Оригинальное название: Mirror, Mirror
Автор: GMTH
Переводчик: tuta-tama
Бета: owlwing, гамма: Incognita
Герои (Пейринг): Гарри Поттер/Волдеморт, слэш
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст.
Саммари: Гарри снится Сириус. Написано на Revesathon challenge на ЖЖ.
Дисклаймер: Любовь — это наше, а трупы — Роулинг.
Примечание: Перевод сделан на «Веселые старты 2010» на ЗФ.
Ссылка на оригинал: gmth.slashcity.net/mirrormirror.html
Разрешение на перевод: получено

Наутро он просыпается молчаливым, но совершенно спокойным и здоровым.
Его исколотая память затихает, и до следующего полнолуния профессора не тревожит никто.
Ни безносый убийца Гестаса, ни жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.

М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»

***

Праздник был в самом разгаре, когда небо заволокло тучами. Сначала на горизонте появились несколько облаков, которые скоро потемнели и набухли, затянув собой все небо, словно на чистый пергамент разлили чернила. Большинство гостей не обратили на это никакого внимания, полностью поглощенные едой, но Гарри стало не по себе. Он то и дело бросал взгляд на тучи, следя за тем, как солнце скрывается из виду. К тому времени, как домашние эльфы разнесли по столам тарелки со свадебным тортом, в воздухе уже ясно повеяло холодом надвигающегося шторма.

Когда Гарри посмотрел наверх в пятый раз, Сириус проследил за его взглядом. Потом вздохнул:

— Я им говорил, что не стоит играть свадьбу на улице, — сказал он и засунул в рот огромный кусок торта. — Но в этом весь Джеймс: если Лили чего-то хочет, она это получит.

Гарри, улыбнувшись, кивнул и отодвинул тарелку.

— Ты не будешь это доедать? — спросил Сириус с набитым ртом, вилкой показывая на оставшийся на тарелке кусок торта. Гарри отрицательно покачал головой, и Сириус подвинул тарелку к себе.

Поднявшийся сильный ветер вспенил барашки волн на озере. По ногам Гарри захлопала скатерть. Обрывки аплодисментов откуда-то с краю привлекли его внимание и, обернувшись, он увидел, как жених и невеста, взявшись за руки, идут к пустым креслам во главе стола. Их лица были расплывчатыми и нечеткими. Шрам Гарри начал пульсировать.

— Итак, — сказал Сириус, вытирая рот салфеткой, — что Рон думает о шансах «Пушек» в этом сезоне?

Жених и невеста начали танцевать. В следующий момент главное украшение в центре стола опрокинулось от сильного порыва ветра — но, казалось, этого никто не заметил. Сердце Гарри забилось, словно птица в клетке, но не успел он озвучить внезапно объявший его необъяснимый страх, как прямо над их головами полыхнула молния. Испуганные крики толпы затерялись в оглушающем раскате грома, который последовал за ней, и в следующий момент один из гостей вскочил и бросился к вершине холма.

— Бежим! — закричал Гарри, тоже вскакивая на ноги. На стекло очков упала большая капля дождя.

— Нет, — сказал Сириус, и от его лица отлила вся кровь. Он поднял на Гарри распахнутые в ужасе глаза.

— Быстрей! — снова крикнул Гарри и, схватив Сириуса за запястье, попытался оторвать его от стула. В этот момент еще один порыв ветра опрокинул стол, и тот покатился вниз по траве.

— Я не могу! — Сириус вырвал запястье из пальцев Гарри и сам вцепился в его руку. Следующая вспышка молнии сверкнула над их головами, и Гарри с ужасом увидел, как над спинкой стула Сириуса вырастает тень. В мгновенье ока она обвила его тело, опутав десятком тонких длинных щупалец грудь, ноги и приковав к стулу. С каждой секундой щупалец становилось все больше и больше — взмывая над головой Сириуса, они со свистом приземлялись на место. Ледяной дождь заливал Гарри глаза, и он изо всех сил пытался выдернуть свою руку, пока щупальца до нее не добрались. Но Сириус сжимал его ладонь так сильно, что Гарри чувствовал хруст костей.

— Не уходи! — закричал Сириус, и на его лице отразился ужас, когда силки дьявола, словно удавка, обвили его шею. — Не оставляй меня здесь одного!



***


Гарри с криком проснулся. Сердце бешено колотилось о ребра. Он приподнялся на локтях, быстро моргая в темноте, и задрожал: одеяло сползло с груди, открывая холодному воздуху влажную от пота кожу. Желудок скрутило в узел, пока он вспоминал, где находится. Вспышка молнии осветила полог над кроватью, и, облегченно выдохнув, Гарри упал обратно на подушки. И в следующее мгновенье поверхность воды в стакане на прикроватной тумбочке пошла кругами от раската грома .

Это был сон. Еще один идиотский гребаный сон.

Он натянул одеяло на плечи и зарылся лицом в подушку, пытаясь не обращать внимания на пульсирующий болью шрам. В окно рядом с его кроватью бились капли дождя – изломанные штрихи на стекле, разбиваемые порывами завывающего ветра — и Гарри заставил себя сосредоточиться на этом звуке, пока его сердце возвращалось в нормальный ритм. На какое-то время удалось отвлечься. Но каждая вспышка молнии превращала балдахин над его кроватью в злобную тень, которая, казалось, ждала, пока он уснет, чтобы упасть вниз и поглотить его. Гарри испытал благодарность, когда гром превратился в отдаленный ропот вдали.

Потребовался еще час, чтобы он смог наконец расслабиться и уснуть.


***

— Ты в порядке, Гарри? — Гермиона оторвала взгляд от учебника по Арифмантике, когда Гарри и Рон сели рядом. — Выглядишь нездоровым.

Рон, который провел с Гарри последние двадцать минут, пока они одевались, собирали книги и спускались с Гриффиндорской башни в Большой зал, окинул его любопытным взглядом, как будто увидел в первый раз.

— Эй, друг, она права, — сказал он. — Выглядишь, как будто тебя книзл пожевал и выплюнул.

— Ну, спасибо, — Гарри накладывая яичницу себе на тарелку. Потом прочистил горло. — Я в порядке. Просто спал не очень хорошо.

— А, — Гермиона посмотрела на него с участием. — Тебя снова шрам беспокоит? — наклонившись вперед, спросила она шепотом.

— Нет. Ну… да, — быстро поправился он, увидев недоверчивое выражение ее лица. — Но здесь ничего нового. Он болит почти всегда с тех пора, как Сириус… — он отвернулся. — С июня.

— Ну, ты, наверное, уже привык, да? — сказал Рон и откусил большой кусок тоста. — Ой!

— Не будь таким бесчувственным, Рон! — щеки Гермионы полыхали. — Как можно к такому привыкнуть?

Гарри не смог сдержать ухмылку, когда насупившийся Рон полез рукой под стол, чтобы потереть ногу.

— Ты поэтому не спал, да? — спросила Гермиона, повернувшись к Гарри. Она по-прежнему хмурилась.

— Нет. Мне… — «приснился кошмар» — почти сорвалось с языка, но один лишь взгляд на выражение ее лица подавил его порыв в зародыше. Чутье подсказывало Гарри, что, если он расскажет о кошмарах, Гермиона сразу забеспокоится и начнет сыпать нравоучениями. — Наверное, мне помешала гроза, — сказал он вместо этого, опустив глаза к тарелке.

Шум крыльев прервал их беседу, и Гарри с облегчением обернулся посмотреть на кружащих над столами почтовых сов. Для него, конечно, писем не было, но опустившаяся на стол перед Гермионой североамериканская сова принесла свежий выпуск «Ежедневного Пророка», и, пока Гермиона доставала пару кнатов из кармана мантии, Гарри лениво разглядывал заголовки. Ему на глаза попалось слово «Азкабан», и кусок яичницы у него во рту вдруг стал на вкус как земля.

— Я наелся, — сказал он, резко отодвигая тарелку. — Встретимся на Трансфигурации.


***

Толпа взревела, когда Гарри пронесся над трибунами, низко пригнувшись к метле. Прямо под ним молнией промчалась Кейти Белл: ее черные волосы свободно развивались на ветру, и она управляла метлой так агрессивно, что слизеринским загонщикам оставалось только броситься в рассыпную. Малфой сел Гарри на хвост, и он заложил крутой вираж над полем, перевернувшись на метле, чтоб избежать удара летящего ему в голову бладжера. Позади него резко вильнул Малфой, тоже уходя у бладжера с пути. А когда Гарри выпрямился на метле, он заметил, как вблизи слизеринских ворот блеснуло золотом.

Пригнувшись к «Молнии», Гарри снова рванул вперед, молясь, чтобы бладжер отвлек Малфоя настолько, чтобы тот не заметил снитч. Он был уже на полпути к воротам, как вдруг еще одни золотые крылья блеснули на солнце — и Гарри резко затормозил, когда второй снитч со свистом пронесся над его головой. Он перевел недоуменный взгляд с одного снитча на другой: в игре определенно было два снитча.

Затем мимо него пронесся третий, и вслед за ним четвертый. Пятый. Все больше и больше снитчей появлялись ниоткуда, и вскоре воздух вокруг Гарри гудел от трепыхания крыльев. Этот гул перекрыл даже шум толпы. Рядом с ним пролетела Алисия Спиннет. Она кричала от страха и пыталась отмахиваться от роя преследующих ее снитчей. Гарри увидел, что ее рука вся в крови от множества крохотных ран, нанесенных острыми золотыми крыльями.

В панике Гарри попытался схватить ближайший к нему золотой шарик, надеясь, что с окончанием игры прекратится и эта атака, но тот резко вильнул в сторону, и пальцы ухватили лишь пустоту. Еще один отчаянный рывок — и снитч оказался у него в кулаке. Гарри издал победный вопль, когда сотни круживших над полем снитчей резко взмыли в небо, словно огромная золотая туча.

Испуганные крики с трибун достигли его ушей одновременно с пронзительным свистком мадам Хутч. На поле устремилась толпа, и Гарри нырнул им навстречу. На земле, в алой квиддичной форме, неподвижно лежал кто-то темноволосый.

— Кейти, — выдохнул Гарри, спрыгивая с «Молнии» за несколько футов до земли. Ее голова была повернута под невозможным углом к остальному телу. — Кейти!

Вокруг Гарри кричали люди, бегущие месту падения Кейти. Кровь стучала у него его ушах, когда они вместе с Анжелиной одновременно упали на колени рядом с телом.

— Кейти, Кейти, — без остановки повторял он. — Пожалуйста, будь в порядке. Кейти, только будь в порядке.

Анжелина, лицо которой было мокрым от слез, положила дрожащую руку Кейти на плечо, чтобы перевернуть ее на спину, и сердце Гарри сковал ужас, когда он увидел залитое кровью лицо.

Это был Сириус.


***

Когда Гарри вошел в общую гостиную, Рон с Гермионой шептались, спрятавшись за одной из ее книг. Как только друзья увидели его, Рон сразу отвернулся — его уши покраснели, — а Гермиона одарила Гарри ослепительной улыбкой.

— Я не помешал? — спросил он, небрежно кидая на стол учебник по Зельям.

— Нет, совсем нет, — Гермиона стала собирать свои вещи. — Я просто говорила Рону, как сильно вымоталась. Думаю, что пойду, лягу спать. Всем спокойной ночи! — закинув сумку на плечо, она одарила Рона многозначительным взглядом, кивнула Гарри и двинулась по проходу между столами к лестнице в спальню.

— Ну, — Гарри скользнул в соседнее кресло. — О чем она просила тебя со мной поговорить, а?

— О, ни о чем. Знаешь… — Рон вдруг заинтересовался чернильным пятном на поверхности стола. — Я… эмм… так получилось, что я, как бы, упомянул о том, что ты плохо спал прошлой ночью, вот и все. Она подумала, что стоит узнать, все ли в порядке.

Гарри распахнул глаза.

— Как ты узнал?

Рон поскреб пятно грязным ногтем.

— Слышал, как ты стонал.

— А, — Гарри почувствовал, как щеки наливаются румянцем. Об этом он не подумал. — Ничего особенного. Я… нет, ничего особенного.

— Ладно, — Рон хоть и произнес это с облегчением, но уверенным не выглядел. Они оба уткнулись в книжки. Буквы расплывались у Гарри перед глазами, и через несколько минут он понял, что ни он, ни Рон не перевернули ни одной страницы и не написали ни одного слова с того момента, как Гермиона встала из-за стола.

— Хорошо, — сказал он наконец, двигаясь со стулом поближе к Рону так, чтобы их не услышали. — Дело в том, что мне… снятся странные сны в последнее время, вот и все.

Рон нахмурился:

— Сны? Какие сны?

— Ну, в основном кошмары. О Сириусе.

Лицо Рона побелело:

— И давно?

— Уже несколько месяцев. Начались спустя некоторое время после той ночи, в Отделе тайн, — Гарри пожал плечами. — Вначале они были ничего. Игры в догонялки с Бродягой, платформа девять и три четверти — когда мы стоим и ждем поезда, все в таком духе. Но в последнее время… в последнее время это настоящие кошмары, — перо в его руке затряслось, и он уронил его на стол. Он надеялся, что Рон не будет расспрашивать про подробности.

— Но Гарри! — голос Рона упал до тревожного шепота. — Это ведь опять могут быть проделки Сам-Знаешь-Кого!

— Нет, — уверенно ответил Гарри, отмахиваясь от этой мысли. Он знал, что так и будет, если он расскажет друзьям о снах. — В этот раз все по-другому, Рон. Сны, которые он посылал, были видениями о том, о чем он думал. О местах, которые он собирался посетить, делах, которые хотел совершить. Мне никогда не снился я сам; только если я был в его теле, или смотрел на происходящее его глазами, или что-то подобное.

— Но твой шрам! Ты сказал, что у тебя снова шрам болит …

— Он болит по-другому — не так, как раньше! — раздраженно воскликнул Гарри. — Я думаю… ну, не знаю, как будто он в последнее время постоянно недоволен, с тех пор как отца Малфоя вместе с другими Пожирателями Смети отправили в Азкабан, — он посмотрел Рону прямо в глаза. — Поверь мне, я точно знаю, когда это он. Сейчас все по-другому.

— Хорошо, — согласился Рон, но Гарри видел, что он так и не поверил до конца. — Если ты уверен.

— Я уверен.

Рон кивнул, и они вернулись каждый к своему учебнику и притворились, что погружены в учебу. Гарри ощущал укол сожаления каждый раз, когда Рон неловко ерзал на стуле, и исподтишка бросал на него взгляды, когда думал, что Гарри не видит. Гарри даже на мгновенье подумал о том, чтобы наложить Обливиэйт, когда они поднимутся в спальню. Тогда Рон посмотрел на него и, через силу улыбнувшись, заметил:

— Ну, может быть, он пытается тебе что-то сказать.

— Кто? Волдеморт?

Рон содрогнулся:

— Нет! Сириус.

— Ты о чем?

Рон наклонился поближе:

— После того, как умер мой дядя Гидеон, он стал постоянно сниться маме. Всегда спрашивал ее, не знает ли она, где его коричневые штаны. Каждую ночь штаны искал. Мама не знала, что и думать. А потом однажды наткнулась на пару коричневых штанов на самом дне корзины с грязным бельем и в их кармане нашла пятьдесят галлеонов. После этого сны прекратились.

Гарри застыл.

— Серьезно? — спросил он, пытаясь сказать это как можно равнодушнее, но в этот момент в его голове проносились тысячи мыслей. Он отвернулся к камину.

— Ага. Хотя все это, конечно, чушь. Отец думает, что она все время знала про деньги, но просто позабыла, — он бросил на Гарри острый взгляд. — Гарри! Ты меня слушаешь?

— Да. Конечно, — Гарри тряхнул головой и повернулся к Рону с неловкой улыбкой.

— Потому что на самом деле все это чушь, — лицо Рона выражало сожаление и тревогу. — Не стоило говорить об этом.

Гарри заставил себя рассмеяться, и Рон расслабился.

— Нет, все в порядке. На мой взгляд тоже — полная чушь.

— Ага, — Рон зевнул. — Что ж, слушай, если ты говоришь, что ты в порядке…. — он вопросительно посмотрел на Гарри, который кивнул в ответ, — тогда я пожалуй пошел спать.

— Да, я тоже.

Гостиная к этому времени уже почти опустела, и те, кто остался, не обратили никакого внимания на Гарри и Рона, когда они встали и начали собирать вещи. Мозг Гарри по-прежнему гудел после рассказа Рона.

— Послушай, — прошептал Гарри, когда они поднимались вверх по лестнице. — Ты ведь не расскажешь обо всем этом Гермионе, правда? В смысле, она сразу всех на уши поставит. Ей будет совершенно невозможно доказать, что это не Волдем… Сам-Знаешь-Кто. Она наверняка пойдет к Дамблдору, заставит его возобновить мои уроки Окклюменции, а я не собираюсь больше никогда обращаться за помощью к Снейпу.

Рон не ответил, и сердце Гарри ушло в пятки: он представил, о чем Рон мог подумать. Он приготовился еще к одному спору, но в этот момент Рон покачал головой:

— Не-а, если ты не хочешь, я ей ничего не скажу.

— Спасибо, — Гарри с облегчением выдохнул. — Но что ты ей скажешь, если она спросит, почему я прошлой ночью стонал?

На лице Рона расцвела широкая ухмылка:
— О, здесь все просто. Скажу ей, что ты дрочил.