– Итак? – сказал Сириус, усаживаясь за кухонный стол.

– Итак... – кивнул Гарри и поймал бутылку сливочного пива, которую Сириус толкнул к нему по столу.

Некоторое время они пристально смотрели друг на друга. Сириус даже не знал, с чего начать. Побыть наедине с Гарри удавалось редко из-за вечной сутолоки и суеты, которую устраивали члены Ордена, постоянно шатающиеся по дому и в его окрестностях, словно по Диагон Аллее. Но сегодня вечером было тихо. Ремус готовил в своей комнате Волчье зелье, ведь скоро полнолуние. Он начал делать его сам после того, как наконец сорвался из-за резких замечаний Снейпа о ежемесячной мороке с приготовлением, так что Сириус решил наверстать упущенное и побыть наедине с крестником. Наконец-то.

– Не терпится вернуться в школу? – в конце концов спросил он, слегка сморщив нос.

– Не то чтоб очень. Типа того, – ответил Гарри, глотнув пива. – Хотелось бы увидеться с друзьями, но и здесь мне тоже нравится. Тут... тихо.

Сириус почувствовал раздражение:

– По-моему, даже слишком.

Он еле заставил себя не ковырять бутылочную этикетку. Если бы Гарри знал, насколько смертельно тихим становится старый дом, когда его нет, когда Лунатик отлучается по поручениям Дамблдора и увидеться с ним удается редко.

Сириус, конечно, не мог сказать, что приятно проводит время. Все знали, как его добивает то, что он по иронии судьбы застрял здесь, будто чертов заключенный, но никто не знал, каково это – просыпаясь каждое утро, вдыхать тот же затхлый воздух, слышать те же скрипучие стоны, когда котел наверху чуть не взрывается от легчайшего дуновения ветра, а дом стонет, как старая ведьма, жалующаяся на боли в спине. И его мамаша, Мерлин ее задери… От одной лишь мысли о том, что она там, в коридоре, он раздраженно и зло сжимал губы даже во сне. Брр. Чертова стерва.

Гарри кашлянул.

Сириус мысленно упрекнул себя – он не собирался этим вечером сидеть и грустить. Он быстро улыбнулся Гарри.

– Знаешь, мне немного жаль, что я не вернусь в Хогвартс с тобой, – продолжил он. – Черт, я даже бы, наверное, наслаждался уроками трансфигурации Макгонагалл. Ха, и доводил Снейпа на зельях. – Его улыбка стала задумчивой. – Не перечислить всего, что бы мы могли сделать. Уверен, я что-то забыл рассказать тебе про Хогвартс Я должен был показать тебе...

– Ну, у меня есть карта, – пожал плечами Гарри.

– Да, – сказал Сириус. – Но на карте изображено только то, что мы обнаружили вчетвером. Я же говорю о том, что пытались найти только мы с твоим папой.

Гарри поднял бровь. Сириус неловко заерзал на стуле, он уже говорил себе не затрагивать эту тему сегодня вечером, если сможет. Только не с Гарри.

– Тогда расскажи мне о папе.

Слишком поздно, понял Сириус.

– Я хочу побольше знать о том, что вы делали в школе, – продолжил Гарри. – Я только слышал, что вы вечно попадали в переделки. Это может пригодиться нам с Роном.

– Ха. – Сириус слегка расслабился. – Ладно, Гарри, о чем ты хочешь знать? О том, как твой папа будил меня среди ночи и мы тайком пробирались в кабинет Филча?

– Филча? – удивился Гарри. – Но он... Разве Филч работал в школе, когда вы учились?

– Гарри, он работает там несколько десятков лет, – сказал Сириус, но Гарри продолжал хмуриться. – Да ладно – не такой уж я старый!

– Знаю, – сказал Гарри, покраснев. Он быстро сменил тему разговора: – Так вы пытались вернуть что-то из того, что он у вас конфисковал?

– Ну, в общем-то, нет. Филч прятал у себя виски. Ящиками. – Сириус глотнул из бутылки, на миг удивившись слабому вкусу пива, скользнувшего по горлу, ведь он уже представлял, как пьёт обжигающее виски.

Гарри был явно впечатлен.

– То есть, когда вы с папой учились в Хогвартсе, вы напивались?

Сириус подмигнул ему:

– В хлам, Гарри, совершенно в хлам. Нам было пятнадцать... Не то чтобы я одобрял подобное, – добавил он. – В твоем возрасте еще рано начинать пить, а то закончишь как Гнус.

Гарри закатил глаза:

– Ты же не как Гнус.

Сириус открыл было рот, чтобы сказать: ему никто не объяснял о вреде пьянства в таком возрасте, но Гарри перебил его:

– Так как вам удалось не попасться?

Когда они заговорили об этом, Сириус внезапно понял, что ему трудно сидеть неподвижно. Но если уж Гарри настаивает на разговоре о Джеймсе, делать нечего. Просто надо тщательнее подбирать слова. Сначала Сириус собирался позвать Лунатика, чтобы рассказывал он, но потом понял, что не хочет упускать шанса поговорить с Гарри наедине. Он глубоко вздохнул, скрыв это за усмешкой.

– Мы воспользовались ножом, который я тебе подарил. Мне он достался от дяди Альфарда – классная штука, открывает практически любой замок. Мы с Джеймсом забрались внутрь и стащили бутылку лучшего контрабандного виски Филча. Ну а Филч, наверное, и не заметил. А если и заметил, не мог об этом рассказать – а то ему пришлось бы признаваться, что хранит спиртное на территории школы. Выпили бутылку мы в пустой кладовке на четвертом этаже. Каким-то образом сумели вернуться в гриффиндорскую башню... Точно не помню, но, кажется, мы ползли и много хохотали. Вроде я даже упал с лестницы... На следующий день я проснулся с мерзким синяком на спине.

Боже, это было забавно. Хотя, если бы Гарри знал половину из того, что было... Да он, наверное, просто перестал бы разговаривать с Сириусом.

– Хорошо, – весело сказал Гарри, подаваясь вперед. Через некоторое время его интерес явно ослаб. – Это всё?

Сириус, думая о чем-то своем, кивнул и быстро сделал очередной большой глоток из бутылки.

***

– Сири…Бродяга. Эй!

– Ммм... Вирджиния? О, да... Сделай так ещё раз...

– Хватит придуриваться, идиот, – с усмешкой прошептал Джеймс, пихая завернутого в одеяло Сириуса, лежащего на кровати. – Вставай, у меня есть план.

Из-под одеяла показалось лицо Сириуса.

– План, говоришь?

– Шшш. – Джеймс держал мантию-невидимку. Он бросил взгляд на кровати Ремуса и Питера за плотно задернутыми пологами и качнул головой.

– Ладно, – прошептал Сириус, выскальзывая из кровати, его пижамные штаны и футболка были жутко измяты. – Совершенно секретный план.

Джеймс кивнул, разворачивая мантию-невидимку:

– Возьми нож.

– Ты же знаешь, как я люблю твои секретные планы, Сохатый, – засмеялся Сириус, направляясь к свому чемодану.

– А что? Хорошее прозвище для анимага... при сложившихся обстоятельствах, – сказал Джеймс. – А как мне ещё называться – мальчиком-оленем?

Сириус фыркнул:

– Мы вообще никак не будем называться, если скоро не получим разрешение на превращения.

Он бросил взгляд на темную кровать Ремуса и вытащил нож, который его дядя тайком подарил ему на прошлое Рождество.

– Готово.

С тихим шелестом мантия накрыла их обоих, Джеймс обнял Сириуса за талию:

– Тогда пошли.

У них было пять лет, чтобы освоить искусство перемещения под мантией, не сталкиваясь друг с другом. Передвигаясь максимально быстро и тихо, Сириус и Джеймс спустились по лестнице на второй этаж. И, что более важно, к кабинету Филча.

– Вирджиния? – сказал Джеймс, когда они оказались на лестничной площадке.

– Я всё думал, когда ты об этом спросишь.

Они быстро шагнули на ближайшую лестницу, которая, грохоча, стала двигаться вниз.

– Ты мог бы выбрать кого-то из Хогвартса, знаешь – для правдоподобия, – сказал Джеймс.

– Разве тут нет какой-нибудь Вирджинии? – нахмурился Сириус. – Вроде была какая-то на седьмом курсе… Рэйвенкло?

– Вряд ли.

Сириус хмыкнул, потом внезапно остановился – они как раз поворачивали в коридор, – схватив Джеймса за руку.

– Что? – шепнул Джеймс, смотря по сторонам из-под тонкой ткани окутывающей их мантии.

– Шшш. – Сириус притянул Джеймса к ближайшей стене. – Скорее, сюда.

Это была хорошо отработанная тактика, ведь они много раз едва не попадались преподавателям, патрулирующим коридоры Хогвартса.

– Что ты слышал? – спросил Джеймс, оглядываясь по сторонам.

– Ничего, – шепнул Сириус.

Джеймс помолчал, моргнул и прижал Сириуса к стене:

– Козёл.

Теперь Сириус тихонько смеялся, пытаясь схватить Джеймса за руки.

Но у Джеймса были другие планы. Он придвинулся вплотную к Сириусу, не давая ему возможности пошевелиться, прижимая ладони к стене у плеч Сириуса.

– Мерлин, и давно у тебя стоит?

Сириус слегка двинул бедрами:

– С тех пор как ты меня разбудил.

Джеймс толкнулся вперед, прижимаясь своим членом к члену Сириуса:

– Да? У меня тоже.

– О... Ооо, хорошо. Потрогай меня.

Джеймс рывком спустил его пижамные штаны, а другой рукой, теплой и потной, обхватил член Сириуса прежде, чем тот успел перевести дыхание. Сириус двинул бедрами, впившись в губы Джеймса, когда они прижались к его рту.

– Блин... – он оказывал ответную услугу, с восхищением ощущая в ладони горячий и тяжелый возбужденный член Джеймса.

– Джеймс...– и его имя прозвучало так, будто это было последнее слово в жизни Сириуса – он был бы удивлен, если бы не кончил прямо сейчас. Он выгнулся, ударившись затылком о стену, а Джеймс потянулся для очередного поцелуя, и Блэк мог лишь стонать и толкаться языком, ощущая вкус Джеймса во рту, такой знакомый вкус. Он двигал рукой в такт с прерывистым дыханием Сириуса – быстрее, быстрее, быстрее, – пока Сириус не почувствовал, что у него подкашиваются ноги; сильнее, сильнее, сильнее – пока Сириус не оказался на грани обморока. О, восхитительная рука Джеймса вокруг его влажного, ноющего члена, двигающаяся так быстро, так стремительно, что Сириус кончил раньше, чем у него появилась возможность осознать это, со стоном быстро и сильно излившись в ладонь Джеймса. Стена за спиной, казалось, шаталась, будто стремясь поддержать Сириуса.

– Мерлин, это было…

Джеймс накрыл его губы своими раньше, чем он успел произнести что-то еще. Сириус ответил на поцелуй; в члене всё ещё отзывались пьянящие последние мгновения оргазма – и, о боже, это было великолепно: когда Сириус, слегка задыхаясь, вернулся на землю, Джеймс прижимался к нему, такой теплый, сильный и настоящий.

Джеймс застонал в губы Сириуса.

– Прости. – Сириус начал тереть большим пальцем головку члена Джеймса, и тот глухо возбужденно вскрикнул, отчего Блэк едва подавил желанием съесть его живьем. Сириус обхватил свободной рукой бедра Джеймса, чтобы удерживать его, а тот наклонился вперед, прикоснувшись своим лбом к его. Их дыхание смешалось – вдох…выдох…вдох…выдох... Кончая, Джеймс приглушенно рассмеялся, Сириус грудью почувствовал эту дрожь, когда влажный жар внезапно ударил в его руку.

– Бро-дя-га, ооо...

Сириус облизал губы Джеймса, скользя рукой по всей длине его члена, спрашивая себя, было ли Джеймсу хотя бы наполовину так хорошо, как ему самому.

Как только оба замерли и затихли, они обессиленно прижались друг к другу – расслабленные, потные тела и сильно бьющиеся сердца.

Сириус улыбнулся. Он чертовски любил заниматься этим. Особенно там, где их могли застукать. Это, без сомнений, делало перемещение по коридорам между уроками гораздо более увлекательным занятием. Он бросал случайный взгляд на стену, или статую, или иногда даже на каменные плиты пола, по которым они шагали днем, и глупо улыбался, идя рядом с ухмыляющимся Джеймсом через толпу студентов.

– Не хотелось кончать быстро, – сказал Джеймс, выпрямляясь. – Единственное, чем неудобна мантия, – нам приходится стоять так близко друг к другу.

– Мм, – согласился Сириус, быстро целуя Джеймса в подбородок. Он сделал шаг назад и застегнул пижаму. – Так это и был твой план? Если да, это чертовски блестящий план. Придумай побольше такого, Сохатый.

Джеймс улыбнулся:

– Нет, это не он. Давай назовем это приятным приложением к плану.

– Так чем займемся?

– Кабинетом Филча, – произнес Джеймс.

– И почему мы должны идти туда, когда мы могли бы быть в спальне в твоей кровати? Или в моей? – Сириус запустил пальцы под футболку Джеймса, с усмешкой поглаживая его живот.

– Потому что в спальне нет огневиски, – ответил Джеймс, с непреодолимой дрожью выгибаясь от прикосновения.

Глаза Сириуса блеснули.

– Хорошо. Теперь я понимаю, почему ты хотел, чтобы я взял нож.

* * *

– Так как работает нож? – Гарри был больше не в силах переносить тяжелую тишину и взгляд крёстного, направленный куда-то вдаль, будто Сириус находился где-то ещё.

Блэк, моргнув, вышел из оцепенения; его щеки покраснели. Ну да, конечно, он дома, говорит с Гарри – о чёрт, он же не сказал чего-нибудь такого вслух, да?

– А? – спросил Сириус. – Что?

– Нож, который ты мне подарил. Как им пользоваться?

– А, нож. – Блэк неловко поерзал на стуле. Он был рад, что сидит сейчас за столом, из-за которого не видно, насколько он возбужден. Он попытался подавить возбуждение и поклялся больше не думать сегодня вечером о Джеймсе – особенно когда его сын сидит всего в паре футов от Сириуса. – Ну, ты только проведи лезвием по двери вниз от замка, и она откроется. Это просто. – Он сделал ещё один большой глоток. – Чёрт, жаль, что в доме нет чего-нибудь покрепче.

– С тобой всё нормально? – спросил Гарри.

– Да, конечно. А ты в порядке?

Гарри с улыбкой кивнул. У Сириуса засосало под ложечкой – как всегда, когда Гарри вот так улыбался.

– Сириус?

– Ммм?

– Когда вы с папой... В смысле, что между вами произошло после истории со Снейпом и Визжащей Хижиной?

Сириус знал, что этот вопрос в конце концов прозвучит, но надеялся, что не сегодня. Он задумался, не будет ли его попытка оправдаться выглядеть немного отрепетированной. Но ведь он согласился рассказать Гарри про себя и Джеймса в школьные годы. И Гарри... Гарри, Гарри, Гарри – когда ещё выпадет возможность сесть и поговорить вот так?

– О, какое-то время после этого всё было довольно плохо. – Сириус уже чувствовал себя неловко, а ведь он ещё не начал объяснять. Он действительно не хотел заново переживать те ужасные дни. Дни, когда Ремус, Джеймс и Питер перестали даже смотреть в его сторону. Он был абсолютно уверен, что они больше никогда не захотят иметь с ним дела. Но Сириус узнал, что ошибается, это было на них не похоже – они действовали по-другому. Сириус глубоко вздохнул. Лунатик долго не мог простить его, но в конце концов Сириус вымолил прощение.

Но Джеймс... Он с самого начала знал: Сириус не планировал, что шутка зайдет так далеко. Честно говоря, Сириус не хотел смерти Снейпа, сколько бы ни шутил на эту тему. Он же не убийца.

Он увидел, что Гарри терпеливо ждёт.

– Прости, Гарри.

– Ты не обязан рассказывать.

– Нет, нет. – Сириус взял его за руку. – Все нормально. Я не против – мы с твоим отцом в конце концов остались друзьями.

Он откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и немного расслабившись, и почти улыбнулся, когда Гарри повторил его движение.

– Ну, наши отношения после этого явно были немного напряженными. В смысле, Лунатик держался от меня подальше, что было понятно. Питер... Питер привык плыть по течению. Думаю, он собирался следовать за Джеймсом по пятам, пока тот ему это позволял. – Сириус посмотрел на Гарри, не ожидая встретить такой грустный взгляд. – Но твой папа первым заговорил со мной. Это произошло в конце шестого курса – я почти и не надеялся, что это случится, и собирался провести всё лето в своей квартире в одиночестве.

* * *

На пол сарая для мётел упала тень. Сириус обернулся, собираясь послать подальше Ченса. Последние пятнадцать минут он занимался тем, что разбирал запасные квиддичные мячи, и меньше всего ему сейчас была нужна чёртова нянька. Но в дверях стоял не Ченс. У Сириуса слегка перехватило дыхание, он замер, не зная, что делать. В конце концов он решил сунуть руки в карманы.

– Привет.

– Привет, – тихо сказал Джеймс.

Сириус не мог смотреть на него. Он уставился в пол, ожидая, что Джеймс скажет что-нибудь ужасное. С той ночи, когда Снейп оказался в Визжащей Хижине, прошло больше недели. Должно быть, Джеймс пришел объявить, что они больше не друзья, или что он никогда не простит Сириуса, или что Сириус идиот – и нет, на этот раз это не шутка – что всё кончено, и чтобы Сириус держался от него подальше…

– Что ты здесь делаешь?

– У меня отработка, – пробормотал Сириус не так твёрдо, как бы ему хотелось.

– О, – рассеянно сказал Джеймс, тоже засовывая руки в карманы. – Бродяга…

– Не надо. Подожди, – произнёс Сириус, не желая даже начинать разговор, который наверняка будет последним. Сириус чувствовал себя потерянным.

– Нет, послушай, – мягко упрекнул Джеймс. – Знаю – ты не хотел, чтобы всё закончилось так ужасно. Я знаю.

Сириус не был уверен, что правильно расслышал его. Но теперь Джеймс стоял так близко. Сириус чувствовал его, или по крайней мере ощущал его присутствие, его тепло. О… Теперь пальцы Джеймса прикасались к лицу Блэка, убирая волосы от глаз, наклоняли его голову. Выражение лица Поттера было спокойным, его всегда мягкие карие глаза вопросительно смотрели на него. Джеймс вздохнул:

– Ты такой дурак, если думаешь, что я не хочу больше дружить с тобой. – Джеймс притянул Сириуса к себе.

Долю секунды Блэк не смел пошевелиться, но потом почувствовал, что Джеймс поцеловал его в шею. Сириус тяжело вздохнул:

– О, блин, мне так жаль, – сказал он. – Я думал об этом. Мне действительно очень жаль.

– Знаю, – Джеймс вытащил палочку из кармана и направил её на дверь сарая. – Colloportus. – Дверь захлопнулась, замок щёлкнул, запираясь. Поттер серьезно посмотрел на Сириуса:

– Дай Лунатику немного времени, Бродяга. Ему нужно немного времени, и всё будет в порядке.

– Знаю. Думаю, я всё это знал. Ненавижу неопределенность. Это плохо. – Сириус заставил себя успокоиться и посмотреть Джеймсу в глаза. – Будто я что-то испортил, и исправить это нельзя... Блин, ты только послушай – говорю как какая-то девчонка.

Джеймс поджал губы.

– Можно? – спросил он, задирая рубашку Сириуса.

– Боже, да, – выдохнул Блэк, прижимаясь к Джеймсу и целуя его. Сириус нежно прикусил губу Джеймса – тот был так хорош на вкус, и Сириус знал, что Поттеру это нравится. Как долго Сириус не чувствовал этого вкуса! Сейчас он удивлялся, насколько, оказывается, соскучился по всему этому – поцелуям, тому, как Джеймс обнимает его, как поглаживает его ягодицы, как возбуждённый член Джемса прижимается к его собственному – словно это самая естественная вещь на свете.

–У нас всё хорошо, – прошептал Джеймс в губы Сириуса.

И, о, Блэк не хотел думать о следующем годе – который окажется их последним годом, – потому что их соглашению, что после школы они будут только друзьями, придет конец, ведь будущее пронизано опасностью и Волдеморт набирает силу, и чересчур взволнованные родители настаивают, чтобы Джеймс нашел подружку и обзавёлся семьей прежде, чем будет слишком поздно. Всё надо делать быстро, потому что можно опоздать, и какая-то безумная лихорадка охватила волшебный мир.

А вот на Сириуса никто не давил. Поиски самого себя его развлекали, пару раз у него были романы с девушками. Но до этого момента всё казалось таким незначительным – чем-то, что можно было отложить, ведь будущее казалось таким далеким. Но на самом деле это было уже не так, и Сириус знал, что времени осталось не так уж много. Мысль обо всей этой спешке выбивала почву из-под ног.

Сейчас им с Джеймсом надо постепенно отвыкать друг от друга. Подумаешь, большое дело.

Но не сегодня.

– Бродяга?

– Ммм?

– В следующем году…

Откуда Джеймсу всегда известно, о чём он думает?

– Не говори об этом, – быстро сказал он и потянулся, чтобы расстегнуть рубашку Джеймса. – Черт, я и так знаю…

Он перевел дыхание, успокаиваясь, и досчитал в уме до пяти:

– Я всё знаю, понял? Просто… пригласи её на свидание. Но не сегодня.

– Бродяга, тут я бессилен, – сказал Поттер, убирая руки Сириуса, чтобы расстегнуть пуговицы самостоятельно. – Все давят на меня… И Лили, она всё….

– Заткнись, – с тихой яростью сказал Блэк. – Всё нормально. Ты правильно сказал – с нами в порядке. Пока ты не возненавидишь меня, у нас всё будет хорошо.

Он не хотел говорить об Эванс. Не сейчас.

Джеймс не возражал. И хотя Сириус сам попросил об этом, тишина всё же уязвила его.

– Ладно.

– Хорошо.

Мгновение они не шевелились и не дышали. Сириус заметил, что Джеймс сжимает кулаки и смотрит на стену за плечом Сириуса.

– Сохатый… – начал Сириус, но остановился. Почему ему так чертовски тяжело? Они же не поссорились. Не из-за чего было ссориться – они всегда оставались друзьями. Друзьями, которые нужны друг другу, которые являются друг для друга всем. Сириус подавил чувство дискомфорта, решив, что чем продолжать тосковать, лучше постараться избавиться от этого.

– Думаю, мы должны ещё раз поцеловаться, прежде чем продолжим разговор.

Джеймс пристально взглянул на него.

Блэк ждал, что тот улыбнется, но этого так и не произошло. Вместо этого Поттер подался вперед и грубо поцеловал Сириуса. От такого напора тот отступил к стене, а Джеймс последовал за ним с отчаянным «Ммпф!»

Всё вылетело у Сириуса из головы ещё до того, как он понял причину своей грусти. И он обрадовался этому, ответил на поцелуй ещё неистовее – и весь мир сузился до горячего языка, и учащенного дыхания, и пуговиц, которые необходимо расстегнуть.

Было непросто раздеваться, не прерывая контакта, но скоро Сириуса заскользил пальцами по гладкой коже, стащил рубашку Джеймса и бросил её на пол.

– Не торопись, – сказал Джеймс, отстраняясь. – Я хочу, чтобы всё было как надо.

– Ты о чем?

– Об этом…– Джеймс сжал через брюки возбужденный член Сириуса. – Хочу, чтобы ты был во мне.

– По-настоящему? – простонал Сириус, отшатываясь. – Но…

– Думаю, самое время. Если завтра придется…

– О. – Пауза. – И я хочу.

– Ну так давай.

– Хорошо, но убери руку, если хочешь, чтобы я был в рабочем состоянии.

Джеймс не засмеялся – убрал руку и расстегнул верхнюю пуговицу брюк Сириуса, а затем – молнию. Он опустил глаза и закусил губу, вытаскивая член Сириуса. Тот наблюдал за Поттером. И в этот момент он вдруг осознал, что все происходит на самом деле. Джеймс медленно погладил его член, скользя большим пальцем по головке, и Сириус не мог думать уже ни о чем.

- Ооо... Прекрати, или я не выдержу. – Блэк отпихнул Джеймса, чтобы снять ботинки и носки, а потом спустил брюки и боксеры. Джеймс молча сделал то же самое, потом вытащил палочку.

– Я знаю заклинание... – он взял руку Сириуса, перевернул её ладонью вверх и что-то пробормотал.

Блэк почувствовал, как что-то холодное, похожее на гель покрывает его руку.

– Сохатый... О, ты должен был сказать.

– Не волнуйся, – произнес Джеймс. – Я ничего не говорил, потому что не хотел торопить события. Но сейчас я готов. – Он немного покраснел. – Я хочу заняться с тобой сексом.

Если бы эти слова прозвучали в любое другое время, дело бы закончилось шуточками и смехом. Но сейчас всё было по-настоящему. Даже больше чем по-настоящему.

Джеймс расстелил свою мантию на полу, сложив плащ Сириуса в изголовье, чтобы было удобнее.

– Иди сюда, – тихо позвал Джеймс и лег. Сириус опустился на колени и, немного поколебавшись, вытянулся рядом. Сириус покрывал пульсирующий член смазкой, согретой теперь теплом ладони. Это было приятное ощущение. Джеймс наблюдал за ним из-под опущенных ресниц, поглаживая себя. Он поднял взгляд, быстро поцеловал Сириуса в плечо, затем перевернулся и встал на колени.

– Я хочу тебя.

Блин, теперь это слишком реально, подумал Сириус. Он сжал кулак, размазывая смазку по пальцам.

Тело Джеймса был почти так же знакомо Сириусу, как собственное – на великолепной спине блестят крошечные капельки пота, гладкий изгиб задницы… Сириус провел языком вдоль позвоночника Джеймса, устраиваясь сзади и прижимаясь возбужденным членом к заднице Джеймса. С одной стороны, ему отчаянно хотелось просто продолжать ласкать Джеймса, но с другой стороны, хотелось жёстко его оттрахать – так, как Сириус мечтал несколько лет. Он скользнул пальцем к входу Джеймса, желание стало ещё острее, когда тот едва заметно задрожал от прикосновения.

– Так хорошо...

– Да? – Сириус начал двигать пальцем, медленно проталкивая его внутрь, Джеймс застонал и подался назад.

Блэк не знал, на что это будет похоже, но не ожидал, что там будет настолько узко, настолько горячо, и от этого ощущения его член ещё сильнее напрягся, бедра задвигались в такт толчкам пальца – медленно, ритмично, даря телу Джеймса разрядку.

Джеймс, Джеймс, Джеймс Поттер.

Сириус закрыл глаза, к первому пальцу присоединился второй, а потом и третий – это было уже немного труднее.

– Бродяга, – сказал Джеймс. – Ты мог бы просто... просто...

Сириус вытащил пальцы, толкнулся головкой члена в задницу Джеймса и начал – чёртпобери – скользить туда и обратно, и Джеймс выгнул спину в самый подходящий момент, Сириус закусил губу, пытаясь двигаться медленнее. Джеймс был охвачен огнём, он сам был огнём, он был таким горячим, таким узким. Сириус качнулся, наклоняясь и упираясь руками в пол. Он целовал Поттера в шею, плечи, спину – везде, куда мог дотянуться, – и двигался, и двигался, член пылал от желания ускорить темп, но Сириус не делал этого, слушая, как Джеймс безостановочно бормочет ругательства, и это было. Лучшее. Из. Всего. Чёрт. Что. Он. Когда-либо. Чёрт. Делал. Он толкнулся сильнее, дыхание перехватило, и Джеймс, Джеймс, Джеймс двигался вместе с ним, а потом стон – долгий, громкий, полный боли – «Сириус…» – довел Сириуса до грани, и он кончил так, как не кончал никогда в жизни; Джеймс и весь мир исчезли на некоторое время, пока оргазм захлестывал его – волна за волной.

Он осторожно выскользнул, пытаясь перевести дыхание, чтобы заговорить. В конце концов Сириус перевернул Джеймса на спину и взял его возбуждённый, сочащийся влагой член в рот. И так хорошо было ощущать языком эту пульсацию, чувствовать такой знакомый вкус, что ему хотелось кричать. Он со стоном скользнул губами вниз по члену, Джеймс толкнулся вперед с криком:

– Господибожесириус!

И потом Джеймс взорвался оргазмом, и Сириус мог лишь продолжать делать то, что делал, закрыть глаза и проглотить всё до последней капли. И он хотел, хотел, хотел этого.

Потом он ещё раз облизал член Джеймса, поднял голову и посмотрел на его припухшие губы. Тот что-то говорил. Сириус не мог уловить смысла произносимого, хотя знал, что это важно. Очень, очень важно.


* * *

Гарри что-то говорил, но Сириус не сразу понял, что. Потом до него дошел смысл слов, и он быстро отвел взгляд от губ Гарри.

– …хорошо, что вы просто пожали руки и помирились. А когда ты наладил отношения с Ремусом?

Сириус закашлялся. Значит, он соврал, будто они с Джеймсом просто пожали друг другу руки? Он даже не помнил, что говорил такое. Ему стало ужасно стыдно, и он опустил глаза, боясь, что Гарри поймёт: крёстный утаил от него часть правды.

Но по-прежнему даже сейчас, после всего случившегося за эти годы, каждый раз, когда он позволял себе думать о том дне, Сириус практически ощущал вкус Джеймса. Вспыхивали чувства, о существовании которых он даже не подозревал, и дыхание перехватывало от боли. Именно поэтому он старался не вспоминать. Это было трудно в Азкабане, но он не подозревал, насколько это будет тяжело сейчас, когда Гарри так близко.

Гарри, Гарри, Гарри Поттер.

Сириус мог иногда коснуться его – так легко, что Гарри даже не замечал этого. Случайно дотронуться плечом, когда они сталкивались утром по пути в ванную, случайно прикоснуться пальцем, передавая Гарри стакан, перо или ещё что-то.

По правде говоря, находиться рядом с Гарри было трудно всегда, но сейчас, когда он так быстро вырос, превратился почти в мужчину и с каждым днем становился всё больше и больше похожим на Джеймса (его губы, его губы, его губы) это было совсем невыносимо. Сириус пытался держать всё в тайне, но, ведя такие разговоры, это было намного сложнее. Он хотел было отпить ещё пива, но бутылка опустела, и Сириус втянул лишь воздух.

Справиться с неподобающими мыслями ему удалось, но справиться с безжалостной эрекцией было выше его сил. Сириус откашлялся:

– Ну, мы с Ремусом помирились вскоре после этого. Не сомневаюсь, он знал, что я не хотел, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

Стараясь не смотреть на Гарри, Сириус повернулся и бросил бутылку в мусорное ведро. Она упала туда со звоном.

– Так, уже поздно. По-моему, тебе пора в постель.

– Ладно, – немного разочарованно согласился Гарри. – Сириус…

– Что?

– Я не… В смысле, прости, если это было…знаешь, трудно и всё такое.

– Да нет, Гарри, всё прекрасно.

Хотя всё было вовсе не прекрасно. Сириус должен был дождаться, когда Гарри уйдёт, прежде чем даже подумать подняться из-за стола. И это было далеко не прекрасно.

– Ну, спокойной ночи, – сказал Гарри, выбираясь из-за стола.

– Да, приятных снов, – спокойно ответил Сириус, наблюдая, как Гарри уходит.

Медленно поднимаясь по лестнице, Сириус наконец-то с облегчением вздохнул, когда услышал, что дверь спальни Гарри закрылась. Чёрт. Сириус снял брюки и рубашку, лег в холодную кровать. После того, как пришлось столько времени сдерживаться, Сириус опустил руку и быстро отдрочил, и хотя это доставило ему не такое уж большое удовольствие, через некоторое время он застонал в подушку – разочарованно, освобождённо – так тихо, как только мог.

В этот раз он не стал утруждать себя очищающим заклинанием.

Он и так чувствовал себя достаточно грязным.

***

Гарри знал, что будет скучать по Гриммаулд Плэйс, каким бы странным и невероятным это не казалось. Будет скучать по своей комнате, даже если она слегка пропахла нафталином. И точно будет скучать по Сириусу. Скучать по его улыбке и по случайным редким прикосновениям – ну, честно говоря, не все из них были случайными. Было так легко дотронуться до крёстного по утрам, по пути к холодильнику, когда Сириус у очага готовит завтрак.

А ещё был странный взгляд – этот взгляд – как Гарри любил думать о нём! Когда Гарри говорил, и Сириус смотрел на него так, будто крестник – центр вселенной, часто задерживая взгляд тёмно-серых глаз на губах Гарри, а потом тут же отводя глаза, будто ничего не произошло. Гарри больше не будет чувствовать этот жар в животе, в паху, когда на него смотрели так – будто Сириус хочет съесть его живьём.

Он уткнулся лицом в подушку, чувствуя ужас и отвращение к себе, потому что эти мысли его так возбуждали, что ему становилось почти больно. Чувство вины из-за того, что он так думает о крёстном. О человеке, который был лучшим другом его отца. Сириус и Джеймс. Не Сириус и Гарри – Сириус и Джеймс.

Но этот взгляд Сириуса сегодня вечером, когда он рассказывал, не давал Гарри покоя, он не мог заснуть. Его беспокоили странные нотки в голосе Сириуса – будто тот потерялся в воспоминаниях и не хотел возвращаться.

Нет, это было просто смешно. Он всё сам придумал. Сириус и отец были просто друзьями.

И скрепя сердце Гарри понял: это всё, на что он сам может рассчитывать.

– Нокс, – прошептал он, и когда комната погрузилась во тьму, виновато и неохотно скользнул рукой к поясу пижамных штанов.