологов. Оказывается, он вообще не был в Европе последние три года — провел их на Алтае, на плато Укок, где изучал магические свойства древнетюркских рун! Говорит, что там потрясающее место, невероятная красота, степь, камни и цветущие маки, но все время очень холодно. Виктор там ездил верхом, потому что магловские джипы ломаются — слишком много древней магии, — а метла привлекает внимание... Представляешь, должно же было случиться, что мы встретились почти на другом конце Земли! Я так обрадовалась..."

— Вот с этого и надо было начинать! — Сириус засмеялся. — А то арифмантика, библиотека...
— Женщины ничего не могут сказать прямо... Что ж так есть-то хочется? Ты ничего не добавлял в наливку? Например, зелье, вызывающее аппетит? Так, совершенно случайно...
Сириус посмотрел на него с видом глубоко оскорбленной невинности. Слишком оскорбленной, если подумать.
— И не думал даже! Посмотри в духовке, там жаркое.
— Тогда ничего не останется на вечер.
— Ешь, а там что-нибудь придумаем. В ресторан пойдем, например. А в крайнем случае будем ужинать маггловской пиццей — у меня есть рекламная листовка. Осталось только найти телефон.
— Я знаю одну телефонную будку, кварталах в двух отсюда. Правда, не уверен, что автомат работает. Я слышал, маглы хотят их убрать — дескать, все пользуются мобильниками, так что зачем, мол... Кстати, Фред с Джорджем собираются основать первую магическую компанию мобильной связи, ты слышал? Только им не разрешат, наверное...
— Уже, — вроде бы мимоходом заметил Сириус. — Сослались на статут о секретности. Ничего, близнецы аппеляцию подали... в вышестоящую инстанцию. А учитывая, что возглавляет ее Артур, думаю, скоро патронусы и камины станут считаться старомодными...
— Наши не пропустят, — возразил Гарри. — Департамент безопасности требует права прослушивания разговоров, а Уизли резко против. Но наши готовы их и год, и два мариновать, пока не добьются своего.
— Они согласны на компромисс — прослушивание только по решению суда, — холодно сказал СИриус. — Хотя, по-моему, это все равно, что прослушивать всех. Но Кингсли хорошо запудрил им мозги...
— Знаешь, — сказал Гарри задумчиво, вытаскивая из духовки жаркое, — у меня иногда ощущение, что мы жить не можем без врага... Кампания по поиску "новых темных", каждый месяц с десяток новых адресов, которые ставятся под наружку, перлюстрация писем. Мне иногда кажется, что мы воюем сами с собой. Да и раньше... Все время думаю — а что я там делаю? Мальчик-Который-Всех-Уделал. Идеальная вывеска для аврората.
— Так увольняйся, — неожиданно сказал Сириус. — Можно, наконец, забыть о работе. Поехали бы в гости к Гермионе, бродили с ней по морскому берегу, собирали ракушки...
— Куда я уйду, ну, Сириус? Я могу уехать только вместе с тобой, а куда ты денешься из Отдела тайн?.. Так что вот. Зато я по работе знаю все о старых приятелях. Снейп, например. Каждый раз о нем спрашиваю, когда дежурю по Азкабану.
— Кстати, не успел тебе сказать... Я взял Снейпа на поруки. Так что его выпускают через месяц.
— Зачем он тебе сдался?
— Мне? Низачем. Кому он вообще нужен?
— Зачем тогда... на поруки? И это точно? Точно, что через месяц?
— Точно. А на поруки — исключительно для того, чтобы последний раз в жизни полюбоваться на его носатую физиономию. Когда он узнает, кому обязан свободой. Представляешь, как он разозлится?!
Сириус рассмеялся.
— Угу. Наверняка начнет орать, что в Азкабане ему было лучше, и он не просил...
— Не лучше. У него почки отказывают, уже совсем дела плохи.
Гарри плеснул себе кофе и спросил самым обыденным тоном:
— А что, если и мне перейти к вам в Отдел? В проект "Арка"? Возьмут, как ты думаешь?
— Молод еще, — резко ответил Сириус, не глядя на него. — Даже не думай.
— Вам там нужны одни старые пни?
— Это уж не тебе решать, кто там нужен.
Он помолчал, затягиваясь сигаретой.
— Кстати, я давно хотел с тобой поговорить. Мне не нравится то, что происходит. После победы над Волдемортом ты ни разу не был в отпуске. Ты поступил на курсы авроров, толком не отдохнув. Ты работаешь так, будто идет война и все авроры валятся с ног, но не могут уйти. Ты готов выйти на любой рейд, даже если это не твоя смена. Ты почти ни с кем не общаешься. Гарри, скажи мне — ты не хочешь останавливаться? Или ты не можешь остановиться?
— Я не хочу думать, Сир. Все просто. Я хочу прийти домой, упасть на кровать, обнять тебя, заснуть и ни о чем не думать. Мне нужно что-то, что отвлекает.
— Отвлекает от чего?
— Да так... Все прекрасно. Не обращай внимания. Просто мне иногда кажется, что все вокруг — как мы с тобой вот так живем вместе, и ты сам, да и я, — что все это так странно, нереально. Будто во сне. И может в любой момент исчезнуть.
— Я не собираюсь исчезать, ты, нахалище! — воскликнул Сириус притворно возмущенным тоном и отбросил сигарету. — Ну-ка, пойди сюда!
Гарри засмеялся, потом послушно обошел стол и опустился на стул рядом с Сириусом.
Тот только того и ждал — тут же одной рукой обхватил Гарри за шею и, сделав свирепое лицо, повалил его на себя.
— Мне же на рабо...
Но договорить Гарри не успел, потому что одновременно уже искал губы Сириуса. А потом поцеловал его — медленно и нежно, покусывая нижнюю губу, раздвигая губы Сириуса своим языком, закрыв глаза, обнимая Сириуса одной рукой за шею, чувствуя покалывание щетины на щеке и знакомый аромат черного перца, который пьянил не хуже вина. Сириус ерошил его волосы, гладил его шею, а Гарри, не отрываясь от губ крестного, уже жадно и привычно, на ощупь расстегивал на нем домашнюю мантию. Потом оглянулся, смахнул со стола тарелки и чашки — черт с ними, для осколков существует Reparo... Сел на край стола и притянул Сириуса к себе.
— Иди сюда...
Сириус на секунду замешкался, а потом осторожным и очень привычным движением провел пальцем по носу Гарри — от слегка покрасневшего кончика до еле заметной морщинки между бровей. Уперся подушечкой в перемычку очков и плавно повел ее вверх, стараясь, чтобы линзы и оправа не коснулись шрама.
Гарри повернул голову и коснулся губами запястья Сириуса — такого тонкого, такого молодого, с бьющейся синей жилкой и едва заметным белым рубчиком поперек. Позволил расстегнуть на себе брюки, закрыл глаза, прикусив губу, и вцепился пальцами в волосы Сириуса.
Места на столешнице было мало, и острый край врезался в спину. Шторы можно было бы и задернуть, наверное... Но эта мысль мелькнула и пропала — вставать и даже тянуться к палочке было лень, да и не до того.
Губы у Сириуса были жесткие и обветренные.
Радио чуть слышно работало. "Come my lady, сome come my lady", — пел какой-то магл.
— Моя прекрасная леди, — сказал Сириус шепотом.
Странно. Обычно он брал Гарри быстро, жестко и молча — как бойцовая собака, подбирающаяся к горлу противника неотвратимо и без единого звука, кроме тяжелого, сдерживаемого дыхания.

***
Теперь бы покурить...
Гарри открыл, наконец, глаза. Сигареты лежали прямо перед ним на столе — там, где он их оставил десять минут назад.
Встряхнуть правой рукой, расслабляя кисть. Убрать палочкой следы короткого, торопливого экскурса в самоудовлетворение. Отпустить наконец край столешницы, который пальцы левой руки стискивали так, будто Гарри решил его сломать.
Он устало и опустошенно откинулся на спинку стула. Надо же, как сам себе поверил — даже спина затекла от холодной, жесткой столешницы, хотя на самом деле он не сдвигался с места последние полчаса.
Потом закурил.
На колдографии в серебряной рамке, стоявшей напротив, было пусто, только ветер раскачивал ветки деревьев. Сириус ушел куда-то погулять. Когда у Гарри взгляд становился стеклянным, и его, как выражался Сириус, "заносило", Блэк всегда уходил.
Гарри наклонился и постучал по краю рамки.

***
Сириус вернулся минут через пять и посмотрел на Гарри, насмешливо подняв брови.
— Ну и? Сеанс буйных подростковых фантазий закончен?
— Да, — Гарри вздохнул. — Извини, больше не повторится.
— Да мне-то что? Я здесь погулял пока, чтоб тебе не мешать.
— Прости. Я знаю, что тебе это неприятно, и ты не одобряешь...
— Любовь мужчины к мужчине, особенно крестника к крестному? Конечно.
Сириус поплотнее обернул шарф вокруг шеи — в парке на колдографии поднимался ветер, нес жухлые осенние листья.
— Почему тогда ты называешь меня "моя прекрасная леди"? И еще со мной... это все проделываешь.
— Это не я, — устало сказал Сириус. — Это не я, как ты отлично знаешь. Меня здесь нет, мы не живем с тобой вместе, не делим одну постель и один завтрак на двоих. Это всего лишь фантазия. Плод воображения. Мой несуществующий голос в твоей голове. А слышать голоса в своей голове...
— Очень плохой знак даже в мире волшебников, как сказала бы Гермиона.
— Именно. Поэтому, как я уже сто раз говорил...
— Я должен от тебя избавиться. Не дождешься.
— Ухожу, — пригрозил Сириус и обернулся посмотреть на небо — не собирается ли дождь.
— Подожди.
Гарри коснулся изображения мизинцем. Сириус потянулся и дотронулся до него ладонью, и Гарри на мгновение показалось, что он чувствует теплую, чуть жестковатую руку через холодное стекло.
— У тебя есть Джинни, — сказал Сириус почти шепотом, так что Гарри пришлось прижаться лбом к рамке колдографии, чтобы его слышать. — Хорошая девочка. А ты динамишь ее уже несколько лет. Ты должен выбросить из головы всякие глупости, жениться на Джинни и завести много детей.
— Обязательно, — пообещал Гарри, касаясь губами руки Сириуса. — Обязательно. Сразу после Нового года.
— Который Новый год ты уже это обещаешь?
— Пятый, кажется. Куда спешить?
— Жизнь короткая штука, Гарри, уж в этом можешь мне поверить.
— Сириус, а в Отделе тайн правда работают над проектом "Арка"?
— М-м... более-менее. Но этому проекту уже лет тридцать, а толку ноль, так что я бы на твоем месте особо не надеялся.
— А вдруг? Вдруг им удастся вытащить тебя оттуда?
— Если это им удастся, я первым делом задам хорошую трепку одному молодому человеку, чтобы выбить у него дурь из головы.
— Ты еще попробуй со мной справиться. Я, между прочим, аврор.
— Ой-ой-ой, как страшно... А то я не знаю, чему учат в школе авроров. Весь первый курс там уходит на то, чтобы научиться отличать один конец палочки от другого, и после этого ты считаешься годным к патрульной службе... Кстати, тебе пора на работу.
— Уже иду.
Гарри поднялся и стал убирать посуду. Собственные тарелку и чашку в мойку, второй безупречно чистый прибор — в буфет.
— Куда ты уходишь, когда меня нет дома? — спросил он, не оборачиваясь. — Что у вас там вообще... за Аркой?
— Откуда мне знать? Я же плод твоего воображения.
— А насчет Снейпа... это точно?
— Точно, точно, — рассеянно ответил Сириус, закуривая. — Примерно через месяц, ну, плюс-минус два дня. У него и вправду почки уже никуда не годятся, работают на износ.
— Тебе откуда знать? Ты же моя фантазия.
— Не хочешь — не верь.
— Я постараюсь добиться, чтобы его перевели в Мунго.
— Вряд ли поможет, но отчего бы не попробовать?
Сириус поежился от порыва ветра и набросил капюшон.
— По крайней мере, одно я знаю, — сказал вдруг Гарри. — У вас там всегда осень.
Сириус тяжело вздохнул.
— Не совсем так. Это зависит от... В общем, спроси Гермиону насчет топологии загробного мира в представлении волшебников, она тебе расскажет.
— Не хочу. Она опять начнет твердить, чтобы я о таком не думал, а если ее все же раскрутить, заведется о полях Иалу и путешествии святого Брендана, и я все равно ничего не пойму.
— Потому что ты неуч.
— А ты вымысел.
— Вот и поговорили.
— Прости. Если я когда-нибудь наберусь смелости и отправлюсь туда — взять для тебя теплый свитер?
— И думать не смей, — жестко сказал Сириус. — Попробуй только. Никогда меня не увидишь. Ты понял? Я не шучу.
— Да понял, понял...
— К тому же нельзя так примитивно переносить вещные представления на нематериальный мир.
— А я вообще примитивно мыслю. Как тролль.
— И это мой крестник... В любом случае я анимаг, и шерсть у меня в анимагической форме длинная и теплая, так что не беспокойся.
— Угу.
— Иди, на работу опоздаешь.
— Угу.
Гарри ушел, потом вернулся уже в уличной мантии с аврорскими нашивками на левом рукаве.
— Пока, — он помахал фотографии.
Сириус, сидевший с сигаретой на поваленном дереве, помахал ему в ответ.
Входная дверь со щелчком закрылась.
Стрелки будильника показывали ровно девять утра.

I see the sun breaking shining through dark clouds
and a vision of you standing out in a crowd*

— Fin —

* Текст из песни Butterfly от Crazy Town.