Берта Крауч поправляла макияж в своей комнатке на втором этаже школы рядом с классом для занятий младшей группы. Девочки делали разминку и договаривались о музыке для сегодняшнего занятия – мисс Крауч была так добра, что оценила их показательное выступление на прошлой неделе, и они получили в награду право выбора сопровождения. Но вот пуховка отправилась на место, на карандаш-подводку был надет колпачок, и мисс Крауч быстро начала что-то писать на вырванном из ежедневника листе – косые строчки узких вертикальных букв ложились плотно. Ручка поскрипывала и кое-где прорывала бумагу.
– Ну что, она переодевается? – Рон толкнул Гарри в бок, заставляя отодвинуться от двери, в замочную скважину которой он подглядывал, рискуя здоровьем. В комнате было настежь распахнуто окно, с улицы тянуло жасмином. – Какого цвета у нее белье? О черт! Она идет!
Гарри отпрянул и присел на корточки, делая вид, что завязывает шнурок, а Рон подхватил их сумки, до того лежавшие на полу.
Каблуки темно-бордовых туфель простучали по паркету. Гарри перевел взгляд со своих шнурков на острые носки туфель сорок первого размера, потом на чулки в сеточку, обтягивавшие стройные лодыжки, на кружевной край юбки.
– Мистер Поттер.
– Эээ, мисс Крауч, мы пойдем? – Блеяние Рона не спасло ситуацию. Учительница глянула на него сердито, указательный палец ее правой руки теперь указывал прямо на лестницу, ведущую в вестибюль.
– Вы опаздываете на занятия мистера Снейпа, молодые люди. – Она достала из кармашка пиджака карандаш и быстро что-то надписала на конверте, который разве что не сунула Гарри в зубы. – Передайте это патеру. Я сообщу директору Дамблдору о вашей расхлябанности и недостойном поведении, мои сладкие. – Улыбка у Берты Крауч была завораживающей.
Гарри не отвел глаз, когда мисс Крауч впилась в него взглядом. Рон переминался с ноги на ногу в конце коридора, а в зале смеялись девчонки. Колокол на часовне начал отбивать половину восьмого – вечерняя служба в церкви Пресвятого Сердца закончилась, и патер Снейп должен был сейчас идти в часовню, где проходили его занятия с учениками школы танцев Альбуса Дамблдора. Рон начал подавать Гарри активные знаки – опаздывать к Снейпу было всегда чревато.
– Поторопитесь, мистер Поттер.
– Итак, тема сегодняшнего урока, – Снейп, сцепив пальцы за спиной, расхаживал перед партами, установленными в восточном пределе церкви Пресвятого Сердца, – предательство Иуды.
Окна были приоткрыты, и он слышал, как бежит река, как накатывают волны на берега, как тихонько, словно опасаясь недовольства настоятеля, кричат речные чайки, хрупкие и легкие. Гарри подпер подбородок рукой, представляя, как точно так же сидели в этом классе его отец и Сириус, перекидываясь записками прямо под носом у подслеповатого епископа Горация, навещавшего Ома прошлым летом. Снейп тогда служил с ним литургию и всю неделю пребывания епископа в родном городе был зол как черт.
– Мистер Поттер. – Белая ладонь легла на девственно чистый лист тетради Гарри, пальцы быстро отстучали ритм рила*. Гарри обреченно вздохнул и исподлобья взглянул на Снейпа. – Если вам и безразлична ваша посмертная участь, то я не хочу гореть в аду за то, что один нерадивый мальчишка не дал мне выполнить свой долг учителя и пастыря. Эссе о богословских мнениях об апостоле Иуде и его посмертной участи должно быть готово к следующему занятию, – и прежде, чем Гарри успел открыть рот: – Ваша душа важнее, чем все мирские почести. Вам мало вашей известности?
Гарри с силой давил на ручку, записывая диктуемое Снейпом. А тот из-под полуопущенных век наблюдал за классом, все чаще возвращаясь взглядом к Поттеру: к разошедшемуся на плече шву его футболки, встрепанным волосам, прикушенной губе… Чайки раскричались, что-то не поделив. Снейп перекрестился.
Поднявшиеся за его спиной со своих мест ученики запели молитву. Занятия на сегодня были закончены.
7.
+++
Сириус махнул рукой, даже не оборачиваясь. Скейт Гарри прогремел по лестнице. Кофе был обжигающе горьким, Сириус сыпанул на желтоватую пенку перца и покосился на письма, вытащенные на рассвете из ящика, – почта за неделю.
Ни одной записки от Крауча. Зато куча дерьма от любящих горожан. Смысл посланий по большей части сводился к «убирайся из нашего города, убийца». Сириус подцепил двумя пальцами записку от секретарши из суда, положившей на него глаз: девушка ничего не знала о его предпочтениях и явно хотела замуж. Она осуждала его смех и резкие ответы судье, советовала отказаться от борьбы за опеку над Гарри и намекала, что у него еще могут быть дети. Среди писем обнаружилась и листовка: ученики танцевальных школ будут участвовать в карнавале, проводимом национальным Ольстерским Американским парком*. Гарри еще пару дней назад возмущался дизайном заказанных Блэком рекламных материалов, а тот подкалывал его, рассуждая, как парень будет выглядеть в историческом костюме и появятся ли на карнавале ковбои.
Кофе быстро закончился. Сириус, усмехаясь, наблюдал, как капли из кружки растекаются по бумаге, а потом поджег листы и грел руки над маленьким костерком. Хотелось есть, но не хотелось идти в бар: люди там смотрели на него волком. В то время как в воспоминаниях те же самые люди им восхищались и ходили за ним, когда он был моложе.
Ссутулив плечи, Сириус смахнул еще теплый пепел в ящик стола. К письмам из прошлого.
+++
– У меня нет времени!
Констебль, совсем молодой парень, поправил каску и смущенно улыбнулся: убийца Сириус Блэк, которому он должен был вручить лично в руки повестку о явке в суд на очередное слушание по делу о наследстве, громко смеялся. Руки он сложил на груди – татуировки выглядывали из-под расстегнутого ворота.
– Я доступно выражаюсь? Мне еще нужно зарабатывать на жизнь, если уж это милое правительство считает, что я не являюсь наследником, при этом оставаясь последним живым Блэком!
Констебль упрямо протягивал ему планшетку. Сириус сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не схватить эту самую планшетку, поблескивавшую стальной застежкой в полумраке подъезда, и не ударить ей молодого дурака. Или не поцеловать, что произвело бы тот же эффект. Неожиданно эта мысль развеселила его. – Давайте ее сюда. – На короткое мгновение их пальцы соприкоснулись. Размашисто расписавшись, Сириус рванул повестку на себя и тут же сунул смятый листок в карман. – А ты сам что думаешь?
– Вы не имеете права, документы однозначно об этом говорят! – Почувствовавший себя гораздо увереннее парень поправлял ремень с до блеска начищенной пряжкой. – А так как против вас выдвинули обвинения в нарушении правил опеки, то это усложняет дело.
– А еще я убийца. – Сириус осклабился, но констебль уже раскланивался. – Черт бы все побрал.
Он покосился на свой разломанный почтовый ящик: к дверце был прикреплен голубой шарфик, на котором черным фломастером было выведено: «Убийца Сириус Блэк! Руки прочь от наших детей!». Сириус усмехнулся, представляя, как толпа возмущенных его возвращением в их мирный городок людей марширует под окнами студии, а он громко шепчет им, чтобы они не разбудили Гарри, который в то же самое время собирает рюкзак, чтобы уехать далеко-далеко вместе с крестным, а в ванной моется, напевая какую-нибудь пошлую песенку, Крауч, которого…
С улицы засигналило подъехавшее такси. Сириус пожал плечами и бросился наружу: ему предстояла встреча с уже прибывшими в Ома представителями Комиссии Ирландского Танца, которые должны были аттестовать лучших учеников школы Альбуса Дамблдора и Томаса Марволо Риддла.
+++
– Девочка моя… – Сириус ласково провел по боку мотоцикла, с которого Люпин минуту назад стянул брезентовый чехол. Металл холодил кожу, пах горьковато, бензиновые пары почти не ощущались. – Как же я скучал.
– Опять будешь гонять по Ома? Нарушая все законы? – Ремус подтянулся, усаживаясь на стойку с инструментами. – Осторожнее, Сириус, я не хочу, чтобы Хагрид нашел свой гараж разгромленным.
– Он по-прежнему на лето уезжает к мадам Максим во Францию?
Сириус сидел на корточках перед мотоциклом, проверяя привод и резину на шинах. От запаха вело, как от аромата свежей спермы и возбуждения. Сириус не могу удержаться – он гладил и гладил мотоцикл. Ремус наклонил голову: даже годы в тюрьме не изменили Сириуса – такой же сумасшедший.
– А ты чем занимаешься?
– Тебе действительно интересно, или ты брал уроки этикета, Сириус?
– У своей мамочки. – Ворчание вышло дружелюбным, тем более что мотоцикл оказался в отличном состоянии. – И все-таки, Рем? Меня здесь пятнадцать лет не было.
Люпин прекратил покачивать ногами, когда лицо Сириуса исказила гримаса боли. В этом гараже, от которого Хагрид, лесник пригорода Ома, всегда давал им ключи, рассказывалось много страшных и веселых историй, звучали признания и обвинения. Но пока Сириуса не было, здесь царило молчание; только раз как-то Ремус, тогда подрабатывавший сторожем в церкви Пресвятого Сердца, куда его против воли Снейпа устроил Дамблдор, привел в этот гараж Гарри. Мальчишка был счастлив те несколько дней, что провел здесь, разбираясь в железках и играя с собакой Хагрида, большой, дружелюбной и на первый взгляд невероятно страшной – как и ее хозяин. Если закрыть глаза, Люпин хорошо видел, как они – он, Гарри и Сириус – проводят здесь часы за часами, а снаружи их ищут Дамблдор, Люциус Малфой, Снейп и все полицейские Ома. Только вот найти не могут.
– Так, занимался всяким понемногу. Я сторож, Сириус. Сейчас охраняю библиотеку в ночную смену. Но скоро туда поставят сигнализацию. – Ремус улыбнулся и развел руками. Сириус тряхнул головой, позволяя волосам рассыпаться по плечам.
– Все так хреново?
– Хреново было, когда Снейп заставил меня уйти из своего храма. – Почуяв след, Сириус не собирался отпускать. Люпин спрятал лицо в тени. – У меня случился приступ. Теперь период ремиссии. Но, когда Снейп понял, что со мной происходит, он рвал и метал. Ты знаешь, какие он умеет устраивать истерики. Кричал, что я опасен для детей…
– По рассказам Гарри, для детей опасен он, а не ты, – проворчал Сириус, бросая вымазанные в масле перчатки под стойку с инструментами
– Мне запретили работать там, где вечером могут бывать дети.
– Все было так плохо? – В тоне Сириуса смешались сочувствие и раздражение. Ремус еще раз пожал плечами: он предпочел бы ничего не рассказывать Сириусу, но лучше уже самому, чем позволить Блэку услышать эти новости в чужом бездушном пересказе.
– Я… Предлагаю вспомнить молодость. – Ремус нащупал ладонью пивную крышечку. – Секрет на секрет. Играем, кто будет…
– Колоться первым! – Глаза Сириуса зажглись от радостного предвкушения.
– Ты. – Ремус спрятал руку с импровизированной фишкой в карман, чтобы Сириус не обнаружил обмана. – Что страшного случилось с тобой за эти пятнадцать лет?
– Если не считать того, что я, похоже, проебал свою жизнь, – Сириус засмеялся, – то я влюбился. – Рем улыбнулся, поощряя друга говорить дальше. – Но я расскажу тебе об этом, только когда он меня окончательно пошлет. – Последние слова он почти прорычал. – Давай, я хочу встретить Гарри.
Мотор завелся, Сириус хлопнул по подставленной руке Люпина. Ремус смотрел, как мотнулись туда-сюда дверцы гаража, наполнившегося тошнотворным запахом бензина.
– А я бегал с ножом за детьми… хорошо, что тогда это были только слайды на проекторе Снейпа. – Шепот Ремуса утонул в тишине – гараж заливало теплым медовым светом. – Скоро август. – Рядом упало недозрелое зеленое яблоко – о дырявости этой крыши они когда-то давно слагали байки. Черенок яблока был расклеван вороной.
– Вау! – Рон оторвался от Гермионы, которая до этого уже минут десять отбивалась от его объятий. Гарри поднял голову от учебника: рассуждения Фомы Аквинского казались туманными и пустыми.
– Сириус! – Труды средневекового богослова полетели на мостовую, хруст страниц напоминал звук, с которым трескались крылья бабочек, попадающих на расплавленный воск, заливающий подставку перед иконой Девы Марии в церкви Пресвятого Сердца.
Гарри бросился крестному навстречу. Рука Драко Малфоя сжалась на торце двери. Сириус приобнял Гарри за плечи. Это было слишком похоже на какой-то сон. Не хватало только Крауча, который сейчас вышел бы и начал нести несусветную чушь, поправляя, как он это делал на общих вечерах в тюрьме, свою юбку.
– Классный мотоцикл.
– Летучий Голландец. – Сириус чувствовал, как под его ладонью пальцы Гарри гладят мотоцикл. – Хочешь прокатиться?
Парень быстро вскочил ему за спину. Сириус нажал на педаль газа.
– А твоя учительница, мисс Крауч?..
– У нее занятия с младшими. – Гарри толкнул Сириуса в бок. – Эээ, Сириус, – тот хмыкнул, сжимая крепче ручки, обтянутые черной кожей, – он трансвестит?
– Тебя это напрягает? – Сириус словно застыл, Гарри ткнулся ему носом в плечо. – Гарри?
– Нет. Нет. Черт, Малфой едет.
– Тогда летим? Младший Малфой такая же сука, как папочка? – Гарри пожал плечами. А потом задохнулся – на большой скорости вдохнуть было невозможно. – Ты в порядке, Джей? – Гарри сжался и зажмурился.
– Драко.
Младший Малфой медленно подошел к подъехавшему «Роллс-Ройсу» отца, наблюдая за тем, как отражение мотоцикла Сириуса Блэка поворачивает за угол. Рон подхватил оставленный Гарри скейт и рюкзак, поднял брови, кивая Гермионе: «Ну что ж – отвечать перед Снейпом ему».
+++
Люциус выключил воду и начал тщательно вытирать руки белоснежным полотенцем. Легкий аромат лаванды приятно щекотал ноздри и заставлял улыбаться, показывая безупречную работу белфастского стоматолога. Из коридора доносилось щебетание Нарциссы, опять сидевшей, закинув ногу на ногу, на кушетке и вертевшей телефонный провод, болтая с подругой о подготовке к воскресному обеду.
– Отец?
Драко замер на пороге ванной.
– Нам надо поговорить, Драко. – Люциус жестом приказал сыну следовать за собой. Толстый ворс ковров заглушал звуки шагов.
– О, милочка, у нас такое готовится! – Внимательный взгляд Нарциссы мужчины не заметили. – Ты даже не представляешь! Драко оценил сам Том и просил его…
Люциус повернул ключ в замке, запирая кабинет изнутри. Драко молчал: стройный, довольно высокий, он стоял рядом с отцовским креслом, изображая из себя саму почтительность. Люциус оценивающе оглядел сына с ног до головы: возможно, танцы были не такой уж бесполезной тратой времени, как когда-то казалось.
– Что ты думаешь о своем будущем, Драко?
Разливая белое вино по бокалам, Люциус наблюдал за сыном – стекло в обитом темной тканью шкафу, где хранились напитки, словно для этого и было предназначено. Младший Малфой сидел, выпрямив спину, в кресле напротив, только гладившие бархатную обивку пальцы выдавали его волнение. Люциус с отвращением снял со своего рукава волос.
– Я слушаю тебя, Драко. – Они пригубили вино.
– Собираюсь быть настоящим Малфоем. – Попытка перевести все в шутку не удалась.
– И что это значит, по-твоему? – Взгляд прищуренных глаз был тяжелым, испытующим.
– Соблюдать традиции и блюсти честь Малфоев.
– Ты забыл упомянуть, – Люциус поднял бокал, чтобы на свету рассмотреть осадок, – что это подразумевает следование избранному пути. И воле старших. – Он улыбнулся, когда Драко поджал губы, удерживая «чего вы хотите, отец». – Я хочу, чтобы ты перешел в школу мастера Риддла.
– Нет! – Драко вскочил на ноги. С неприятным скрипом проехалось по полу кресло, оставляя на паркете светлые следы. Люциус неодобрительно покачал головой.
– Иначе ты не будешь Малфоем.
Спокойный тихий голос отца заставлял Драко сжимать и разжимать кулаки.
– Зачем это нужно?
– Молодец. – Его бокал был теперь пуст. – Просто потому, что я так хочу.
– Зачем это нужно Риддлу, отец? – Драко снова присел, только теперь он уже без стеснения тискал подушку, которая разве что не трещала по швам.
– Ты плохой сын, если для тебя недостаточно желания отца. – Люциус медленно поднялся. – Я уже поговорил с Дамблдором и Риддлом. Завтра ты…
– Нет. – Щеки Драко заалели лихорадочным румянцем. Он отбросил подушку под ноги отцу. – Я остаюсь у Дамблдора. Или ты по крайней мере объясняешь мне, что происходит.
– Хватит! – Люциус хлопнул ладонью по столу, задребезжал бокал. – Или ты вообще больше не танцуешь.
Смешок застрял у Драко в горле, когда он понял, что отец запер его в кабинете: «Том поговорит с тобой завтра. Я пригласил его к нам на воскресный ужин». Светлый бархат подушки был достаточно мягким, чтобы представить, что это руки матери нежно гладят его лицо, его горящие щеки. Ключ дважды повернулся в замке.
– Чертов Поттер! – От удара подушка порвалась, с тихим вздохом выпустив в воздух облако перьев. Драко вытянулся на кушетке; он не собирался оставаться здесь надолго.
+++
Укутав ноги в шотландский плед, Барти протянул руку к пакету с китайской едой, купленной в супермаркете по дороге из школы. Из угла весело поблескивало начищенное ружье.
– Жаль, что ты не с нами, Сириус Блэк. – Барти выплюнул жвачку в сторону газеты с портретом Блэка на первой странице. – Хотя Том лучше. Наверное. Я не помню. – Он задумчиво пожевал губами и начал рассматривать потолок, вспоминая рассказы Блэка о его студии рядом с Торговой улицей.
Гарри Поттер, который, как все теперь знали, живет с крестным, последние дни выглядел возмутительно счастливым. С этим нужно было что-то делать.
