...В Хоге он иногда развлекался простецкой
маггловской забавой - стрельбой горохом из трубочки. Дунешь легонько, и
горошина упруго стукается об Соплеверусову шею, а этот идиот подпрыгивает и
чешется - прямо сам ощущаешь, как толкнулся о тело крохотный шарик... Почему
это вспомнилось сейчас? Наверное, из-за того, что выдохи Сириуса так же упруго
толкаются в ладонь - будто тёплые горошины, а вдохи щекочут холодком между
пальцами. Хорошо. Так хорошо. И заглушённые рукой стоны растекаются
жидким мёдом от кончиков ногтей до предплечья, и острые зубы сжимают фалангу
больно и сладко, и внизу тоже сладко - там, где горячее кольцо стискивает член
и скользит по нему: вверх-вниз, вверх-вниз... Джеймс вламывается в любовника со
всей силы, и сочные шлепки его живота о круглую задницу Блэка эхом отражаются
от стен ванной комнаты. Шуршит ткань спущенных джинсов, пряжка ремня звякает,
цепляясь за швы между кафельными плитками пола, что-то глухо и однообразно
постукивает... Мешанина звуков сливается в ушах Поттера в невнятный гул, и в
какой-то момент этих звуков становится слишком много - оргазм взрывается в паху
фонтаном кипящих сливок, обжигает лицо и грудь густым жаром. Джеймс со вздохом
отпускает Сириуса, приваливается к стене. Стылый воздух ванной холодит влажный
член. Поттер с довольной ухмылкой смотрит в злые серые глаза - Блэк, даже не
подумав очиститься и подтянуть штаны, уселся голой задницей на край ванны.
– И что это было?
– Ничего. Просто захотелось тебе сунуть.
– Нашёл время. "Сириус, ты не поможешь, что-то Запирающие на втором этаже
не обновляются"... ага, блядь, только так не обновляются. Мудак. Внизу
гостей полно. А если бы Ли... кто-нибудь вошёл?
– Не вошёл же.
– Иди ты. Ладно, раз такой крутой, закончи то, что начал, – Блэк проводит
ладонью по набухшей головке стоящего члена, широко разводит колени. На правом
небольшая ссадина. А... вот что это был за стук – о ванну колотился...
Джеймс застёгивает рубашку и приглаживает растрёпанные волосы.
- Ну? Долго мне ждать?
– Я пас, Мягколап. Если так хочется, помоги себе сам. А я посмотрю.
На точёном блэковском лице на мгновение появляется почти детская обида. Но уже
через пару секунд в серых глазах разливается ярость – бешеная и жгучая.
– Ага... так. Ладно, как скажешь, Джейми.
Смуглая рука ныряет вниз, длинные пальцы обхватывают член – грубо, зло, –
размашисто ходит из стороны в сторону острый локоть, напрягаются сильные мышцы
на предплечье... Поттера хватает меньше чем на минуту. Он резко отталкивается
от стены, один шаг – и уже прижимает Сириуса к себе, вжимая лицом в грудь,
стискивая в кулаке длинные волосы. Потом сползает на пол. Блэк низко стонет,
когда рот Джеймса обхватывает головку, и яростно двигающийся кулак начинает
мягко стукаться о губы и твёрдый подбородок... Кончая, Сириус едва не грохается
с бортика, только вцепившаяся в бедро рука Поттера предотвращает эту досадную
неурядицу.
Блэк стирает со щеки любовника брызги семени. Тот отстраняется:
– Что, полегчало?
– Вроде того.
– Тогда пошли вниз... Можешь дальше окучивать эту сучку.
– Чего?!
– Что слышал, – Джеймс резко встаёт на ноги, и до Блэка внезапно доходит. Он
спрыгивает с бортика, хватает Поттера за плечи.
– Мерлин, Джейми... ну ты и дурак!
– А ты – кобель. – Тот вырывается из его рук, но Сириус успевает обнять его за
шею. Утыкается носом в ухо, шепчет насмешливо и нежно:
– Дурак... ревнивый дурак... Ну чего ты... это же просто болтовня. Не больше.
Честное слово.
– Ещё раз к ней подойдёшь – выебу прямо там, на глазах у изумлённой публики, –
рявкает Джеймс, но в голосе его уже нет злобы, только привычная усмешка.
– Думаешь, я откажусь? – хохочет Блэк.
...Выйдя в коридор, Поттер оглядывается вокруг, прислушивается к доносящимся
снизу голосам и взмахивает палочкой, гася свет в ванной. Сириус, замешкавшийся
в дверях, вдруг поскальзывается на гладком кафеле. В арке дверного проёма его
стройная фигура совершает какой-то немыслимый пируэт - кажется, он вот-вот
грохнется спиной вперёд в жадную темноту. Джеймс успевает схватить его за руку.
– Осторожней, дурень, расшибёшься.
– Ну, ты же меня поймал, - ухмыляется Блэк.
– Угу. На этот раз.
...Из гостиной несутся звуки музыки и смеха, а за окнами шелестят листья и
медленно сгущается тьма.