***

Даже и считай Гарри битву выигранной, он сразу же понял бы свою ошибку, увидев Сириуса всё еще в собачьем обличии на следующее утро.

Почувствовав горькое разочарование, Гарри вернулся в постель и натянул одеяло до самого подбородка. Он смотрел в пустое серое небо и чувствовал холод остывающей постели. Гарри пошевелил подмерзающими пальцами ног и подумал, стоит ли выскакивать на холод и вприпрыжку бежать к комоду за носками.

Решив, что сегодня вообще из постели выбираться не стОит, Гарри остался лежать.

Иногда в его жизни случались дни вроде этого. Гарри до чертиков хотелось увидеть настоящего Сириуса, а смотреть на него в собачьем обличии было невыносимо больно. Сейчас он был не в силах благословлять Мерлина за то, что тот вернул ему хотя бы Мягколапа. Сегодня Гарри был грустен, зол и хотел видеть настоящего Сириуса.

Мокрый нос сунулся под край одеяла, юркий язык неуверенно лизнул голую пятку. Гарри угрюмо подтянул под себя ноги. Нос потянулся за ними, теплый язык оказался настойчивым. Гарри резко передвинул ноги на другую сторону кровати.

Чуть позже Гарри решил глянуть, не вышел ли Мягколап из комнаты, и в этот самый момент кровать прогнулась под тяжестью неожиданно запрыгнувшей на нее собаки. Пес чуть не раздавил Гарри, комфортно расположившись на нем и тычась носом ему в подбородок, а сам Гарри безуспешно пытался выбраться из-под него. Да, шерсть у пса была, конечно, темная, но не такая мягкая, как волосы Сириуса, да и дружелюбный оскал пасти ничуть не походил на поддразнивающую улыбку крестного.

А самое печальное – Гарри не мог поговорить с Мягколапом. Единственный, кто полностью понимал и поддерживал Гарри, кто любил его сильнее всех – и с ним даже не поговорить… Не объяснить, как всё изменилось.

Как можно в одиночку найти выход из ситуации, в которой Гарри, сам спаситель волшебного мира, вынужден любить какую-то собаку, занявшую место крестного?

– А ну слезь! – строго скомандовал Гарри.

Мягколап полностью проигнорировал выкрик, с явным удовольствием лизнув крестника в нос. Гарри пришлось поднапрячься, чтобы оттолкнуть здоровенную собаку и сесть.

– Пошел вон! Сейчас же! – снова заорал Гарри, тыча пальцем в пол.

Мягколап на секунду замер, глядя на Гарри умными глазами, словно оценивая его, а потом тяжело спрыгнул на пол.

– Никаких собак на кровати! – строго сказал Гарри.

Мягколап глянул на него, а потом повернулся и потрусил прочь из комнаты, хвост понуро повис между ног.

Гарри снова улегся и прислушался, ожидая, что пес, как всегда, из мести разнесет полдома. Но было тихо.

***

Спустя полчаса Гарри наконец-то собрался с силами, заставил себя подняться с кровати и надеть хотя бы носки, а потом пойти искать пса. Мягколап прятался в чулане под лестницей, свернувшись клубочком и уставившись в никуда.

– Мягколап? – неуверенно позвал его Гарри, опустившись на колени.

Бледные глаза мельком глянули в его направлении и снова уставились в пустоту.

– Сириус? – попытал счастья Гарри.

Снова никакой реакции.

– Ладно, – сдался Гарри. – Кем бы ты там ни хотел остаться, пожалуйста, вернись ко мне.

Через мгновение пес поднялся, потянулся и встал, выгнул спину, встряхнулся и медленно побрел к Гарри мимо ошметков упаковочной бумаги и прочего хлама. Дотянувшись до пса, Гарри обнял Мягколапа за шею и поцеловал его в жесткую черную шерсть.

– Будь кем хочешь, только не бросай меня, – попросил он.

Пес вуфнул, явно настаивая на собственном мнении и в то же время обижаясь. Гарри отстранился и пристально посмотрел в бледные серые глаза.

– Но к собакам и к людям разное отношение, – сказал он твердо. – Если ты это поймешь, мы поладим. А правило первое гласит: никаких собак в постели.

Мягколап негромко зарычал, но Гарри покачал головой.

– Это не обсуждается. Хочешь быть собакой – будь ей. Но тогда тебе придется подчиняться правилам для собак.

Окончание