–Прости, Нюниус, –лучезарно улыбнулся Джеймс, беря Блэка за
руку, –но ты меня не интересуешь.
Пошли, Сир.
Вокруг захохотали.
–Почему
Сир? – успел спросить Блэк, увлекаемый к столу с невероятной скоростью.
–Ну, ты же
аристократ. И потом, надо же тебя как– то сокращать? А Сири…
–А за Сири
я и убить могу, –процедил Блэк.
–Я же
говорю, что ты мои мысли читаешь. Мне тоже не нравится. Ремус, это Сир, Сир,
это Ремус, Вам придется терпеть меня следующие семь лет. Ну как, страшно?
–Спорим,
что бояться надо меня? – прищурился Блэк. – И я был бы весьма обязан, если бы
месье Поттер не лишал меня возможности защититься самому. Кто бы что не думал,
я вполне на это способен…
–Мы такого
и не… –начал Ремус, но Поттер перебил
его.
–Отчего месье Блэк решил, что кто– то его
защищает? –Джеймс с видимым
удовольствием произнес новое слово. – Мне просто не нравится этот тип. Ну
совершенно. И зачем только такие на свет рождаются?
Питер, устроившийся неподалеку, восторженно глядел
на хохочущую компанию.
–Господи,
ну и улыбка у этого Блэка, –вздохнула
профессор Синистра, преподаватель астрономии.
–Да ничего,
–подхватила мадам Помфри. – Просто я
так чувствую, что лет через пять придется запасаться противоядием против
любовных зелий…
–И не
забудь проклятия любого рода в адрес ничтожной соперницы, которая привлекла
внимание кумира… –лукаво протянула
профессор Синистра.
Макгонагалл нахмурилась еще больше.
–Не надо
смотреть в хрустальный шар, –улыбнулась
Кассандра О’Нил, преподаватель Прорицаний, –чтобы понять, что из мальчишки вырастет красавец– мужчина, которого наши
юные ведьмочки захотят закадрить самыми мыслимыми…
–Да брось,
коллега, –Помфри лучезарно улыбнулась.
– Зато мне придется в половине случаев приводить в здравый ум и память только
Блэка. Какая экономия времени и сил!
Макгонагалл передернула плечами.
–Это школа,
а не дом свиданий! – произнесла она резко.
–Это жизнь,
профессор Макгонагалл, –мягко сказал
Дамблдор. – Поздравляю.
–С чем? –
резко повернулась к нему Минерва.
–С тем, что
оба ребенка, за которыми я попросил Вас присматривать, похоже, собираются
держаться вместе ближайшие лет семь. Это облегчает задачу, верно?
Троица, закончив завтрак, выкатилась из– за стола и
целеустремленно направилась к выходу, продолжая хохотать в голос.
–Месье Блэк
очень странный – он не хочет драться с простолюдинами, но готов с ними дружить…
–Месье
Поттер сделал бы месье Блэку большое одолжение, если бы не упоминал при нем
слово «простолюдины». Месье Блэк просто переобщался с собственной семьей.
–Месье
Поттер рад сообщить, что он с удовольствием усыновил бы вышеупомянутого месье
Блэка, если бы имел такую возможность…
–Месье Блэк
считает, что если бы вышеупомянутый Поттер стал его отцом, это бы весьма плохо
кончилось… для любящего родителя, разумеется.
–Месье
Поттер…
Люпин посмотрел на однокурсников, которые вели
себя, словно вырвавшиеся на волю юные мандрагоры (по крайней мере, они столь же
громко обменивались «любезностями»), и вздохнул.
Ремусу нравился Блэк. И он был искренне рад, что
волчонок нашел наконец свою стаю.
Но какие же они еще дети!
Первым уроком была история магии – и это оказалось
весьма кстати.
Люпин принялся записывать за учителем, иногда
устало потирая глаза, а Блэк и Поттер продолжали болтать шепотом.
–А что это
за слово такое – месье?
–Ну, как
мадам. Просто для мужчин, –Блэк скорчил
рожу.
Поттер засмеялся. Эванс наградила его негодующим
взглядом. Биннс продолжал бормотать о восстании гоблинов.
–Вот ведь
зануда! Восстания гоблинов – это так здорово!
–Ты– то
откуда знаешь, Блэк?
–Читал. У
меня дома книг полно. И про гоблинов есть… представляешь, они однажды почти
завоевали Испанию. Маглы заметили – и давай хватать всех подряд и тащить на
костры…
–Гоблинов?
–Да нет,
конечно, волшебников, если они не хотели удирать… Ну и маглов тоже.
–А их
зачем?
–Ну они ж
маглы, откуда она знают, может человек колдовать или нет? Видят, что девушка
умная и красивая – и тащат ее на костер.
–Во
придурки! – присвистнул Поттер.
–Ага.
«Охота на ведьм» называется.
–А почему
на французском? Я тоже хочу почитать!
–А ты
читать умеешь, Поттер?
Джеймс отвесил приятелю шуточный подзатыльник.
–Так почему
французский– то?
– Французский язык – язык древнейших и
благороднейших семей, –загнусавил
Сириус, зажав себе нос пальцами. – Так отец говорит. А по мне так и английский
вовсе не плох. По крайней мере, он звучит намного приятнее. Слушай, скучно– то
как…
–И чего
делать?
– Да я тут
выучил парочку заклинаний, –глаза Блэка
заблестели, и он вынул палочку.
–Когда
успел?
–Ну, у меня
две недели было…
Сириус прикусил язык, выругав себя за болтливость.
Сейчас придется срочно придумывать, почему одиннадцатилетний парень в здравом
уме вместо того, чтобы наслаждаться свободным временем, бесконечно штудирует
учебники для первого курса.
Поттер заминки не заметил:
–А, ну да,
тебя же мать заставила. Строгая она у тебя…
–Да, есть
немножко…
–А сложно?
–Да нет, не
очень. Я уверен, у тебя скоро тоже получится. Смотри.
Блэк, недолго думая, направил палочку на
чернильницу и, взмахнув ею, прошептал:
–Вингардиум
Левиоса!
Чернильница взмыла вверх.
Люпин заметил ее первым – и открыл рот.
Чернильница путешествовала под потолком.
Дремлющие первокурсники встрепенулись.
Блэк и Поттер устроились на последней парте, так
что никто, собственно говоря, не понимал, в чем дело.
Блэк пригнулся к столу, стараясь держать палочку
как можно ниже. Поттер зажал обеими руками рот, чтобы не засмеяться в голос –
больно уж забавно было наблюдать за оторопевшими сокурсниками.
Профессор не замечал ни– че– го.
–Нет, ну ты
только глянь на него! Даже бровью не повел!
Сириус оторвал взгляд от поднятого вверх предмета.
Чернильница обрушилась учителю на голову.
Однокурсники вокруг дружно ахнули.
Биннс замер на стуле. По его лицу текла изумрудно–
зеленая субстанция.
Блэк и Поттер переглянулись и дружно полезли под
парту.
Естественно, профессор Макгонагалл не заставила
себя ждать.
–Кто это
сделал? – рявкнула она, взмахнув палочкой. Чернила исчезли.
–Я не
заметил, Минерва, –добродушно и немного
растерянно отозвался Биннс.
–Кто – это
– сделал?
Растерянные первокурсники молчали.
Блэк, побледнев, вылез из своего укрытия, виновато
глядя на Биннса.
–Простите,
профессор, я… не удержал.
–Вы
заклятиями тоже занимались с матерью?
–Профессор,
это была моя идея, –Сириус и не
заметил, что плечом к плечу с ним встал Поттер.
–Минус
тридцать очков Гриффиндору, неделя отработок. Для обоих. И я напишу Вашей
матери, Блэк, чтобы она никогда
больше с Вами не занималась на каникулах. Вам это не нужно.
Макгонагалл повернулась и вылетела из класса, не
заметив, что при последних ее словах Сириус побелел, как скатерть.
Зато это заметил Ремус. И Джеймс.
За обедом они сели подальше от остальных, бурно
обсуждавших происшествие на уроке истории. Зануду Биннса страшно не любили,
поэтому шалость, несмотря на потерянные очки, вызвала бурное и сокрушительное
одобрение.
–Ты чего?
Так боишься матери? Ну, подумаешь, отругает. Или еще один громовещатель
пришлет…
Ремус ткнул Поттера локтем в бок. Тот отмахнулся.
–Сир, на
тебе лица нет! В чем дело– то?
Сириус молчал, сцепив зубы.
–Эй, Блэк,
мы же друзья!
–Северус,
–раздался сзади голос Розье, –Вы уже проходили чары летучести?
–Нет,
–тут же ответил Снейп.
–Вот видите
– живой пример нашей правоты. Все дело в чистоте крови.
–Я тоже у…
–заикнулся было Снейп, но Розье его не
услышал. Или не захотел услышать.
–Только
чистокровные волшебники…
И это стало последней каплей.
Сириус сорвался с места и выбежал из столовой.
Друзья, не сговариваясь, кинулись за ним, забыв о только что наполненных
тарелках.
Они молчали, пока не выбрались на воздух.
–Громовещатель, говоришь? – зло бросил Сириус Джеймсу. – А вверх ногами
ночь провисеть? И ладно на чердаке…
Джеймс приоткрыл рот.
–Там только
летучие мыши. Они ничего, смешные даже. А в подвале боггарт.
Ремус слушал его молча и очень внимательно. Только
покачал головой, когда Джеймс открыл было рот, чтобы что– то сказать. Как ни
странно, Поттер промолчал.
После первых фраз говорить стало легче. И думать
обо всем этом – тоже. Словно яд и гной покидали старую рану, вскрывшуюся от
случайного прикосновения.
–Ладно бы я
в Слизерине учился – тогда бы выпороли да забыли. Или подвесили бы на часок –
обычное дело. Но подвал этот… Или заставят пыль стирать с эльфячьих голов, а я,
–Сириус сглотнул, –боюсь их до смерти. Ну, то есть боялся,
–вдруг повеселел он. Люпин едва слышно
вздохнул. –У меня даже боггарт такой
был. А в прошлом году меня мать наказала, я так зол был… И вот смотрю я на них,
а они раз – и превращаются в воздушные шарики! Дядя Альфард их потом по всему
дому собирал и поодиночке расколдовывал. Я думал, он сердиться будет – побегай
вот так вот с палочкой наперерез, да еще и под вопли Мадам! А он мне сахарное
перо подарил.
В голосе Сириуса послышалось искреннее недоумение.
–В общем,
веселое меня ждет рождество. На этот раз мне точно подвал светит… Зато узнаю,
чего я боюсь теперь. Ладно, забудьте.
–Ничего
себе забудьте! – возбужденно заговорил Джеймс. – Это тебя так наказывают?
Сириус пожал плечами.
–А тебя
нет? Ну, боггарт – это конечно слишком, даже кое– кто из родни так считает, а
все остальное… Есть еще тиски для пальцев, но отец говорит, что для такого я
еще маленький. Во всех волшебных…
–Вот и не
во всех! – перебил его Поттер. – У меня вот и отец, и мать волшебники. Я
однажды стащил палочку и чуть дом не разнес – так меня просто отругали и без
сладкого оставили. Да и то мама потом мой любимый пудинг принесла, пока отец не
видел…
Теперь пришел черед удивляться Сириусу.
–Поттер,
что ты заливаешь! Даже в Хогвартсе раньше так наказывали. Недавно отменили –
так мать написала в «Пророк», что это ударит по дисциплине в школе. Биннс,
наверное, с ней согласен.
Гриффиндорцы переглянулись и расхохотались.
Отсмеявшись, Джеймс мягко спросил:
–Ты что,
домовых эльфов боишься? А чего их бояться– то?
–Да не
эльфов! У нас в семье традиция такая – за верную службу домовикам, когда они
состарятся, отрубают головы и вешают на лестнице.
Однокурсники уставились на Сириуса, вытаращив
глаза.
Блэк опустил голову.
–Я понимаю,
что это глупо – они же неживые…
–Не хотел
бы я служить твоей семье, –пробормотал
Люпин.
–Они что,
ненормальные? – сердито спросил Поттер.
–Не знаю,
–впрочем, сейчас вопрос о нормальности
семьи волновал Сириуса меньше всего.
–Слушай,
Поттер, а может, ты меня разыгрываешь? Ты же тоже чистокров…
–По– твоему
я врун, Блэк? – разозлился Джеймс, трепля собственные волосы.
–Я тоже о
таких наказаниях даже не слышал, –вступил в разговор Ремус. – Правда, у меня мать магла.
–Ты
полукровка? – в голосе Сириуса звучал такой восторг, что Люпин даже не
обиделся.
–Ну и что?
– нахмурился Поттер.
–Как что? Я
домой напишу! Родители будут в ярости!
–Вот
поэтому я бы на твоем месте этого не делал, –спокойно заметил Ремус. – Тебе неприятностей мало?
–Ну,
знаешь, я не собираюсь стыдиться своих друзей, даже если мои родители считают…
–Не
обязательно сообщать подробности – вот и все. Я же видел, какие ты письма
пишешь – черкнешь три строчки и несешься в совятню.
Блэк нахмурился:
–Ты за мной
следил, что ли?
–А как за
тобой не следить, если ты вечно впутываешься во всякие переделки?
Представляешь, что было бы, если бы Ремус после матча не заметил, что ты за
слизеринцами увязался? –выпалил Поттер,
прежде чем Люпин успел его остановить.
–Я не хочу,
чтобы за мной следили! – рявкнул Блэк, придя в ярость. – И я не ввязываюсь в
переделки! Я хотел разобраться с этим сопливым по– честному, один на один.
–Ты что,
дурак совсем? Не получится с ними по– честному!
Выбегавшие из здания школьники с изумлением
наблюдали, как два гриффиндорца, мирно (хотя и шумно) покинувшие утром Большой
зал и всю первую половину дня ходившие вместе, орут друг на друга, готовые
кинуться в драку, словно боевые петухи.
–Тебе что,
одной ракеты мало? Сейчас другую взорву! А пока ты в больничном крыле
отдыхаешь, научусь делать эти дурацкие иголки и обгоню тебя на трансфигурации!
– проорал Поттер.
–А у тебя
есть? – спросил вдруг Сириус совершенно нормальным голосом.
–Ну да,
–так же легко перешел на деловой тон
Поттер.
–С
гиппогрифом?
–Не, с ними
кончились. Та последняя была. Единорог есть, дракон венгерский, феникс…
–Давай
феникса!
–О не– е–
ет… –простонал Ремус, но его уже не
слушали.
Джеймс извлек из кармана маленький полупрозрачный
шар и, забыв про взаимные обиды, великодушно протянул его Блэку.
–На,
попробуй. Просто кидай вверх и все.
Блэк взвесил шар на ладони и запустил его в
безоблачное небо.
На высоте метров в двадцать шар разразился
множеством красных и золотых молний.
Воцарилась совершеннейшая неразбериха.
Блэк и Поттер, задрав головы, восторженно
наблюдали, как молнии постепенно превращаются…
–Вот
сейчас, подожди немножко…
… в настоящего феникса, только раз в пятьдесят
больше.
Школьники вокруг прыгали, орали, хохотали…
–Ура
Гриффиндору! – прокричал кто– то (и совершенно, кстати, резонно – ракета была
цветов факультета). Это выкрик тут же подхватила сотня глоток. Даже какой– то
мелкий слизеринец. Гойл отвесил ему затрещину.
Из замка выбегали преподаватели.
–Я же
предупреждал, –простонал Филч, –ни к чему хорошему эти мягкости не приведут…
Директор задумчиво глядел на феникса – и хорошо
знавшие его учителя могли бы поклясться, что Дамблдор улыбается себе в усы.
Макгонагалл поспешила к месту происшествия.
–Опять вы?
– закричала она, добравшись до эпицентра событий и увидев две знакомые
черноволосые фигурки с красно– золотыми гербами на мантиях.
–А что мы
такого сделали, профессор? Вы же сказали не запускать ракеты в помещении – Мы и
не запускали! – возмущенно сказал Поттер.
–Ракеты в
школе во время семестра запрещены!
Оба ученика посмотрели на преподавателя с самым
искренним недоумением.
–Вы что, не
знали?
–Нет,
–подтвердили они в один голос.
–А надо бы!
Еще неделя отработок! Немедленно в замок, оба!
Первокурсники решили не спорить.
–Черт,
сейчас конфеты посыпятся! – проворчал Поттер, когда они выбрались из толпы.
–Да ладно.
Главное – она забыла снять с нас очки.
–Погоди,
как бы не вспомнила! Слушай, а какие ты правила еще знаешь?
Сириус задумался.
–Ну, нельзя
ходить в Запретный лес… кажется. И ронять чернильницы на головы преподавателям.
–Ладно, в
следующий раз не буду тебя отвлекать.
Они снова засмеялись.
–Успокойтесь! Немедленно! – продолжала бушевать Макгонагалл. Ее голос был
отчетливо слышен даже на расстоянии. – Мерлин великий, это не ученики! Это…
это… мародеры какие– то!
–О!
Красивое слово! – заметил Джеймс, кладя руку на плечо Сириусу. –Так что ты там говорил насчет леса?