Оригинальное
название: Let
Me Sacrifice You
Бета: shiraz
Пэйринг:
Джеймс/Сириус
Рейтинг: PG-13
Саммари:
умереть за кого-то – это не жертва
Дисклеймер:
персонажи принадлежат Дж. К. Роулинг
Разрешение
на перевод: запрос отправлен
Умереть за кого-то – это не жертва.
Так Джеймс говорит Сириусу как-то ночью – в одну из тех
тёмных, тёплых ночей, когда они остаются в гостиной вдвоём, потому что все
благоразумные люди (благоразумные тупицы,
думает Джеймс, – ночь ведь самое лучшее время суток) отправились на боковую.
Сириус только смеётся и хлопает его по плечу, и если бы
это был кто угодно другой, такая реакция могла означать, что Джеймса не поняли;
но Джеймс знает – Сириус понял, потому что он понимает всё сказанное Джеймсом.
Даже то, чего он ещё не произнёс.
*
Джеймс – одна сторона монеты, а Сириус – вторая,
непохожий, но точно такой же; а Лили, наверное, кошелёк – и Джеймс завернут в
её шелк и заперт на замок, но Джеймс не такой дурак, чтобы позволить Сириусу
уйти: ведь Джеймс без Сириуса – всего лишь одна сторона монеты и совершенно
ничего не стоит.
Но это будет потом, на седьмом курсе, а пока давайте
вернёмся немного назад.
*
Я понимаю.
Потому что, видишь ли, умереть – это не самое хреновое.
Самое хреновое – пережить.
Я по…
Пережить – куда хуже.
Я понима…
Получается, если ты умираешь ради кого-то, то не говоришь,
что любишь его. По-моему, это он тебя любит.
Я понимаю, Сохатый.
Я знаю, что ты понимаешь, Мягколап.
Тогда зачем всё равно пытаешься мне объяснить?
*
Когда Джеймс впервые увидел Сириуса, ему тут же пришла на
ум Белоснежка; дурацкая мысль, ведь губы у Сириуса не красные, как кровь, и к
тому же он не девчонка.
Вообще Белоснежка Джеймсу никогда не нравилась. Его
порядком бесило, что она оставила гномов – своих друзей – чтобы выйти замуж за
какого-то типа, которого едва знала. Нет, правда, что-то здесь не так.
Поэтому, когда они с Сириусом только-только подружились,
Джеймсу хотелось спросить – не стану ли я гномом? Он не стал – спрашивать,
конечно, – поскольку не хотел, чтобы Сириус счёл его чокнутым. А через
некоторое время Джеймс понял две вещи:
1. Он может спросить Сириуса о чём угодно – о чём угодно – и Сириус, вероятно,
посмотрит на него странно разок-другой, но никогда не решит, что Джеймс
чокнутый.
2. Если бы Джеймс был гномом, то в их сказке Белоснежка
сказала бы принцу «Спасибо, но иди-ка ты куда подальше», и осталась у гномов до
конца своих дней.
* * *
Сириус и Джеймс ещё какое-то время остаются в гостиной, и
им не надо ничего говорить – потому что им никогда этого не нужно. На диване
тепло, и Сириус – самый близкий друг Джеймса, и Джеймс не представляет себе
ничего лучше.
* * *
Джеймс избил Люциуса за то, что тот наехал на Сириуса, а
Сириус заявил учителю: нет, профессор, Джеймс тут ни при чём, это всё я.
Ни один, ни второй ничего не сказали друг другу об этом.
Они оба знали и так.
* * *
От огня тепло, и миллион разных слов крутится у Джеймса на
языке, но он, хоть убей, не знает, что именно сказать.
Я бы дал тебе умереть за меня, вот и всё, что он может
придумать.
Сириус смотрит на него. В гостиной темно и тепло, и взгляд
Сириуса такой же тёмный и тёплый.
Я тоже.
Пожалуй, это самые извращённые, больные, и в то же время
полные любви, правильные слова, что они когда-либо говорили друг другу. От
этого противоречия неуютно; Джеймс смеётся – если бы в комнате оказался кто-то
посторонний, то мог бы подумать, что они с Сириусом терпеть друг друга не
могут.
А значит, первое впечатление – фигня. Но Джеймс хотел,
чтобы Сириус понял другое. Правда, он не знает, что именно, но теперь это уже
неважно.
Сириус склоняется к нему, и целует, и сейчас совсем
неподходящее время, и уж совсем неправильный момент, но теперь всё равно уже
неважно.
Они просто признались друг другу в вечной любви, и пришло
время осознать то, что было у них прямо под носом.
*
Джеймс умирает ради Лили.
Сириус живёт ради Джеймса.
|