Четверг, 28 Марта 2024, 23:19
Меню сайта
Поиск
Форма входа
Категории раздела
G [30]
Фики с рейтингом G
PG-13 [48]
Фики с рейтингом PG-13
R [104]
Фики с рейтингом R
NC-17 [94]
Фики с рейтингом NC-17
Дневник архива
Наши друзья


















Сейчас на сайте
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Статистика

Фанфики

Главная » Файлы » Гарри/Сириус » R

Апокриф. Часть 6
[ ] 10 Августа 2009, 11:17
 
Второй

Сириус ушел.

А Снейп не смотрит на Гарри, пытаясь встать и привести себя в порядок.

- Верх идиотизма – просить прощения за вашего крестного, и никогда бы в жизни не подумал, что мне придется это делать, но, тем не менее. Извините, Поттер.

- Пожалуйста, - машинально отвечает Гарри, думая о своем, - вы… вы очень странно себя вели.

- Я не спорю с сумасшедшими. Нет. С темными созданиями.

- Вы хотите сказать, он…?

- А что, непохоже?

И тут всё прорывается. Все рвется, расползается перед глазами светлая комната, или это догорают свечи, гаснут одна за другой, темнота заполняет все свободные места, даже боли нет, просто больше нет света.

- Не плачь, - холодная ладонь размазывает по его лицу что-то мокрое – его собственные слезы? - Не плачь. Мы все выбираем. И все неправильно.

Снейп усмехается.

- А потом живем с этим.

- Я не смогу.

- Сможешь, Поттер.

- Зачем?

- Потому что «не мочь» - очень простой выход. Хотя бы поэтому.

- И что мне делать со всем этим? С Сириусом? С вашей завистью? Он же прав, он всегда прав!

- Пусть моя зависть, если она и есть, волнует тебя меньше всего.

- Нет. Это… нечестно.

- О, Мерлин, Поттер! Никто давно не играет в «честно» и «нечестно».

- Я играю.

- Я знаю, Гарри.

Это звучит очень неожиданно.

Снейп отодвигается, как будто сделал что-то неподобающее. Всего лишь назвал его по имени, в первый раз за десять лет.

- Вам правда этого не хватает?

- Чего?

- Ну… любви.

- В моей жизни достаточно всего, Поттер.

- Значит, я тоже должен жить так? Да. Я понял. Спасибо. Вы тоже – простите меня. Просто мне не хотелось, чтобы он… вас… Я пойду лучше.

- Помнишь, что ты обещал? – вдруг спрашивает Снейп, - когда мы с тобой только договаривались?

- Чего я только не обещал.

- Любое желание. В разумных пределах, - ему даже удается смягчить усмешку, - любое моё желание.

- Я понял. Я больше никогда…

- Нет. Останься. Ты же исполняешь желания?

- Зачем? Я ничего не могу вам дать. То есть, вам это не нужно. И Сириусу тоже.

Снейп опять проводит ладонью по его лицу, накрывая глаза и губы.

- Просто останься.

Гарри никогда не думал об этом так. То есть, вообще не предполагал. Он помнит Джинни: иногда - веселую и несколько беспорядочную возню, иногда - быстрое удовольствие с вечной оглядкой на дверь, иногда - отчаянное, под её слезы и «мы тоже умрем», удовлетворение.

Или нескольких случайных девиц – когда он сходил с ума после её отъезда.

Или долгие, однообразные и бесконечно тянущиеся минуты, когда ты один, и хочется кончить, и ты вспоминаешь все прочитанное-умное о пользе и вреде самоудовлетворения, и это окончательно все портит.

Только не сейчас. Потому что, может быть, Снейп и не слишком умел, уж в сравнении с теми девицами – точно, но всё получается как нельзя лучше.

Несмотря на то, что раздеваются они впопыхах и неловко. Несмотря на то, что Гарри заполошно соображает, что бродившие по Хогвартсу сплетни о снейповских предпочтениях оказались не сплетнями.

Несмотря на то, что они оба, похоже, стесняются, и темнота сейчас не враг, а помощник.

Остаются только пальцы. Губы. Кожа. Все это соприкасается, складываясь, как подходящие фрагменты мозаики, все оказывается на месте.

Это странная сцена – наощупь, на полу, на скинутом снейповском халате, когда почти ничего не видно, только слышно – неровное дыхание, или Гаррино «ой», или его успокаивающее «тише-тише, расслабься».

Гарри хочется целоваться, он забыл, как это здорово – целоваться, ему не хочется отпускать голову навалившегося на него мужчины. Ему не хочется, чтобы он отстранялся и сползал куда-то вниз, пусть лежит так…

…на мне, мы совпадаем.

Мы совпадем и там, где сухие горячие губы целуют, опускаясь все ниже.

Мы совпадем и там, где потеплевшая ладонь гладит, раздвигая ноги и чуть приподнимая бедра.

И там, внутри, где сначала неприятно и неловко, а потом – все равно обжигающе хорошо, мы тоже совпадем...

- Я больше не могу, - говорит Гарри темноте, потому что черноволосую голову у своих бедер он различает с трудом. – Я больше не могу.

В ответ Снейп только сильнее двигает рукой вверх и вниз по его члену, а его губы…

Мерлин. Гарри толкается навстречу губам, навстречу руке, навстречу пальцу, который… ох, лучше не думать об этом, не думать вообще, мы совпадем, - и всё.

- Тише, - говорит Снейп, наконец отодвинувшись от него и встав на колени, - тише.

Гарри тянется поцеловать его и шепчет:

- Я тихо.

И от губ Снейпа пахнет мускусом и еще чем-то… знакомым. Удовлетворением?

Гарри наклоняется, вслепую утыкаясь ему в пах.

- Только без гриффиндорского энтузиазма, пожалуйста, - Снейп еще пытается сохранить дистанцию.

- Хорошо, - соглашается Гарри и больше ничего не говорит, потому что его рот – занят.

Снейп чуть раздвигает ноги, устраиваясь поудобнее. Наверное, при свете выглядело бы непристойно, но в темноте это - только движение чего-то светлого, и вот – он весь перед Гарри.

Можно не закрывать глаза. Можно только трогать и целовать, осязание работает за все остальные восемь чувств, жесткие волосы на ногах и чуть более мягкие в паху, запахи пота и смегмы, и его рука на затылке, направляющая и тихо помогающая. Не командущая, неуверенная рука, не верящая, что это происходит.

Гарри давится, отстраняется, пытается приноровиться дышать правильно, а если сделать это так?

Провести языком сверху вниз, обвести головку, чуть сжать губами.

И, как себе, ты же умеешь, рукой, чуть сдавливая, угадывая дрожь, быстрый ток крови, его судорожные рывки вверх.

Снейп молчит, но дышит так, что можно снова возбудиться – от одного его дыхания.

А потом он сжимает голову Гарри сильно-сильно, словно хочет расколоть и толкается вверх, глубоко, так глубоко, что можно задохнуться, и что-то тихо мычит, кончая.

Мы совпадаем.

А утро так и не наступает; Гарри и забыл о том, как он ждал рассвета, но темнота становится не абсолютной. Словно следующий день тихо поскребся в дверь, напоминая о себе.

Наверное, Снейпу нужен халат, на котором они лежат. Джинсы можно натянуть и без трусов, ничего страшного.

Короче, будьте благословенны, тени. Гарри представляет, как это могло бы выглядеть при свете. Хорошо, что в темноте не видно… Только Снейп дотрагивается до его пылающей щеки.

- Что, исполнитель желаний, не по себе?

- А как вы думаете?

- Лучше тебе не знать, что я об этом всем думаю.

- Почему вы опять огрызаетесь?

- Я должен пасть ниц?

Гарри смеется. Потому что это так правильно. Он сползает с халата, вслепую хлопая руками по вытертому ковру, пытаясь найти одежду.

- Твои джинсы с моей стороны, Поттер, - сообщает Снейп.

- Спасибо, - говорит Гарри, давясь смехом.

- Я несказанно рад, что доставил тебе столько положительных эмоций.

- Пе… перестаньте, пожалуйста.

- Ты не выйдешь отсюда, пока не успокоишься.

- Разве я не могу смеяться просто так?

- Что значит – просто так?

- Потому что хорошо. Потому что смешно.

- Ну-ну, - скептически тянет Снейп и тоже встает.

 

Как будто ничего не изменилось. Над Манчестером – тусклое и сырое ноябрьское утро, и Снейп опять подтягивает воротник халата и ежится.

Гарри смотрит на него при свете дня. В нем никогда не было ничего особенного; ничего и не прибавилось. Складки у рта никуда не делись, и морщины на лбу, и нос как клюв. И не будет здесь никогда неземной любви и сказочной страсти. Вечная неловкость, и чувство вины, и что-нибудь еще.

Но Гарри выбрал.

Скорее всего, опять неправильно.

Только Снейпу это нужнее. Потому что он живой.

И, подтверждая его мысли, Снейп скажет тихо:

- Возвращайся.

И Гарри кивнет.

 

Дом номер 12 на Гриммолд-плейс - прекрасен. Именно так думает Гарри, проходя полутемным коридором, прислушиваясь к вопиющему беззвучию, - только легкое эхо его собственных шагов отражается от высокого потолка. В тишине нет ничего плохого, более того, она не кажется странной. Когда-то Гарри думал, что вместе с Сириусом из дома ушла сама жизнь. Ну, какая жизнь – свет, тепло, все звуки одновременно, мир стал тих, как будто мгновения, когда Сириус Блэк падал за Завесу, растянулись на годы.

Но теперь все не так. Дом - прекрасен, тишина – совершенна. И зеркала, замолчавшие навеки, - правильны.

Гарри знает, что случится сейчас. Он откроет дверь спальни: с некоторых пор спальни в Доме не запираются, и это тоже здорово. Он войдет, стараясь не шуметь, осторожно переложит на кровать брошенный в кресло сириусовский халат, сядет и помолчит. Курить хочется страшно, в кармане халата – он знает точно – есть пачка сигарет и спички, но тогда в спальне будет душно, а это уже нехорошо.

Он просто посидит несколько минут, разглядывая выцветшие обои и не первой свежести портьеры, как будто со вчера что-то могло измениться, а потом…

Потом он все таки закурит, прикончив сигарету в несколько быстрых и сильных затяжек.

Постоит у окна и заберется на кровать. Укроется халатом Сириуса, уткнется в подушку, закроет глаза.

Он не знает, кто ему приснится, Первый или Второй.

 

Первый.

Магический артефакт, также именуемый Аркой или Завесой, был разрушен полтора года назад. Решение Визенгамота по представленному Отделом магического контроля докладу.

 

Второй.

Северус Снейп, приговоренный к пожизненному заключению без права апелляции, скончался в Азкабане год назад.

 

Гарри нечего загадать на свое совершеннолетие.

Он загадывает сны. Первый или Второй? Неважно.

 

Видимо, что-то прошло мимо,
И я не знаю, как мне сказать об этом.
Недаром в Доме все зеркала из глины
Чтобы с утра не разглядеть в глазах
Снов о чем-то большем.

 

The end

Категория: R | Добавил: Макмара | Теги: Гарри/Сириус
Просмотров: 1171 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 5.0/3 |