I

Это он, Дом.

Джеймс бросает на пол сумки и задумывается, есть ли шанс, что родители позволят ему вернуться. Стены здесь – не цвета «магнолия», как хотелось Лунатику, они бежевые и влажные, с висящими остатками лиловато-коричневых обоев. А ещё тут есть ржавая раковина, потёртое кресло и одна-единственная отсыревшая кровать, стоящая посреди комнаты.

– Здорово! – улыбающийся до ушей Сириус, раскинув руки и ноги, падает спиной на матрас. – Вот это я понимаю – кровать!

Джеймс серьезно хмурит брови, захлопывает дверь и смотрит, как с потолка сыплется штукатурка.

– Придется потесниться, – натянуто говорит он. – Это только на считанные месяцы.

– Ага, – усмехается Сириус. – На считанные годы. Мы же все знаем, что прекрасная леди скажет "да” не раньше, чем через несколько лет.

Джеймс кивает, словно не замечая насмешку в голосе лучшего друга.

– Даю ей неделю, – улыбается он. – Никто не может устоять перед обаянием Поттера.


-

Дом простирался по ковру от темного окна до двери спальни. Это было место, где братья могли спрятаться и чем-нибудь заняться. Их дом, их собственный дом. Они делились угощениями, прикосновениями и сказками, забыв про весь остальной особняк и не обращая внимания на зовущий их с лестницы голос матери.

Дом появлялся, стоило им задернуть занавески, чтобы в комнате стало темно, улечься на мягкий коврик из медвежьей шкуры и закрыть глаза, держась за руки. Однажды – тогда они были младше – Регулус испугался, но теперь ему исполнилось восемь, а Сириусу десять, и мир принадлежал им.

Иногда они дремали в Индии, под растянутым над ними шелковым тентом. Иногда – играли под горячим солнцем Африки со зверями вроде львов и тигров, и докси кричали где-то вдали. Иногда они оставались в Англии, под зелеными слизеринскими знаменами в заснеженном замке Хогвартс.

Но всё равно обычно братья были в раю. Где они могли держаться за руки вечно, и угрозы отправиться ужинать, вырасти или расстаться для них не существовало.

II

Ноги у Джеймса просто ледяные. Он проводит ими по икрам Сириуса, дрожа от холода. Блэк шипит, укладывается поперёк кровати, и его собственные пятки высовываются на зимний воздух.

Джеймс снова тайком вытягивает ноги, втискивая их между колен Сириуса.

– Хватит, ты, придурок, – шипит Сириус. – Тебе завтра на работу.

– Хмм, – бормочет Джеймс и храпит, притворяясь спящим.

– Идиот! – бурчит Сириус. – Ты же не храпишь во сне. Убери свои ходули.

Он отталкивает ноги Джеймса, пытаясь при этом не скатиться с кровати. Тот пинает его в ответ, смеясь и восклицая «Тебе не спастись!» Его ступни зажаты между бёдрами Сириуса, и он издаёт победный вопль.

Блэк тянется и щекочет его пятку.

Джеймс дёргается и посмеивается, потом смешки превращаются в немужественное хихиканье, а потом он начинает скулить «Хватит», всхлипывать и кричать.

– Чёртов…– выдавливает он сквозь смех. – Чёртов придурок, убери от меня свои чёртовы дурацкие лапы.

Сириус хохочет.

– Я тебе покажу придурка, – говорит он и перекатывается так, чтобы усесться на Джеймса верхом, и начинает его щекотать, торжествуя. Поттер задыхается, пытается извернуться и достать Сириуса за ухом, где тот особенно чувствителен к щекотке. А Сириус ловит момент, чтобы добраться до его подмышек.

– Кончай! – выдавливает Джеймс, откатывается в сторону и пытается отдышаться. – Тебе завтра на работу, ты, чёртов лицемер. Я просто хотел согреться.

-

Регулус крутился в постели. Сириус был уверен, что он никогда не успокоится. Старший брат привык прижимать младшего к груди и тихонько уговаривать замолчать, успокоиться и заснуть.

Но мальчик продолжал ворочаться. И Сириус целовал его, сжимал его бёдра сквозь пижаму и так крепко обнимал, что они оба едва могли дышать. Но он это делал не только для того, чтобы успокоить брата.

Когда пришло время ехать в Хогвартс, Сириус болезненно переживал разлуку с Регулусом. Кровать была красной, а не зелёной, как они оба мечтали, и ему не хватало младшего брата рядом, который, ёрзая и ворочаясь во сне, сдвигал бы матрас.

Он тоже начал вертеться во сне, пытаясь найти брата, метаться из стороны в сторону, копируя тревожные движения Регулуса. Сириус зарывался лицом в подушку и всем сердцем желал оказаться в общей кровати.

Когда Сириус наконец вернулся домой, спать спокойно он уже разучился.

III

Джеймс – худший пациент в мире. Он хнычет, дуется и ворчит, когда Сириус достает палочку и собирается наложить исцеляющее заклятье.

– Убери от меня эту штуку, – бормочет Поттер. – Я сам всё сделаю – сразу же, как только смогу удержать палочку.

Сириус качает головой.

– Не знаю, о чём ты, – бодро говорит он. – Заживляющие заклинания – моя новая специальность. Меня Лунатик научил.

Джеймс вздрагивает и протягивает руку, глядя в сторону.

– Ну, давай, – говорит он. – Сделай это. Но если она превратится в щупальце, отведешь меня в больницу Cвятого Мунго и подберёшь для меня подходящее обручальное кольцо.

Сириус улыбается и взмахивает палочкой, бормоча заклинание. Джеймс смотрит на полностью исцеленную руку и усмехается:

– Отличная работа, приятель. Теперь принеси мне чашечку горячего шоколада со сливками

– Ты в полном порядке, – Сириус встает и медленно отправляется в кухню. – Ты уверен, что Лили имела в виду именно это? «Позаботься о нём!» Я только о тебе и забочусь, чёрт возьми. Всем известно, что Поттер не может сам вскипятить себе чайник.

– Слушай, – кричит Джеймс, закрывая глаза. – Немного огневиски мне тоже не помешает, особенно если ты собираешься продолжать ныть.

-

– Шш, – прошептал Сириус, целуя брата в макушку, и крепко его обнял, не обращая внимания на его проклятую руку. – Всё будет хорошо.

Сердце Сириуса бешено билось, а дыхание перехватило от гнева. Он её убьёт! Убьёт за то, что она сделала с его братом!

Регулус хныкал, пряча лицо у брата на плече. Он знал, что не должен обращать внимания на боль – он уже большой мальчик, ему почти девять, а Сириус скоро отправится в школу. Он должен уметь постоять за себя.

– Уходи! – сказал Регулус, отталкивая брата и поднимаясь на трясущихся ногах. – Я могу... – и потерял сознание.

Когда он очнулся, Сириус стоял возле кровати, держа его раненую руку в своей и улыбаясь.

– Со мной всё хорошо, – сказал Регулус, садясь. – Я мужчина. Я могу немного потерпеть.

Сириус смотрел на него, и Регулус видел, какие красные у него глаза. Он притянул брата к себе, и они обнимались, пока не раздалось покашливание матери, открывшей дверь.

– Сириус, – серьёзно сказала она. – Думаю, тебе надо пойти вниз и задержать Беллатрикс. Это самый низкий поступок для Блэка – напасть на кого-то из семьи.

IV

Пикник закончился. Грязные тарелки с прилипшими остатками шоколадного торта, сандвичей и картофельного салата свалены в груду. Лунатик прислонился к плечу Сириуса и дремлет, утомленный дневной жарой. Хвост уже покинул их, убежав сквозь высокую траву назад в город.

– Не думаю, что смогу проглотить ещё хоть кусочек, – Джеймс обнимает Лили за талию и целует в макушку. – Это было восхитительно, дорогая.

– Да, – сонно говорит Сириус. – Мне понравился торт. Жаль, Лунатик стащил половину моего куска.

Лили понимающе улыбается и переводит взгляд на Джеймса. Её глаза сияют в солнечном свете, и он склоняется к ней и крепко целует. Что-то внутри у Сириуса сжимается, и он чересчур внимательно рассматривает капустный салат.

Лунатик бормочет во сне и успокаивающе поглаживает бедро Сириуса. Тот улыбается и закрывает глаза, пытаясь прогнать мысли о Джеймсе и Лили.

Когда позже Лунатик его будит, солнце садится, а Джеймс с Лили уже наполовину спустились с холма.

-

– Я видел такое в книге, – Сириус держал лук и щурился от солнечного света. – Не получится, – пойдём выпьем лимонада, если хочешь. Только дай мне попробовать ещё разок.

Регулус стоял у дерева, застыв от страха. Его губы побелели, хотя солнце палило немилосердно.

– Сириус, – сказал он, дрожа. – Я не хочу, чтобы меня ранили. И я уже обгорел.

– Не будь ребёнком! – крикнул Сириус, прикусил губу и улыбнулся. – А теперь не двигайся. А то попаду в яремную вену.

Регулус всхлипнул, отвернулся и посмотрел вниз, на яблони и далекий дом. Он молился всем богам, чтобы появились Нарцисса, Беллатрикс и Андромеда и спасли его.

– Ха! – торжествующе закричал Сириус. – Отойди от дерева, Рег. Ты должен это видеть.

Регулус шагнул вперёд и позволил брату приобнять себя за талию. Начиная с середины яблоко было расколото, и месиво размазалось по коре.

– Всё, хватит, – Сириус поцеловал брата в мокрую от пота макушку. – Мне кажется, тебе нужно целебное зелье. Ты весь горишь.

V

– Пмоему, – невнятно произносит Лунатик. – Пмоему эт плхая идея.

Обычно Сириуса веселило ораторское искусство Ремуса. На седьмом курсе напоить Лунатика было его любимым развлечением. А вот сейчас, когда он смотрит на Лунатика и Сохатого, стоящих у него на пороге, это не кажется ему таким забавным.

– Ерунда, – бормочет Джеймс, гордо усмехаясь – он-то с речью справляется лучше. – Мы просто...

Они целуются.

Сириус стоит в дверях, держа полупустую бутылку огневиски, и смотрит, как два его лучших друга целуются.

Блэк с трудом сглатывает.

– Сохатый... – бормочет он. Впервые в жизни Сириус не знает, что делать. – Лунатик! – Он шагает вперед, пытаясь просунуть ладони между Джеймсом и Ремусом, отодвинуть их друг от друга. Но они обнимают его, привлекают поближе и целуют в щеки.

Сириус качает головой и отступает. Кажется, огневиски подействовало – голова кружится, а сердце громко колотится

Лунатик немного краснеет и отстраняется, его глаза широко открыты.

– Мне над...– запинается он, а потом трясет головой. – Пока.

Сириус смотрит, как он идет вниз по лестнице, дважды натыкаясь на перила до того, как спуститься на следующий этаж. На секунду Ремус останавливается, а затем исчезает из поля зрения.

– Прости, – бормочет Джеймс. – Пошли спать.

-

– Вот вино, – Регулус протянул бутылку. – Мать спрятала под столом для вечеринки пять бутылок, но сказала, что их четыре. Думаю, она не заметит.

Сириус взглянул, отбросил с лица волосы и усмехнулся:

– Это уже на что-то похоже…

Он вырвал бутылку из руки брата и похлопал по кровати рядом:

– Давай сюда.

Сириус потянул пробку, но она осталась на месте.

– Раздобудь штопор, – сказал он. – Или отцовскую палочку.

– Нет! – холодно ответил Регулус. – Я свою работу выполнил. Я принес тебе вино. Сам доставай.

Сириус улыбнулся и покачал головой:

– Ты младше, мать с отцом тебя любят. Они дадут тебе палочку, если попросишь.

Регулус наконец кивнул, поднялся и выбежал на лестницу. Сириус стоял в темной комнате и слушал, как брат поднялся наверх и прошел в библиотеку. Он взглянул на бутылку и снова резко дернул пробку.

Через пять минут Регулус вернулся и молча уселся на кровати, глядя на открытую бутылку и два стакана. Потом он перевёл взгляд на Сириуса и нахмурился:

– Вот и ты, – Сириус протянул ему стакан. – Держи, заработал.

– Блэки не должны зарабатывать, – надменно ответил Регулус.

Сириус улыбнулся и сделал глоток, привлекая брата к себе.

VI

– Сколько? – бормочет Джеймс, потягивая кофе. Несколько мгновений он выбирает круассан, а потом бросает его назад на тарелку, будто прикосновение к круассану – ниже его достоинства.
– Что? – отвечает вопросом на вопрос Сириус. Он сидит на столе и пьет молоко прямо из коробки. Молоко льется по его подбородку прямо в тарелку с хлебом.

– Сколько? – повторяет Джеймс, оборачиваясь к другу и пристально глядя на него. Он слишком много времени провел с Лили.

Сириус пожимает плечами. Если Джеймсу нравится говорить загадками, придётся самому внести ясность.

– Семь с половиной дюймов, – говорит он. – Конечно, не третья нога и всё такое, но вполне приличный, если ты...

– Нет, – качает головой Джеймс. – Ты и Лунатик.

– О, – произносит Сириус. – Мы просто друзья. Ну, знаешь, братья. Как мы с тобой.

– Ясно, – Джеймс смотрит в тарелку. – И ты никогда…?

– Научись говорить полными предложениями, – заявляет внимательно рассматривающий хлеб Сириус. – На свадьбе пригодится.

– А я тебе никогда не нравился? – спрашивает Поттер. – Почему всегда Лунатик? Почему ты никогда не делал этого со мной?

– Ревнуешь? – выкрикивает Сириус. Он прикусывает губу и угрожающе усмехается. – И ты ещё называешь меня придурком.

– Я просто хотел...– бормочет Джеймс. Он замолкает, когда Сириус идет через кухню и целует его.

– Я не трахаю девчонок, – пристально смотрит на него Блэк. – Так не веди себя как одна из них.

Поттер сглатывает и смотрит в сторону, щеки у него горят:

– Я не педик.

– А по мне – очень на него похож, – Сириус нежно облизывает ключицу Джеймса, спускается ниже и прикусывает кожу, оставляя тёмный след. Задумчиво гладит его, улыбаясь. – Но если ты говоришь, что нет...

Блэк отступает и натягивает плащ.

– Придёшь после работы в паб? – невозмутимо спрашивает он. – Выпьем в твою честь.

-

– Не надо было тебе возвращаться, – Регулус стоял перед зеркалом, повязывая галстук. Сириус смотрел из окна вниз на улицу.

– Почему? – спросил он. – Я хотел тебя видеть.

– Тебе есть с кем видеться. Ты и Люпин... Вы трахаетесь.

Сириус еле удержался от хохота – так нелепо было всё происходящее. Он обернулся и увидел горящую в глазах брата ненависть.

– Я не такой, – сказал он. – Мы не такие.

– Вы целовались в Большом зале! Все об этом знают. Люди постоянно меня спрашивают, каково это – иметь брата-содомита! И что я должен отвечать, Сириус?

– Я не...– начал Сириус. – Всё, что я знаю – он натурал. Так что не бери в голову.

Он подошел к брату, протягивая к нему руки, обнял за талию и взглянул через плечо Регулуса на их отражение в зеркале:

– Ты мой брат.

Регулус молчал и не двигался. Сириус скользнул рукой между средними пуговицами, прижимая холодную ладонь к тёплому животу брата.

Регулус ударил его.

– Ублюдок! – крикнул Регулус, а потом снова ударил Сириуса и свалил его на пол, больно пнув по голени. – Не трогай меня.

После драки братья, дрожа, лежали на полу среди осколков стекла и клочков разорванных занавесок.

– Он полукровка, – Регулус опустил взгляд на окровавленные руки Сириуса и помотал головой. – Я-то хотя бы чистокровный.

Этой ночью Сириус ушёл из дома.

VII

Сириус лежит, раскинувшись, на кровати. Полотенце такой ширины, чтобы продемонстрировать бледную кожу его бедер. Оно обтягивает ягодицы, показывая достаточно, чтобы дать волю воображению друга.

У Джеймса пересохло во рту. Он подходит к столу и выпивает стакан воды большими жадными глотками.

Сириус лежит, закрыв глаза, лицом к столу. Кажется, будто он спит, но как-то слишком уж тихо, и тело его напряжено, а губы плотно сжаты.

Джеймс приближается, не отводя взгляда от вьющихся прядей влажных тёмных волос, прилипших к широким плечам друга, от капелек воды в поясничной впадине, от неподвижных, напряженных мускулов его ног.

Поттер подходит ещё ближе, пока не прикасается к матрасу коленями. Он снова сглатывает.

Джеймс видит, как медленно поднимается на вдохе и опускается на выдохе спина Сириуса (он не спит), как с его волос бегут по спине и плечам водяные жемчужины, а на щеках горит румянец от горячего душа.

Поттер присаживается на кровать. Дыхание Сириуса замирает.

Джеймс хватает друга за прядь и тянет, чтобы тот повернулся и оказался с ним лицом к лицу.

– Дразнишь, – бормочет Поттер. – Плохо ты меня знаешь.

Сириус улыбается и открывает серые горящие глаза. Джеймс тянется к нему и целует, крепко сжимая плечи и приподнимая его, чтобы привлечь к себе.

Руки Сириуса обнимает его за тонкую талию. На мгновение он замирает, а потом падает на матрас, увлекая за собой Джеймса.

– Сколько же времени прошло, – шепчет он. – Я ждал целую вечность.

-

Регулус улыбнулся. На его губах была алая помада. Он поднялся и направился через комнату к кровати, виляя бёдрами в такт воображаемой музыке.

Сириус отвлекся от книги, подняв бровь, и усмехнулся:

– Мать знает, что ты совершил набег на её туалетные принадлежности?

– Я взял только помаду, – невинно сказал Регулус, держа тюбик с тёмно-красным закругленным стерженьком внутри, и расплылся в улыбке. На его крупных передних зубах осталась помада.

Сириус поджал ноги и вернулся к чтению. Регулус надулся и вихрем пролетел через комнату к маленькой раковине в углу. Он открыл кран на минуту, а потом продефилировал назад к брату.

Откашлялся. Громко.

– Простудишься, – не поднимая глаз, сказал Сириус.

Регулус вздохнул, забрался на кровать, грубо выхватил книгу и бросил её на пол. Усмехнувшись, он уселся так, что его колени были вровень с лицом Сириуса.

Сириус улыбнулся и посмотрел на него, вновь подняв бровь. Регулус потянулся к брату, схватил его руки и положил их на свои бёдра.

– Ты скучал без меня? – спросил он. – Скучал в школе?

Сириус облизал нижнюю губу, когда Регулус передвинул его ладонь повыше, остановившись у самых шорт.

– Ага, – пробормотал Сириус. – А теперь сотри эту дурацкую помаду.

VIII

Сидящая между ними Лили вздыхает, склоняя голову на плечо Джеймса. Он пододвигается, протягивает руку, обнимая её за талию, а его ладонь оказывается у Сириуса на колене. Ремус поднимает взгляд и смотрит вопросительно, а потом возвращается к фильму. Он и Лили дружно ахают, когда Рок вытаскивает Дорис из квартиры.

Джеймс встаёт и выходит из комнаты, делая Сириусу знак следовать за ним. Несколько секунд они стоят в кухне, слушая смех Ремуса и Лили, а потом Джеймс наклоняется и целует Сириуса, прижав его к холодильнику Лили.
Они отскакивают друг от друга, и Сириус поворачивается, чтобы заглянуть в гостиную.

– Мы должны это прекратить, – произносит Джеймс, тяжело дыша, и прислоняется к духовке. – Нас застукают.

Сириус пожимает плечами и заправляет рубашку в брюки. Он идет к буфету, открывает его и ищет попкорн на второй полке.

– Тебе что, наплевать? – спрашивает Джеймс. Он сидит на столе и смотрит, как Сириус насыпает попкорн.

– Ладно, – говорит Сириус. – Знал, на что шёл, трахая натурала. Был бы я Роком…

– Рок Хадсон…

Сириус улыбается и возвращается в гостиную, вручает попкорн Лили и усаживается на полу, касаясь коленями Лунатика.

-

В кинозале было темно и холодно. Им не пользовались много лет. Однако изображение на экране дёрнулось, когда Сириус сел, и фильм начался. Он был старым, тем самым, который показывали давным-давно, ещё до того, как здание эвакуировали.

– Не ожидал, что ты придёшь, – сказал, глядя на экран, Регулус.

Сириус сидел молча, опустив взгляд на руки брата, худые и бледные. Темные рукава были длинные и доходили до середины больших пальцев. Левая рука вздрогнула, и Регулус бессознательно её коснулся.

Сириус вздохнул и обернулся, слегка наклонив голову:

– Почему ты меня об этом попросил?

– Мне…– Регулус вздохнул и посмотрел в сторону. – Мне нужно…

– Блэк! – раздался голос. Регулус напрягся и оглянулся. Двери в кинозал были все ещё закрыты, но он поднялся, глядя на них.

– Не ожидал снова тебя увидеть, – произнёс он.

– У нас всегда будет…

Говорящие продолжили, и Сириус отвел взгляд. – Дом, – сказал он. – У нас всегда будет дом, Регулус, даже если они заполонили его заклятиями. Ты мог…

Регулус с хлопком аппарировал. В дверь постучали. Сириус тоже исчез.

IX

Ремус обнимает райвенкловку за талию, зарывшись лицом в её белокурые волосы. Сириус поднимает бровь и идет назад, потягивая пунш. Он должен был танцевать с сестрой Лили, но эта упертая злюка, прищурившись, смотрит на Сириуса – как ему кажется, с угрозой.

Так что он стоит возле стола с чашей пунша и разговаривает с Гидеоном и Фабианом Прюиттами, хохоча и не глядя на новобрачных. Поэтому он не замечает приближения Джеймса, пока не слышит, как тот громко, старательно кашляет.

– Лили велела пригласить тебя потанцевать, – улыбается Поттер. – Не похоже, что она такая умная, как я предполагал.

Сириус усмехается и делает шаг вперед, обнимая Джеймса за плечи. Они покачиваются на краю танцевальной площадки, глядя на море гостей. Лили танцует со своим отцом, а Петуния – с крупным неуклюжим мужчиной в мерзком коричневом костюме. Ремус по-прежнему воркует с райвенкловкой.

– Ревнуешь? – спрашивает Джеймс.

– Нет, – отвечает Сириус. – Просто удивляюсь. Не думал, что ему нравятся девочки.

Джеймс тихо смеется и в танце придвигается ближе, положив подбородок на плечо Сириуса и закрыв глаза. Он чувствовует жар между их телами, влажное дыхание на своей щеке, потную ладонь в своей руке.

– Ты когда-нибудь...? – Джеймс не договаривает. Сириус улыбается и опускает веки, наслаждаясь моментом.

– Ежедневно, Сохатый. – Говорит он. – В душе. Это совершенно нормально.

Джеймс негромко смеётся и сжимает рукой лацкан костюма Сириуса, когда они расходятся:

– Спасибо.

-

Они покачиваются под музыку, глядя за окно на пасмурную лондонскую улицу. Из радиоприёмника кроме мелодии раздавался странный скулящий звук. Сириус стукнул по нему, когда они танцевали рядом, и звук снова стал ясным и высоким.

– Ты мне на ногу наступил! – зашипел Регулус.

– Это несложно, – пробормотал Сириус. – С твоими-то огромными лапами. А теперь заткнись.

Регулус улыбнулся и положил голову брату на плечо:

– Почему я всегда должен танцевать за девочку?

Сириус, не обратив внимания на вопрос, повернул их и вновь повел через комнату. Мимо радиоприёмника, мимо портрета, на котором он держал на руках маленького Регулуса, мимо синих занавесок...

– Сириус, а ты веришь в рай?

Сириус замер и отодвинулся, с замешательством посмотрев на брата:

– Тебе только девять. У тебя впереди десятилетия.

Регулус пожал плечами и уставился в пол:

– Но всё-таки?

– Дерьмо, – пробормотал Сириус. – Это неважно!

Регулус отстранился и застыл, глядя на гофрированные рукава своей мантии. Не поднимая глаз, он потянул нить с обтрепавшегося края.

– Да, – сказал Сириус. – Да, конечно, рай есть.

– Мама сказала... – начал Регулус.

Сириус шагнул вперед и обнял Регулуса за талию.

– Верь мне, – мягко произнес он. – Мать не знает всего на свете.

Регулус улыбнулся и закрыл глаза.

– Мне кажется, – тихо сказал он. – Он похож на Индию – знаешь, в какую мы играли – со слонами, и специями, и шелками, и заклинателями змей, и золотыми статуями, и...

Сириус развернул их в танце.

– А ты что думаешь, Сириус?

– Хммм, – пробормотал он. – Я думаю, что он похож на дом.

Регулус засмеялся и покачал головой, снова отстраняясь.

– Тоже мне – рай, – презрительно сказал он.

Сириус пожал плечами и снова притянул его к себе.