Драко поставил бокал на подоконник, чтобы освободить руки – нестерпимо хотелось
открыть окно, коснуться ладонью шершавого, покрытого мхом и лишайником кирпича
соседнего здания. Хотелось свежего воздуха, ветра, чтобы его порывы выдули из
головы все мысли о визите Поттера. Драко уже почти справился с щеколдой, когда
почувствовал руки Блэка у себя на плечах.
– Что произошло, пока меня не было? – Он почти рычал.
– Поттер же тебе рассказал. Он победил Тем… Волдеморта и теперь живет счастливо
с этой Уизли. Бывшей Уизли. – Драко замер, прислушиваясь к собственным
ощущениям и предчувствиям. – Ты должно быть жутко расстроен, что не был на их
свадьбе, – протянул он, заканчивая. Ответом ему был гортанный рык Блэка, только
сильнее прижавшегося к нему.
Так они и стояли: Драко следил за тем, как луч солнца ползет по стене дома
напротив, и считал сдвоенные удары сердца: где стучало его, где – Блэка, он
разобрать не мог. Прошло достаточно времени, прежде чем Сириус отстранился,
разжимая пальцы, наверняка оставившие синяки на нежной коже Драко.
– Что будет дальше? – Вопрос прозвучал прежде, чем Драко успел поднести к губам
бокал вина – ему нужно было выпить перед тем как начинать разговор: он не
понимал Блэка, все его расчеты оказывались неверными. Блэк не буянил, не
пытался выбраться из дома, не пытался убить себя иначе, чем сигаретами и
алкоголем, он изводил Драко долгими часами совместного молчания.
Драко пожал плечами.
– Мне все равно.
– Все равно?! – Блэк подхватил статуэтку с журнального столика и силой ударил
ей по лакированной поверхности – солнечными лучами побежали трещины. – Ты! Что
тебе нужно?
Драко наклонил голову и случайно увидел свое отражение в темном стекле книжного
шкафа: высокий, худой, голова по-птичьи повернута – так Северус рассматривал
результаты своих экспериментов. Блэк продолжал:
– Тебе нужно, чтобы Гарри вернул Сопливчика? Сам не смог? Силенок оказалось
маловато?!
– Замолчи! – Малфой шипел не хуже Гарри, когда тот разговаривал на
парлсентанге. – Замолчи, Блэк. Или я вышвырну тебя на улицу, и все проблемы ты
будешь решать сам. А у твоих проблем, – Драко заставил себя успокоиться,
насколько это было возможно, и теперь в его слова звучала только легкая
насмешка, – есть только одно решение – моя помощь и кров моего дома.
– Да я лучше сдохну!
– Поттер будет очень огорчен.
Блэк рухнул в кресло. Драко еще пару мгновений смотрел, как его ногти царапают
обивку подлокотников, и отвернулся – закат открасил комнату в кроваво-красный,
слишком гриффиндорский цвет. Ему оставалось только ждать. Хотя… Драко взмахнул
палочкой, позволяя воспоминаниям сползти со стен, наполнить комнату туманом,
дурманящим, уводящим в прошлое.
Джеймс поднялся с колен, кивком поблагодарив тут же исчезнувшего домового
эльфа. Снитч со сломанным крылом трепыхался в его руке, точно так же, как
дергалась улыбка на лице Блэка.
– Сириус, что?
Блэк пожал плечами, стараясь повернуться так, чтобы скрыть собственное
возбуждение: Джеймс достаточно много времени провел под столом на коленях,
перекинув через плечо гриффиндорский галстук, чтобы вызвать совершенно
определенные мысли.
– Новая шалость? Или ты просто охренел от того, как я выгляжу? – Джеймс уже
поднялся – только для того, чтобы пройтись по комнате, виляя бедрами и
покручивая галстук.
Блэк бросился на него, в прыжке повалив на пол:
– Нарываешься, нарываешься, да?– Он в шутку мутузил ловко уворачивавшегося
друга.
Драко прикрыл глаза, перестав наблюдать за мимикой Блэка, который был не в
силах выйти из воспоминаний. Теперь, Драко знал, на месте старшего Поттера
появился младший, точно также собиравший коленками пыль под столом и точно
также заводивший Блэка.
– У крестного научился? – шепот Блэка у самого уха, но Драко даже не вздрогнул.
– Издеваться над людьми?
– Собираюсь завтра устроить здесь вечеринку. У Панси Паркинсон день рождения, –
проигнорировав вопросы Блэка, ответил Драко.
– И? Хочешь, чтобы я выступил перед ними? Домашний пес, любимец невзыскательной
публики?
– А ты умеешь? – Скептический взгляд Драко прошел, как волна, оставляя после
себя прохладу и дрожь. – Нет. Ты можешь просто прийти или не прийти.
– Есть разница?
– Для тебя была бы разница, если бы среди приглашенных был Поттер. Но Панси он
не нравится.
– Тебе тоже.
– Блестящее умозаключение.
– В отличие от твоих.
– Я вернул тебя к жизни.
– Очень было надо.
– Поттеру было надо.
– Не надо.
Драко сделал шаг вперед, чтобы быть ближе, чтобы рассмотреть лицо Блэка: тот
усмехался, словно провел нынешнего хозяина Гриммуальд-плейс как
пятнадцатилетнего мальчишку. Тени, скользившие по комнате, касавшиеся
призрачными крылами его щек, делали Блэка моложе – да и после нескольких зелий,
приготовленных Драко, Блэк уже не выглядел стариком, как в момент своего
возвращения в дом предков.
– Не надо? – Драко пожал плечами, непроизвольно сглатывая. – А я ставлю на
твоего Поттера. Мы еще намучаемся с его блестящими экспериментами по
вытаскиванию тебя отсюда. И будь готов порадовать моих гостей. – Драко схватил
книгу, собираясь демонстративно уткнуть в нее нос.
***
Уйдя утром на работу в Министерство, Драко не вернулся. И не возвращался день,
другой...
***
Блэк сидел у столика с фотографиями и что-то бормотал себе под нос. Драко, лишь
на секунду задержавшись в дверях, поплотнее запахнул мантию, поплелся по
коридору в темноту, в которой пряталась дверь его спальни.
– Драко, я хотел бы поговорить с тобой. – Голос Сириуса наполнил собой все
помещение, словно он снова стал наследником Блэков, подчинив себе дом,
хранившиеся в нем воспоминания и все живое в нем же.
– Хорошо, папочка. – Драко заставил себя идти быстрее, хотя после нескольких
дней, проведенных в больничной палате Министерства в Сент-Мунго, это было не
легко. – Как только я почувствую себя лучше.
Драко критически оценил расстояние: он не успел бы спрятаться за своей дверью,
Блэк догнал бы его. Единственное, что ему оставалось – нырнуть в полный
сигаретного дыма проход к черному ходу и создать иллюзию щелканья замка своей
спальни.
– Драко.
Тот почти слышал продолжение: сдавленное «паршивец» отца, «не ругай его»
матери, фырканье крестного.
– Я знаю, что тебя там нет. Прятаться… как это по-слизерински. Прятать чистую
кровь! Все вы…
– Сириус Блэк, обличитель чистокровных и защита грязнокровок. – Когда у тебя
температура, когда ты горишь, словно в адовом огне, слова можно растягивать
бесконечно, Драко хорошо это знал.
Драко вышел из темноты – Lumos на конце палочки у бедра – и прислонился к
стене. Заворчал портрет какого-то Блэка, жившего в начале восемнадцатого века,
но Драко только повел плечом. Ноги у него подкашивались.
– Обещанного праздника не будет? – Блэк открыто издевался. – Я приготовился. Знаешь,
открытые бутылки вина и коньяка. Сухие печенья из запасов моей матушки. Ну и
пара фокусов – превращение человека в собаку. Собачья жизнь…
– И что я теперь должен сделать? Мистеру Блэку больше не достаточно просто быть
живым? Ему нужно блистать в обществе, укладывать к себе в постель все, что
движется, не важно, какого оно пола и происхождения…
Драко шарил по карманам, но спасительная пачка сигарет не находилась, видимо,
ее вынули колдомедики. Неожиданно пространство поплыло, как в момент взрыва в
лаборатории.
– Черт!
Сириус еле успел, не дав Малфою упасть и расшибиться о каменные ступени. Пока
он нес его, тяжелого, в спальню, нос щекотал запах дорогого парфюма, смешанный
с больничными ароматами.
Потом была темнота, похожая на время, пока Малфоя не было – четыре дня. В
первый из них Сириус осматривал дом, трогая знакомые с детства вещи. Во второй
Сириус искал записи Малфоя и Ежедневный Пророк. В третий – ждал, пиная входную
дверь и бросая в неработающий камин пригоршни дымолетного порошка. В четвертый
– разговаривал с Гарри, совсем другим, чем в воспоминаниях: с молодым
человеком, у которого были синяки под глазами, полным усталой ярости и
безнадежности.
***
Драко осторожно спустился по лестнице: дрожащая рука вела по перилам, босые
пятки шлепали по давно не мытым ступеням, под полураспахнутый халат пробирался
леденящий сквозняк. Сейчас, когда на лестнице и в коридорах не было ни
проблеска света, он чувствовал себя почти прекрасно: не нужно было думать о
том, как выглядишь, что твой нос покраснел и то и дело морщится в попытке
удержаться и не чихнуть. Тихо и спокойно. Драко пропустил последнюю ступеньку и
чуть было не упал, но удержался – пальцы сами крепко сжались вокруг перил.
Потом оставалось только сидеть у основания лестницы, потирать растянутую
лодыжку и тихонько поскуливать – слабость накатила непреодолимая.
– И долго ты так собираешься сидеть? – Драко дернулся, когда эти тихие, только
слегка насмешливые слова, прозвучали, порождая слабое эхо в прихожей, очищенной
от старой мебели и сушеных голов домашних эльфов.
– Какое тебе дело?! – Огрызнуться оказалось сложно: голос, так и не
восстановившийся после того, как пришлось вдохнуть горячий воздух тогда в
лаборатории, не слушался; в горле хрипело и шипело. Драко дернул головой и
заставил себя подняться. Полы халата были достаточно длинными, чтобы скрыть тот
факт, что Драко сидит на полу, поджав правую подвернутую ногу – даже если Блэк
зажег бы свет,
– Ребенок, – мягко фыркнул Блэк. Драко, прикусив губу, крутил головой, пытаясь
понять, где в этой темноте находится его… он не мог подобрать слова. А голос
Блэка раздавался словно отовсюду. Как Сириус тащил его обратно в спальню, Драко
не помнил.
***
– И что теперь? – Драко прикрыл ноги пледом и откинулся на подушки. Сейчас он
должен был выглядеть почти как призрак – Драко заставил себя не поморщиться от
такого сравнения – и наверняка напоминал Блэку о времени, проведенном в
Азкабане. – Будешь читать мне сказку на ночь и всю ночь сидеть у моей постели,
держа за руку и выполняя любые прихоти?
Блэк дернул плечом и пододвинул кресло ближе к кровати, прежде чем устроиться в
нем – перекинув ноги через подлокотник.
– Какие у тебя странные желания.
– Принеси мне чаю. Горячего, с мятой и имбирем. – Драко царственно махнул рукой
– смотреть на развалившегося в кресле Блэка было выше его сил. – Все есть на
кухне. Надеюсь, ты сможешь найти.
– Зараза, – пробормотал Блэк, но все-таки направился готовить чай.
– Он слишком горячий.
– А теперь он слишком холодный.
– И вообще я хочу выпить. Неужели надо все говорить? О да, вы, гриффиндорцы, не
отличаетесь умением читать намеки. Этому вас нигде не учат.
– Плед колючий.
– И у меня снова першит в горле.
– Да не могу я перестать кашлять! О, ну если ты так хочешь, Блэк, то можешь мне
почитать. Только вот я буду комментировать все подряд. Так что «заткнуть меня»,
как ты выражаешься, у тебя не получится. И я не хотел бы слышать в своем доме
такой жаргон. Маггловский, наверное?
– Ну и что, что светает?! Какое мне дело, если я все равнее не могу уснуть. Как
«что на этот раз»? Подушки стали как камень…
Когда комната окрасилась лучами заката, Драко все же нашел в себе силы поднять
голову с подушки и открыть глаза. Блэк спал в придвинутом к дивану кресле,
свернувшись мягким черным клубком. Задние лапы чуть подрагивали, словно он
собирался сбежать. Драко, не отдавая себе отчета, протянулся, чтобы потрепать
пса по холке. Слишком непривычно было касаться кого-то, радоваться чьему-то
присутствию. Стыдиться себя – за то, что вел себя во время болезни как ребенок.
И радоваться тому, что Сириус Блэк оказался его героем. И совершенно невозможно
было признаться, даже самому себе, в том, что Сириуса не хотелось отпускать о
себя и что ради этого можно было бы даже придумать план, как извести Поттера,
как замять вопрос с возвращением крестного, эту грядущую глупую женитьбу...
Когда на Драко взглянули внимательные влажные глаза, он вздрогнул и одернул
руку.
– Хотел тебя разбудить. – Рука нырнула под одеяло, пробралась под халат и
прижалась к животу. – Мне кажется, что тебе все время снятся кошмары, Блэк.
Впрочем, ты это заслужил.
– Да? – Блэк снова обернулся человеком.
– Принеси мне еще чаю. И у меня замерзли ноги! – выкрикнул Драко уже в спину
Блэку, словно мстя за то, что неожиданно для себя привязался к нему.
Когда тот вернулся, неся поднос с чайником, исходившим смородиновым ароматом, и
двумя чашками, его встретил Джеймс, меряющий комнату широкими шагами.
Джеймс из воспоминаний, пропитавших воздух этого дома. Как живой – хоть никогда
и не переступал порог дома на Гриммуальд-плейс. Но бывший с Сириусом рядом
каждую минуту, во сне и наяву. Словно попавший сюда из Гриффиндорской
гостинной, где они отмечали очередную победу: в руке он сжимал снитч, бессильно
трепетавший в тщетной попытке вырваться.
Когда с дивана поднялся не Джеймс, а Драко Малфой, Сириус вздрогнул и чуть было
не выронил поднос.
– Хорошо развлекаешься, Малфой. Как ты это делаешь? – За издевкой слышалась
угроза.
Драко пожал плечами, спрятал волшебную палочку в карман, взял с подноса чашку –
белый фарфор в золотую сетку. Отпил чай, выжидая, что же еще скажет на
увиденное Блэк, но тот молчал, только машинально – он присел на диван рядом с
Драко – водил рукой по его кисти, посылая по коже мурашки. Но Блэк молчал,
молчал, молчал, молчал, молчал. Драко откинулся на подушки и выдохнул: «Я бы
брал тебя на полу, на столе, на кровати. Везде, где пришлось бы. Я не такой
дурак, чтобы упускать последние возможности. Здесь пол мягкий. Это не
расколотые камни Азкабана. На твоей спине не оставались бы раны. Тебе бы
понравилось. Внутрь-наружу, да, да, еще, еще…» Драко словно слышал, как Блэк
зачитывает это свое письмо. Под это мерное чтение: сильный, глубокий голос,
мало интонаций, но много сбившегося дыхания – Драко заснул, снова.
Сириус смотрел на него спящего, бледного и прозрачного, вспоминал чьи-то слова,
про любовь к тем, кто близко и далеко. Смотрел долго и внимательно, как только
собаки и влюбленные умеют, а потом провел ладонью по покрытому испариной лбу
Драко. Странно было ощущать под пальцами теплую кожу. Непривычно. Это с ума
сводило. Сириус зарычал, поднимая голову, смотря в потолок, покрытый трещинами,
складывающимися в простую картину: человек протягивает руку дракону.
– Зачем ты меня вытащил? Зачем Гарри просишь вернуть Снейпа? – тихо
позвал-спросил Сириус, наклоняясь к самому ухо Драко. Тот сонно ответил: