Глава VIII

Глава IX

Проснувшись, как от внезапного толчка, Гарри открыл глаза. Лунный свет ведрами вплескивался в расчерченное ромбами окно. Откуда-то снизу несся грохот, как будто там опрокидывали мебель. Гарри замер. Внутри позвоночника повернулся ледяной стержень. Что это - нападение? В голове одно за другим промелькнули несколько заклинаний. Неловкими спросонок пальцами он нацепил очки и схватил волшебную палочку. Подлетел к окну, глянул вниз - ничего. Болезненно яркий свет луны и непроницаемые, будто вырезанные из черной бумаги, тени.

Доносящийся снизу грохот и бой посуды перекрывал полный ненависти низкий рык, от которого у Гарри встали дыбом волоски на руках. Потом послышался вскрик, словно от боли. Гарри узнал голос Сириуса, и внутри у него все оборвалось.

"Что у них там? Только бы не опоздать!" На мгновение он застыл, пытаясь определить, откуда доносятся звуки, потом, грохоча башмаками, покатился вниз по лестнице.

Послышался звон разбившегося стекла, что-то хрустнуло, Сириус выкрикнул незнакомое заклинание. Гарри летел по ступенькам через две и через три. Звуки отдалились. С гулким лязгом захлопнулась где-то внизу дверь, вой стал тише, к нему прибавились удары, как будто кто-то бросался о стену.

"Господи, да когда же эта лестница кончится!" - застонал про себя Гарри. Мелькали ступеньки. Пролет, поворот, еще один пролет, еще поворот… И он с размаху впечатался в крестного.

И едва не вскрикнул, когда тот схватил его за руку. От Сириуса изливались волны жара и водоворот запахов: меди, пота, мускуса и шерсти. По разодранной рубашке расплывались чернеющие в полумраке пятна, левый рукав свисал клочьями, волосы падали на глаза. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, потом Сириус медленно разжал пальцы, и Гарри перевел дыхание.

- Что там?

- Ничего, - сквозь зубы произнес Блэк. - Почему ты не спишь?

- Не знаю. Я просто проснулся, а потом услышал… Сириус, что случилось?

Блэк посмотрел на него удивленно.

- Что случилось? - настойчиво повторил Гарри.

- Рем, - не сразу отозвался Блэк. - Зелье не подействовало

- Почему?!

- Наверное, я ошибся.

- Рецепт был неправильный, - с жаром сказал Гарри. В груди тяжелым стеклянным шаром выросла ярость. "Разве можно было верить этой слизеринской змее?"

Сириус покачал головой.

- Зелье слишком сложное. Его приготовит не каждый мастер.

Стеклянный шар вдруг лопнул мыльным пузырем, ярость превратилась в растерянность.

- И что теперь?

- Ничего. Ждать утра.

- А Рем… он сейчас…

- Да. Я запер его в подвале.

Гарри вспомнил, как однажды, блуждая по дому, спустился по широким каменным ступеням в подвал, где царил полумрак, было сыро и на удивление неуютно, и увидел тяжелую окованную железом дверь. Узнать, что за ней находится, ему почему-то совершенно не захотелось, тем более что именно в это мгновение на ступеньках появился Сириус и куда-то его позвал.

Блэк пошатнулся и взялся за перила. Рука соскользнула, оставив лаково блестящий след. Гарри посмотрел на крестного расширенными глазами. От медного запаха крови по спине бежали мурашки.

- Гарри, - через силу сказал Сириус. - Иди к себе.

Лицо его в полумраке было снежно-белым, побледнели даже губы. Гарри помотал головой. Страха он почти не чувствовал - скорее, странный азарт. Но не тот, что тысячу раз выручал его во время ночных авантюр в Хогвартсе. Этот азарт был сродни вкрадчивому шепоту, от которого все тело охватывала мелкая дрожь - как будто он набрал полный рот холодной газировки. Сириус закашлялся и, поняв, что спорить бесполезно, сказал:

- Знаешь какие-нибудь заживляющие заклинания?

Гарри нахмурился.

- Если ты мне покажешь…

Он не договорил. Практиковаться в неизвестных заклинаниях на серьезно раненом человеке было явно не лучшей идеей.

- Значит, придется ждать до завтра, пока Рем не придет в себя, - Сириус снова кашлянул. - В кухне есть сундучок со снадобьями. Принеси, пожалуйста, в мою комнату.

Гарри кивнул и со всех ног бросился в кухню.

* * *

В комнате горело несколько свеч. Сириус сидел у стола, перед ним стояла плошка с теплой водой, в которой плавала губка. Пуговицы были расстегнуты, но сил снять рубашку у Блэка, должно быть, уже не было.

- Вот, - Гарри поставил ящичек на стол и откинул крышку.

Блэк кивнул, как ему показалось - раздраженно, но в следующее мгновение он догадался, что крестный хмурит брови от боли. В плошку с водой отправились две щепотки светлого порошка и несколько капель бесцветной жидкости с резким запахом. Сириус, поморщившись, опустил руку в воду. Раздалось шипение, шапкой поднялась светло-зеленая пена. Гарри вздрогнул от неожиданности.

- Что это? Так и должно быть?

Блэк кивнул.

Снадобье быстро остановило кровь, края круглых ранок на запястье и между костяшками пальцев побледнели. Гарри посмотрел на глубокие следы клыков, и его вдруг осенило:

- Сириус, что с тобой теперь будет?

Блэк усмехнулся и тут же скривился.

- Ничего. Укус оборотня для анимагов не опасен.

Он сделал движение, будто хотел стянуть рубашку, но застыл, изломив брови не то от боли, не то с досады. Радуясь, что может хоть чем-то помочь, Гарри осторожно потянул вниз изорванную и пропитанную кровью ткань. Одно плечо. Другое. От Сириуса дохнуло жаром. Рубашка скользнула вниз, по отведенным за спину рукам, и повисла на застегнутых манжетах. Под левой ключицей у Сириуса оказались длинные кривые царапины - туда, как догадался Гарри, вскользь пришлись когти вервольфа. Назвать того, кто это сделал, Ремом он не мог даже мысленно. Гарри поспешно расстегнул манжеты, вытащил рубашку из-под ремня и бросил на пол.

- Легко отделался, - хмыкнул Блэк, перехватив его взгляд. - Сможешь промыть?

Гарри поежился и обмакнул губку в лекарство. Запоздалая мысль была такой пронзительной, что у него на мгновение потемнело в глазах. Он твердил себе, что все в порядке. Все позади. И ничего страшного не случилось. "А могло бы, - шептал непрошеный назойливый голосок. - Подумай - а если бы он не успел? Тогда бы сейчас он…" В голове замелькали картины одна ужаснее другой, и Гарри встряхнул головой, отгоняя их. "Но он же успел. Значит, незачем об этом и думать. Замолчи".

Пена струйками текла по коже, оставляя блестящие дорожки. Сириус откинулся на спинку стула, чтобы Гарри было удобнее. Лизнул пересохшие губы, опустил ресницы и не сразу поднял их, будто боролся со сном. Дыхание его, впрочем, было частым. Гарри самому не раз приходилось это испытывать - слабость и озноб, остающиеся после того, как проходит боевой запал. На лице Сириуса лежал отсвет невозможной предобморочной красоты. Хотелось прижаться к нему, обхватить руками так крепко, чтобы, вопреки всем законам природы, раствориться в нем. Войти, как рука в перчатку. Взглянуть на мир из его глаз. Вытянуть из него боль и жар…

Стиснув зубы, Гарри сосредоточился на работе.

Свечи начали подтекать, вода в плошке стала грязно-коричневой. Гарри взял бинт и склянку с заживляющим зельем и мельком удивился тому, что глаза, несмотря на поздний час, совсем не слипаются. Ему хотелось бы, чтобы его движения были такими же быстрыми и уверенными, как у мадам Помфри, но, конечно, он то и дело обливал Сириуса лекарством, а пару раз затягивал бинт так, что у крестного перехватывало дыхание. Краска постепенно возвращалась на щеки Сириуса, однако вид у него по-прежнему был такой, что любая девушка наверняка захотела бы его поцеловать.

Наконец, с перевязкой было покончено. Сириус пересел на край кровати, хотел наклониться - и замер, потревожив руку.

- Подожди, дай я…

Не успел Блэк и слова вымолвить, как Гарри оказался на коленях у его ног. Быстрые пальцы занялись застежками, потянули высокий остроносый ботинок прочь. Блэк через силу улыбнулся. Второй ботинок присоединился к первому. Гарри поднялся, откидывая волосы со лба, и вдруг заметил, что у Сириуса в руках появился какой-то флакон. Матовое стекло, без наклейки, внутри что-то темное.

- Что это? - спросил он.

- Это чтобы не заснуть, - ответил Сириус, снимая пробку.

От микстуры пахло жжеными кофейными зернами и еще почему-то - смолой. Гарри немедленно вспомнился умоляющий голос Рема: "Сириус, бога ради, это же настоящая отрава. Ни один кошмар не стоит такого". Стеклянная перегородка, о существовании которой он успел позабыть, росла на глазах. Горло неожиданно стиснуло от почти детской обиды. Целых полчаса ему казалось, что его крестный - живой человек. Что он способен испытывать боль. Быть беспомощным и слабым. Что от него может исходить жар, соблазн и еще что-то неуловимое, от чего внутри у Гарри как будто трепетали крылья бабочек... И теперь, значит, все? Ничего этого больше не будет?..

Подчинившись неожиданному порыву, он протянул руку:

- Можно посмотреть?

Огоньки свеч качнулись. Зажав поданный флакон в кулаке, Гарри протянул другую руку и неловко коснулся растрепанных длинных волос.

- Лучше поспи. А я посижу с тобой.

Крестный посмотрел на него, прищурившись, и у Гарри снова возникло чувство, что он в лабиринте, на краю бездонного колодца, и слышит краем уха свист опускающегося маятника. От смеси запахов лекарственных снадобий и горящих свеч слабели коленки. С отчаянной храбростью он отвел длинные пряди Сириусу за ухо.

- Мадам Помфри говорит, когда спишь, все лучше заживает. Только не пей это. Пожалуйста...

Сириус перевел взгляд на зажатый в кулаке мальчика флакон. Гарри машинально убрал руку за спину. Блэк ничего не сказал, даже бровью не шевельнул, но от него, как от накрытой темным платком лампы, внезапно разлился тревожный свет. Гарри вздрогнул и крепче стиснул склянку. До него вдруг дошло, что он от Сириуса на расстоянии вытянутой руки, и тому ничего не стоит справиться с ним даже сейчас.

Не очень понимая, что делает, он наклонился и дотронулся губами до губ крестного.

Гарри помнил такие мгновения. Вроде ничтожного промежутка между тем, как испорченное зелье выплескивается из котла, и тем, как становится ясно, кто сегодня отправится в больничное крыло. Время растягивается, словно резиновое, и, кажется, можно все-все успеть - вот только почему-то в ушах звенит, и так сложно шевельнуть хоть пальцем.

- Гарри, - тихо сказал Сириус, - перестань.

Гарри подавился собственным вздохом. Голос крестного был словно выскальзывающий из железной перчатки шелковый шарф. Теплое сбивчивое дыхание трепетало у самых губ.

Рука Сириуса, взлетев, зажала Гарри рот, попыталась оттолкнуть. Гарри прерывисто вздохнул и, закрыв глаза, поцеловал крестного в ладонь. Рука соскользнула. Гарри запрокинул голову, отдаваясь ласкающему касанию. Было так, будто все его сны неожиданно оказались связаны друг с другом и обрели какой-то смысл. Как будто все части головоломки, наконец, встали на свои места, и в мире не осталось ничего невозможного.

Сириус сделал глубокий вдох и чуть отодвинулся. В глубине прозрачно-темных глаз мелькнули тени. Гарри потянулся к нему. "По-моему… это делается как-то… вот так…"

Ощущения оказались такими, что все вокруг закачалось, вспыхивая, как солнце в колеблющемся на ветру зеркале. Вздох Сириуса разбился о его нёбо, пролился в горло; голова закружилась от жаркой сладости. Странно, вкус был совсем не сладким - в нем чудились дым и осенняя листва, крепкий чай и капелька горького шоколада… Гарри незаметно сунул забытый флакон в приоткрытый ящик стола. Кажется, склянка упала. Мелькнула и мгновенно сгинула мысль, что снадобье наверняка разлилось. Минуты проносились мимо, незамеченные, ненужные, и весь существующий в мире соблазн, казалось, сосредоточился в отзвуках вплетающихся друг в друга вдохов и выдохов.

Гарри оторвался, чтобы глотнуть воздуха, и уткнулся крестному в здоровое плечо. Прислушался к себе - сердце билось ровно, разве что чуть быстрее обычного. "Значит, все в порядке". С трудом подавил желание обнять Сириуса еще крепче - он не хотел причинять ему боль. Отчаянная нежность захлестывала волнами, грозя превратиться в слезы. "Я хочу быть с тобой всегда. Я хочу быть таким, как ты. Скажи, что любишь меня, ну пожалуйста…"

- Ты весь дрожишь, - шепнул Сириус. - Замерз?

- Не знаю, - сказал Гарри и потерся носом о его плечо.

- Иди сюда.

Стукнули об пол сброшенные башмаки, и Гарри с ногами забрался на кровать