Глава VI

Глава VII

В залитой светом библиотеке пахло пылью, пергаментом и воском. Гарри видно не было, но чутье подсказывало Рему, что мальчик где-то здесь. Он прошел до самого дальнего угла, заглянул за стеллаж - и точно. Гарри сидел на полу и, прижав кулак ко рту, упоенно читал какую-то книгу. Рем глянул на нежный изгиб спины и горящую на локте свежую царапину и сосчитал про себя до десяти. Это отчасти помогло.

Вчерашняя странность озадачила оборотня. Он знал, что Гарри не боится его - иногда плохая успеваемость по некоторым школьным предметам может принести пользу. Подходящего объяснения ему в голову не пришло, но остаток дня мальчик вел себя как обычно, и Рем решил разобраться в этом позже, отложив случай подальше в памяти.

- Нашел что-нибудь интересное? - спросил он.

Гарри вздрогнул, сделал движение, как будто хотел спрятать томик, но понял, что опоздал, и потупился.

- Можно взглянуть?

Мальчик неохотно повернул книгу обложкой, и Люпин поднял бровь. Роман Офелии Офидиан "Дамы и кавалеры" вряд ли можно было считать подходящим чтением для подростка. Гарри, судя по вспыхнувшим ушам, думал примерно так же.

Рему стало смешно. Захотелось погладить Гарри по встрепанным волосам. Надежда волшебного мира и, возможно, один из самых могущественных магов столетия до сих пор был обычным мальчишкой.

- Любопытное сочинение, - сказал оборотень непринужденным тоном. - Помню, мы случайно наткнулись на него однажды ночью в Запретной cекции. И так, хм, увлеклись, что забыли, какую книгу искали с самого начала. Бог знает, от какой ужасной участи это спасло слизеринцев.

Гарри улыбнулся с явным облегчением. Рем протянул ему пергаментный свиток.

- Что это?

- Это тебе. Сегодня утром прилетала школьная сова.

Мальчик развернул свиток. Все как обычно: напоминаем, что учебный год начнется первого сентября… Хогвартс-экспресс отходит от платформы 9 и 3/4 в одиннадцать ноль-ноль… список учебников, список ингредиентов…

- Я как раз собирался сегодня на Диагон Аллею, - сказал Рем. - Поедешь со мной?

- Конечно! - Гарри солнечно улыбнулся и поднялся одним гибким движением.

* * *

Гарри и Рем аппарировали возле лавки Олливандера и немедленно попали в водоворот красок и звуков. В узкие двери протискивались родители с детьми, которым предстояло выбрать себе волшебную палочку. Неподалеку молодая ведьма пыталась унять девчонок-близнецов, которые вертелись вокруг нее и отнимали друг у друга клетку с обмирающей от ужаса канарейкой. Пожилой волшебник в фиолетовой мантии растерянно глядел в какой-то клочок пергамента. Над головой пролетали почтовые совы, повсюду что-то пело и свистело, хлопало и звенело, слышались женские голоса и детский смех.

Рем, попросив подождать его минутку, исчез в лавке волшебных растений мадам Диттани. Когда за ним закрылась высокая дверь, украшенная изображением раскидистого ясеня, Гарри снял очки, чтобы протереть, и тут увидел напротив, у витрины квиддичного магазина, две знакомые фигуры. Он поспешно нацепил очки на нос. Так и есть. Эти огненные вихры и эти непокорные каштановые кудри могли принадлежать только его друзьям.

- Рон! - позвал он. - Гермиона!

Те обернулись. Гарри заметил, что они держались за руки, но отдернули их, когда он окликнул. Рон стал еще выше и сильно загорел. Гермиона чуть подрезала волосы, от нее пахло чайной заваркой и пылью.

Всласть наобнимавшись, они устроились за столиком в кафе Флориана Фортескью. Гермиона заказала мороженое с ванильным соусом и свежими ягодами, Рон - с вафлями и орехами, а Гарри взял шоколадный коктейль. Некоторое время за столиком царило сосредоточенное молчание. Потом Гермиона спохватилась.

- Ты уже купил "Сравнительное описание европейских демонов"? - спросила она и аккуратно поймала ложечкой вишенку.

- Нет еще. Вот Рем вернется …

- Кто? - удивился Рон.

- Профессор Люпин.

- Уже не профессор, - машинально поправила Гермиона.

- Ага, - сказал Рон. - Как у него дела?

- Нормально, - ответил Гарри и тут же вспомнил, что скоро полнолуние. - А что, у нас опять новый учитель защиты?

- Ну разумеется, - хмыкнула Гермиона.

- Учительница, - поправил Рон.

- А ты откуда знаешь?

- Перси рассказывал. Ее назначил сам министр. Зовут Селена Севинье.

- Ну и имя, - сморщила нос Гермиона.

- Наверняка хорошенькая, - мечтательно протянул Рон. - Спорим, в нее влюбится полшколы.

- И Снейп в первую очередь, - Гарри с хлюпаньем втянул через соломинку остатки коктейля.

- Может, он хоть по такому случаю вымоет голову?

Гермиона укоризненно покосилась на мальчиков, отодвинула вазочку и развернула "Ежедневный Пророк".

- Миона, - застонал Рон. - Ты можешь хоть минутку ничего не читать?

Девочка вздернула нос и зашуршала листками. Гарри, наклонился, опершись локтями о стол, и заглянул в газету. Волшебные фотографии, почувствовав его взгляд, попытались перевернуться вверх ногами. Гермиона строго постучала пальцем по столу, и картинки встали на свои места.

- Рон, мы не можем позволить себе ничего не знать.

- Да что можно узнать из писанины в "Пророке"?

- Ну вот, например. "Скандал в Министерстве: есть ли будущее у отдела аниматоров?".

- Кто такие аниматоры? - спросил Гарри

Гермиона бросила на него свой фирменный "неужели-это-знаю-я-одна" взгляд.

- В Министерстве Магии месяц назад создали новый отдел, в котором работают специалисты, оживляющие мертвых. Их называют аниматорами.

Гарри порылся в памяти, пытаясь вспомнить, где слышал это слово.

- Грязное это дело, - передернул плечами Рон. - Так Билл говорит.

- "Формирование отдела аниматоров вызвало бурю негодования, - начала читать Гермиона. - За его немедленный роспуск решительно высказываются многие министерские работники, в основном среднего и младшего звена. Однако так ли страшна эта новая угроза? Читатели, несомненно, согласятся, что в наше просвещенное время старинные суеверия способны вызвать лишь улыбку. Вместе с тем, более компетентные источники сообщают, что в деятельности аниматоров нет ничего противозаконного. "Наоборот, эта практика сможет обеспечить более строгое и последовательное соблюдение закона, например, в спорных случаях, связанных с передачей собственности по наследству после смерти одного из членов семьи, - утверждает мистер Люциус Малфой…"

- Тьфу, - с чувством сказал Рон. Гарри замер, закусив соломинку. Мысль мелькнула близко-близко, он почти вспомнил, где слышал об аниматорах … но тут Гермиона, привстав, радостно замахала рукой и закричала:

- Профессор Люпин!

- Не профессор, - мстительно хмыкнул Рон себе в рукав.

Гарри увидел Рема, который, улыбаясь, пробирался к ним между покрытыми светлыми скатертями столиками. Мысль бесследно сгинула.

* * *

Вместе с Роном и Гермионой они просидели в кафе еще час, потом все-таки заглянули в квиддичный магазин (Гермиона только вздохнула), потом в магазин волшебных животных. Не то чтобы им было что-то особенно нужно, но кто же откажется поглядеть на красавиц сов и пятнистых лягушек, гриндилоу в больших аквариумах и новорожденных саламандр - или купить своему питомцу какую-нибудь совершенно ненужную, но милую мелочь. После этого им на глаза попалась лавка магических розыгрышей. Гарри, имевший неосторожность попробовать рекламную конфетку, вышел оттуда с синими зубами. "Жаль, не с зелеными, - заметила вредная Гермиона. - Тебе бы пошло". Рон мучился не меньше - поющие бумажные человечки вылетали у него из карманов до тех пор, пока Рем не сжалился и не убрал их каким-то заклинанием.

Потом решили вместе идти в "Завитки и кляксы". Набрав учебники по списку, мальчишки прилипли к стеллажу с книгами по Трансфигурации, а оттуда незаметно для самих себя переместились в секцию военной истории. Спохватившись, стали искать Гермиону и Люпина - и нашли обоих в отделе магических гербариев. К вящему их удивлению, там же оказались родители Гермионы. Миссис Грэнжер о чем-то расспрашивала Рема, а мистер Грэнжер рассматривал вместе с дочерью большой атлас лунных цветов. Потом была лавка письменных принадлежностей, аптека, где миссис Грэнжер чуть не стало дурно при виде стандартного набора алхимических ингредиентов, потом магазин мадам Малкин …

Словом, к вечеру, когда они с Ремом, наконец, оказались дома, у Гарри было такое чувство, будто еще немножко - и он оторвется от земли. Хотелось петь, смеяться, обнять весь мир. Но если первое и второе еще можно было устроить, то в том, что касалось последнего, ему приходилось довольствоваться стопкой учебников, футляром с новыми перьями и свертком с двумя мантиями - школьной и квиддичной (старые за лето стали безнадежно малы). Обеими руками прижимая к себе покупки, Гарри просочился в дверь гостиной. Рем вошел следом.

Сириус, разбиравший на широком столе какие-то тусклые разнокалиберные кольца, поднял голову и почти улыбнулся.

- Привет, - весело сказал Рем.

Книги поехали у Гарри из рук.

- Я пойду к себе, - быстро сказал он, сваливая свертки на стол, и не успели взрослые глазом моргнуть, как он исчез.

Рем посмотрел ему вслед, потом перевел взгляд на Сириуса, и на лице у него появилось странное замкнутое выражение, - как тогда, когда Снейп нашел у Гарри Карту Мародеров.

На втором этаже хлопнула дверь.

* * *

Гарри был полон решимости отсиживаться в своей комнате хоть до самого первого сентября, лишь бы больше не встречаться с крестным, на которого не смел поднять глаз, - однако все вышло совсем не так, как он рассчитывал. Сначала Рем выманил его в кухню - помогать с ужином, потом попросил что-то принести из его комнаты, потом - сорвать в саду под яблонями несколько стебельков душицы… а потом, разумеется, - позвать Сириуса. Гарри вздохнул. Ну откуда ему было знать.

Блэк оказался в следующей за библиотекой маленькой комнате, дверь в которую раньше была заперта. Стоя у высокого стеллажа, он листал какую-то неимоверно пыльную книгу. Магические огоньки плясали над его плечом. "Помирать, так с музыкой", - решил Гарри и набрал в грудь побольше воздуха. Блэк посмотрел на крестника и коротко улыбнулся. Язык у Гарри прилип к нёбу. Он вдруг понял, что чувствует человек, оказавшийся в лабиринте, где каждый шаг может стать последним.

Он был готов сам себе надавать пощечин. Почему всегда так? Почему в те жалкие несколько минут, что предшествуют погружению мира в сладкую черноту, ничто на свете не имеет значения? Клятвы, обещания, гордость … А потом мимолетная сладость тает, и ты чувствуешь себя растоптанным, униженным, и в который раз спрашиваешь себя - ну неужели так сложно было удержаться?

В глубине души теплилась слабая надежда - может быть, Сириус ни о чем и не догадался? Все произошло так случайно, так внезапно… Гарри до последнего мгновения сам не понимал, к чему идет дело. К тому же Сириус ни слова ему не сказал. Впрочем, из этого, с сожалением вздохнул внутренний голос, ровно ничего не следовало. Просто молчание было у Блэка привычкой - такой же, как длинные волосы или волшебная палочка в левом рукаве. Гарри часто казалось, будто их с Сириусом разделяет стеклянная перегородка - он мог видеть крестного, слышать, мог спросить о чем угодно… но протяни руку, и наткнешься на холодную гладкую поверхность.

Прошелестела страница. Мальчик разглядел тусклые буквы "Благородное искусство греймари", а потом, почему-то очень отчетливо - грязные полосы на руках крестного. Тишина заполнила комнату, вязкая, как остывшая овсянка. Гарри поморщился от некстати выплывшего воспоминания - в те дни, когда в доме Дарсли на завтрак была овсянка, он оставался голодным до обеда. Он кашлянул.

- Знаешь эту книгу? - вдруг спросил Блэк. Волшебные огоньки медленно покачивались у его плеча.

Гарри сделал осторожный шажок и неловко повернул голову, заглядывая на волнистую от старости страницу, где двое стройных, облаченных в черное дуэлянтов осыпали друг друга проклятьями. Волна зеленого огня прокатилась от одного к другому, сбила с ног. Из пламени взвились черные птицы, вслед им полетели серебряные стрелы. Падая, птицы превращались в змей. Гарри помотал головой.

Блэк протянул ему книгу. Он осторожно перелистнул несколько страниц - к завораживающе отвратительным картинкам тянуло наклоняться все ниже и ниже, рассматривая мельчайшие детали. Заклинания рассыпались холодными искрами, кольцами свивался дым, каскадом взлетали неправдоподобно яркие алые брызги… Гарри, вздрогнув, поднял голову и встретил внимательный взгляд. Глаза у Сириуса были светлые, но сейчас их окружали такие глубокие тени, что они казались бездонными.

- Хочешь попробовать? - тихо спросил он.

Гарри вдруг стало жарко. Внутри снова что-то отозвалось - но на сей раз это был не ясный чистый звон, а пронзительный жутко-сладкий шепот, от которого по спине волной скатились мурашки. Книга показалась неожиданно тяжелой. Он смотрел на крестного, как зачарованный, не в силах произнести ни слова. Губы Блэка тронула та особенная, горьковато-нежная и чуть презрительная усмешка, - и у Гарри опять возникло чувство, будто он на всем лету врезался в стеклянную стену.

- Да, - выпалил он, прижимая к себе пыльный том. - Да, хочу.

Дверь скрипнула, и на пороге показался Рем.

- Гарри, - улыбнулся он. - Тебя только за смертью посылать.

* * *

Дни пролетали незаметно. Погода стояла солнечная, но деревья уже присыпало охряной пыльцой, а по вечерам в студеном воздухе разливался чуть заметный запах опавших листьев. Гарри доделывал остатки летних заданий, помогал Рему на кухне и с нетерпением ждал ежевечерних уроков защиты. Один раз, попав в саду под короткий бурный дождь, умудрился простудиться, но был в тот же вечер напоен перечным отваром, и к утру все как рукой сняло. Когда Рем, наконец, вспомнил нужное заклинание, они устроили стирку. А как-то вечером сыграли в жмурки. Удовольствия оказалось неожиданно много. Впрочем, игра получилась странноватой, потому что от Рема было очень трудно увернуться. Полнолуние подходило все ближе, и Гарри с удивлением замечал, что его бывший учитель как-то меняется. Он все больше пропадал в саду, а дома то и дело бледнел и опускал ресницы. В движениях появилась грациозная расхлябанность, глаза казались ярче, и пару раз, когда он особенно быстро оборачивался на оклик, Гарри готов был поклясться - они отсвечивали.

* * *

Вечер выдался прозрачным и ясным. Ветерок шевелил высокую траву, у горизонта вытягивались невесомые облачка. Рем стоял на крыльце, опершись спиной о перила, с кубком в руках, Сириус сидел на ступенях, рассеянно покусывая травинку. На заросшей лужайке перед домом Гарри подбрасывал два больших желто-розовых яблока и отбивал их заклинанием Щита.

Люпин чуть вздернул подбородок, указывая на Гарри, который замер, отведя руку с волшебной палочкой:

- Тебе не кажется, что ему рановато знать боевые заклинания такого уровня?

- Я хочу, чтобы он мог себя защитить.

- Кажется, он неплохо справлялся все эти годы.

- Везение, - скосил сверкнувшие глаза Блэк. - Случайность.

- Ты учишь его жестокости, - покачал головой Люпин.

Гарри снова звонко выкрикнул: "Цетра!", и яблоки, отскочив от раскрывшейся на конце палочки серебристой полусферы, разлетелись на куски. Блэку вдруг вспомнилась, что у его наставника, Аластора Хмури, было обыкновение на первом же занятии накладывать на стажеров Круцио. "Все вы знаете, что аурорам дано право применять любые заклятия. Теперь вы знаете и то, какую боль несете людям, поэтому хорошенько подумайте, прежде чем разбрасываться Непростительными направо и налево".

- Когда-нибудь рядом с ним не окажется ни тебя, ни меня, - сказал он.

Они помолчали. Рем отхлебнул из кубка дымящееся зелье и поморщился. Вкус Волчьего Проклятья вызывал такие же ощущения, как звук царапающего по стеклу тупого ножа. Между деревьями взлетали уже три яблока. Блэк оперся локтями о колени.

- Ты знаешь, Гарри читает придворные романы, - снова заговорил Рем.

В серых глазах замерцал смех.

- Думаешь, стоит ему запретить?

- Только если непременно хочешь сам рассказать ему, как очаровывать девушек.

Блэк усмехнулся и потянул Люпина за пояс. Тот наклонился, и Блэк прошептал что-то ему на ухо. Оборотень отшатнулся, заливаясь краской, - зелье плеснуло через край, - но Блэк удержал его и шепнул что-то еще. Люпин выпрямился.

- Ну вот, - сказал он, кусая губы, чтобы спрятать улыбку. - Разлили…

Блэк протянул руку к кубку.

- Я принесу еще.