Автор: Mavis Claire
Бета: увы
Пэйринг: СС/СБ, СБ/ПП, упоминание СБ/ДП
Рейтинг: R
Жанр: ангст
Саммари: выбора нет. Смерти нет. Любви нет.

Предупреждение: ангст, смерть персонажа. Боюсь, 7 книгу мне не переплюнуть, но - очень прошу - обратите внимание на предупреждение.
Предупреждение 2: канон 7 книги!
Дисклеймер: всё - многодетной мамаше Роулинг. Кроме стишка. Стишок - Шекспиру :)
Примечание: Написано на HP-Ficathon - 2007 на "Астрономической башне" по заявке hatschi waldera, которая хотела (в том числе) - любой (лишь бы не плохой %)) фик СС/СБ

Не уверена, что он хороший. Оправданий тоже нет :)
Благодарности: всем, кто помогал, читая и отвечая на глупые вопросы, особенно Arahna и Sige vic - за консультации по 7 книге.

посреди этих твердых летаю последним летом
кто меня позабыли кому я с тех пор неведом

человек-невидимка зажмурил глаза для смерти
оказалось нельзя даже веки теперь стеклянны
столько тяжести впрок столько тьмы натекло на свете
от которой впрогиб столы или всклень стаканы
пусть стеклянные лопасти голому в долг прикроет
тот кто полон по горло тому кто до капли пролит
А. Цветков.

*****
Наверное, все дело было в белизне стен.
Именно белая, ослепительная даже при свете лампы со свечами, комната делала все происходящее нереальным, похожим на неловкий рисунок или на тщательно, по всем правилам, выстроенную колдографию.

Черноволосая голова на фоне этого белого казалась пятном угля, сажи, чем-то противоестественным и оттого живым.
…А потом Сириус Блэк хмыкнул и принял протянутую ему чашу – так же, как школьники брали лекарство из рук Помфри – обхватывая ладонями, смыкая пальцы – для надежности, что ли?

- Твое здоровье, Снейп!

Тот, кому пожелали здоровья, даже не поморщился от такой фамильярности. И взгляда не отвел. Смотрел, как с глотками двигается кадык на худой шее, как чаша поднимается все выше, наклоняясь - смотрел и молчал.

- Надо же, не горькое, - Блэк осторожно провел языком по губам, - ну, что теперь?
- Ложись.
- Ложись – и всё?
- Я побуду здесь. Подожду.
- А долго?
- Около часа.
- Судя по всему, мне необходимо сказать что-то пафосное. А? Снейп…нет, не так. Северус, спасибо?
Вот теперь Снейп скривился.
- Молчи.
- Знаешь, я уже делал это молча. Может, Stupefy, для надежности?
- Я же сказал…
- Хорошо.

Блэк уютно и легко вытянулся на неширокой кровати. Положил руку под голову. Посмотрел на белый потолок и открыл было рот.
И тогда Снейп опустил ладонь на его губы. Горячие и сухие. Губы дрогнули под рукой, словно слова могли отпечататься на коже. Навсегда, как Метка.

*****

Действие 1.

Камень был неожиданно теплым. Хотя, может быть, ему просто показалось. Или все-таки нет? Так или иначе, руке было приятно. Они прошли через вестибюль, не сворачивая в зал, и Снейп даже не успел заметить, есть ли там кто-нибудь. Никто не вышел его встречать, кроме Хвоста – и что бы это ни значило, гадать не имело смысла. Лестница совсем не походила на хогвартские – с невысокими и глубокими ступенями, с теми самыми мраморными теплыми перилами, до которых дотрагиваешься сначала машинально, а потом – с удовольствием.
Собственно, странная не-встреча и обострила все ощущения. От дома, от лестницы, от камня. Что происходит в зале? Где Лорд? Где гостеприимные поневоле хозяева, где Беллатрикс, которую всегда лучше держать в поле зрения, чем услышать за спиной или встретить за углом?
И – удивительно – почему они не спускаются в подвал? Зачем идти наверх?
Петтигрю, поднимавшийся на пару шагов впереди, тоже удивлял: распрямляясь с каждой ступенькой, он становился всё увереннее и даже говорил тверже и не блеял больше, хотя шептал по-прежнему.
- Не знаю, зачем Лорд приказал показать тебе это…
- Ты недоволен?
- Нет, - быстро ответил Хвост, но по его вздрогнувшей и опять съежившейся спине, Снейп понял, что да.
- Что тебя так смущает?
Вопрос остался без ответа: третий этаж, самый верхний, самый темный, самый тихий. Странно, что не подвал. Там резвится Нагини, где-то там, внизу, заперт Олливандер, и, наверняка, еще кто-нибудь, из Министерства, но что тогда здесь – на этаже Драко, насколько он помнил?
- Молчи. Сначала говорить буду я.
- Ну-ну.
- Сила Лорда…- отчего-то торжественно начал Петтигрю, но осекся и распахнул дверь, - вот. Проходи.

Снейп поморщился, привыкая к свету. Комната выглядела особенно яркой после коридора, по которому они шли чуть ли не наощупь. Белые стены, белая постель, мебель светло-желтого дерева, и черный прямоугольник окна, на котором задерживался взгляд. И – черное на черном – в этом провале: человек, смотревший в дождливую ночь за стеклом.

- Какие новости, Питер?
Можно было догадаться. Хотя бы по странному поведению Хвоста. Министерство. Арка. Да, это, пожалуй, был беспроигрышный вариант.
- Привет, - Сириус Блэк улыбнулся ему и снова посмотрел на Петтигрю. – Так что нового?
- Сейчас. Подожди минуту. Северус, ты же узнаешь нашего друга Сириуса, правда? Бродяга, это третий из нашей компании. Северус Снейп. Ничего, ты вспомнишь… Да, было дело… - Петтигрю хихикнул.
Блэк перевел взгляд с Питера на Снейпа.
- Здравствуй, Северус. Друзья собираются вновь?
И протянул ему руку.

- Зачем ты устроил этот фарс?
В коридоре Снейп вытер ладонь об удачно не высушенную мантию. На Хвоста он старался не смотреть – тот был слишком… нет, не весел. Возбужден. Как будто увидел что-то непристойное и теперь спешил поделиться увиденным с друзьями. Да. Они же теперь друзья.
- Какой фарс? Я выполнял поручение Лорда. Показать тебе нашего нового гостя и только потом провести в зал.
- Зачем мне этот гость?
- Тебе – незачем, а вот остальным…
- Кому – остальным? Беллатрикс оттачивает на нем ступефаи?
- Высуши мантию и спускайся. Тебя ждут.
- А ты?
- У меня дела. С нашим другом… Сириусом. Скажи, тебе никогда не хотелось дружить с Блэком?
- Нет.
- Значит, потерпишь, - Петтигрю улыбнулся – не зло, не ехидно, почти заботливо. – И не огрызайся, Северус. Нам с тобой…
И снова резко замолчал, и прошмыгнул к двери.
- Он не слышит, о чем разговаривают в коридоре. Комната зачарована. Иди вниз, Снейп. Тебя ждут в зале. А меня – здесь.

Свет из открытой двери нарушил темноту коридора, портрет на противоположной стене недовольно пробормотал что-то. Снейп медленно шел к лестнице, не пользуясь люмосом и искренне желая только одного – снова дотронуться до теплых, как блэковская ладонь, лестничных перил.

***
Он не мог противоречить Лорду. Почтительно возражать же – не имело смысла. Можно было поспорить с Долховым или Яксли, с той же Беллатрикс, на грани ругани, высказать свою точку зрения в перепалке, чтобы Лорд, наблюдая за спором, хотя бы услышал…
Только сейчас дискутировать было не с кем. Если только со змеей. Или с Драко, который замер в полутемном углу, как статуя, даже не делая вид, что почтительно прислушивается.
- Как тебе наш новый гость?
Мягкие, удовлетворенные, обволакивающие интонации. Когда-то были и те, кто велись на один только голос, не на идеи даже. Когда-то.
- Гость?
- Я не хочу называть его пленником. Гостей встречают, а уж этого я лично привел в дом.
- Вы были в Министерстве, мой Лорд?
- А кто бы из них… - немного пренебрежения и шипящих, а потом опять уверенность и почти четкая дикция, - кто из них осмелился бы войти в Арку? - Смешок. – И выйти оттуда?
- Действительно.
- Жаль, что никого больше вывести нельзя. Было бы забавное зрелище.
- Не сомневаюсь.
- Пока не буду задавать тебе вопросов о произошедшем, Северус. Ты останешься здесь; твоё задание теперь связано с гостем. А все, что касается неудачного нападения, и кое-какие новые проблемы мы обсудим позже.
Он все-таки попробовал возразить.
- Не уверен, что мой контакт с Блэком…
- Северус. Он дружит с Хвостом. Все дружат с Хвостом – и Блэк, и Нагини. Ты же любишь, Хвоста, правда?
Длинные пальцы скользнули по змеиной коже, такие же холодные и гладкие, вздрагивающие, чуть ли не от удовольствия - как будто сейчас на глазах у Снейпа происходило слияние двух единых сущностей. Он отвел взгляд, уставившись на пустой стол – там не было ничего, ни ламп, ни подсвечников, ни посуды. Только две палочки – Лорда и еще чья-то, чья именно – он не знал.
Вольдеморт тоже посмотрел на стол.
- Да, о палочках. Как тебе эта?
- Чья она?
- Блэка, - улыбка скользнула по узкогубому лицу как хвост змеи по паркету, - в этом что-то есть, не правда ли, Северус? Почему бы не попробовать ей… В следующий раз.
Он хлопнул Нагини по спине, змея опять не сползла – стекла вниз, и замерла у ног Темного Лорда.
- Он – анимаг, мой Лорд.
- Разве я похож на того, кто хочет уподобиться стражам Азкабана? Северус?
Снейп качнул головой.
- Он не выйдет отсюда ни человеком, ни зверем. Только по моему приказу. Imperio, и ошибок с Краучем я больше не повторю. Я навещаю его каждый день. Чтобы пожелать доброго утра. Твоему однокурснику оказана большая честь, Северус. Не удивлюсь, если Белла ревнует.
И снова смешок.
- Скажи мне, что сделает Поттер, если увидит крестного?
На этот раз Снейп не медлил с ответом.
- Мне кажется, не поверит. Тем более сейчас, после нападения…
- Я тоже так думаю. Морок удается один раз, и этот раз мы использовали. А если он увидит его вместе с тобой и Хвостом? Живого. Никаких Crucio, просто дружеская беседа. Старые приятели за столом.
- Как?
- Ну, это не твоя забота. Так что он сделает?
- Не знаю.
- Хороший ответ. А если Блэк окажется… на свободе? На, - Лорд опять улыбнулся, - коротком поводке? Впрочем, это еще надо обдумать. Мне не хочется, чтобы Поттера убивал он. Я сделаю это сам, но приманка у меня уже есть. И палочка тоже.

Палочка Блэка рядом с лордовской выглядела… легкомысленно. Другого слова и не подобрать. Темно-коричневого цвета, несколько небрежных царапин на полированной древесине, узорная рукоятка – она казалась невесомой и попавшей сюда из другого мира. Хотя так оно и было – на самом деле и во всех смыслах.
- У тебя есть в запасе время, Северус. Чтобы… подружиться. Похоже, что он вполне расположен к тебе, как и к Хвосту. Наверстывайте упущенное. А потом… я найду, как тебя поощрить. Питер уже получает своё. Драко!
От резкой смены тона вздрогнули и Снейп, и младший Малфой.
- Проводи своего декана и… Проводи в его комнату. Вы будете рядом, Северус. Как в школе. Ты скучаешь по Хогвартсу?
- Нет, мой Лорд.
- А зря. Мне, например, его недостает. Впрочем, я провел там куда меньше времени, чем ты. И кому, как не тебе, вернуться туда в новом качестве. Но и об этом потом. Ступай.

Палочка Блэка, подхваченная длинными пальцами, покрутилась в воздухе – как игрушка, а не как оружие, способное причинить боль и принести смерть. Отблески холодного каминного пламени на полировке, бледная ладонь на рукоятке.
Только Снейпу все равно показалось, что дерево остается теплым.

***
Его не удивило, что приготовленная комната оказалась напротив блэковской. В том же темном коридоре, рядом с ворчливым портретом. Драко, только что не прижимаясь к стене, открыл дверь, кивнул Снейпу, и попытался было ускользнуть, но Снейп прихватил его локоть.
- Кто сейчас живет в доме?
- Родители, - быстро ответил Малфой.
Как, однако, просто приучить мальчишку к дисциплине.
- И все?
- Тетя, дядя Рудольф, он ранен, мистер Петтигрю, остальные…появляются здесь, когда их вызывают. И в подвале, - Драко сглотнул.
- А этот дядя давно здесь?
Драко проглотил и «этого», и «дядю».
- Два дня. Сразу после того, как Министерство…
- Понятно.

Интересно, как это удалось Лорду? Ублюдок Блэк, который и помереть-то толком не смог, зависнув между жизнью и смертью, как вопиллер над столом в Большом Зале, мог оказаться замечательной приманкой. Или просто убийцей. Что бы в себя ни включало Imperio от Вольдеморта, и ложную память тоже, иначе откуда бы взялась дружба – план был неплох. И то, что Снейпа включили в эту игру – зачем, интересно? – пока выглядело удачей.
Забавно – можно было подумать, что всё, отведенное ему в жизни везение, все шансы, от которых у остальных кружится голова и перехватывает дыхание, - всё тратилось именно здесь, в игре вокруг мальчишки, который не погиб много лет назад, но имел эту прекрасную перспективу в ближайшем будущем. Ближайшее Снейпа не устраивало. Никак. Да и игрой это не было.

Драко давно выскользнул из комнаты, полуприкрыв дверь, Снейп стоял в темноте – почти так же, как Блэк час назад – бездумно уставившись в окно. Полоска света пересекла коридор, пробежав по его ногам, он тихо повернулся. Петтигрю стоял в коридоре, глядя куда-то в комнату своего бывшего или настоящего друга, и что-то говорил – не шепотом даже, а на грани слышимости.
- И тебе спокойной ночи, Питер. Спасибо.
Блэк отвечал громко. Как всегда.
Хвост воровато оглянулся, нырнул в сторону, странно поправляя одежду. Скрипнула половица, дверная петля, портрет ворчливо потребовал тишины и покоя.
«Перебьешься», - подумал Снейп, пересек коридор и без стука вошел к Блэку.

Тот опять стоял у окна, натягивая рубашку.
- Питер, - со странной усмешкой сказал Блэк, ничего больше не объясняя, и уселся на подоконник – спиной к ночи, лицом к свету. – Питер пошел спать. А мне не хочется.
- Вот как?
- Да. Ты же зельевар, я помню. Не попросить ли тебя сварить снотворное зелье?
Снейп только покачал головой. Разговаривать с Блэком вот так, один на один, по приказу ли Лорда, по собственному ли желанию – не получалось.
- Ты тоже прячешься? Питер сказал, что я смогу выйти отсюда через несколько дней, ну или недель. В принципе, это недолго, но ждать… Не люблю ждать.
Снейп кивнул. Это-то как раз было знакомо. Блэк настоящий пробивался через наложенные чары, так же настырно, как апрельская трава каждый год находила полоски земли между плитами, которыми вымощен двор Хогвартса – и темный двор расцвечивался ядовитым светло-зеленым узором.
И вдруг он представил себе это самое «выйти на свободу» - не здесь, в поместье, а почему-то городе – Блэк и Хвост, солнечный августовский день, двое в толпе, или в «Дырявом котле», настороженная тишина, прикрытая каким-нибудь пустячным разговором, быстрые взгляды по сторонам, ожидание…
Потому что приманка или убийца выйдет на волю – цель у него будет одна: уничтожение Поттера.
Все виделось настолько отчетливо и до одури реально, что он не расслышал обращенных к нему слов, и Блэк повторил:
- Как там на улице? Дождь?
Молчать было уже совсем неприлично, поэтому пришлось ответить.
- Дождь. И холодно. Неважное лето.
- О. Ты любишь разговаривать о погоде? Не помню.
Блэк поморщился и потер лицо ладонью. Как будто это могло помочь. Ни о какой жалости речи не шло: Снейп с отстраненным любопытством наблюдал за попытками завязать разговор, вспомнить то, чего не было никогда, никогда и ни при каких обстоятельствах, утрамбовать это в голове, хотя бы представить…
В конце концов, тихое издевательство Блэка над самим собой оказалось даже забавным. Если здесь вообще хоть что-то могло забавлять.

Но потом, ворочаясь без сна в удобной, не сказать – роскошной кровати, Снейп никак не мог зацепиться за ускользающую в полудреме мысль. Или не мысль. Образ, движение, что-то неуловимое засело в голове крючком, беспокоило и цепляло, и никакой привычный разбор тут не помогал. Ставки, сделанные Лордом, были логичны и изящны, только вот крючок был связан не с ним, а с тем, кто мерил шагами комнату напротив. А понять Блэка Снейп не мог. Да и не пытался.
Просто видеть его даже названным другом оказалось куда хуже, чем привычным врагом.

***
Зато Петтигрю чувствовал себя как рыба в воде. А точнее – как крыса на помойке. Он только что не урчал и довольно фыркал, сплетая вокруг старого друга потрясающую паутину полуправды и абсолютной лжи, в которой прошлое становилось будущим, и они – трое – самые верные, самые преданные слуги Лорда, шли по торной, фальшивой, дороге рука об руку, вместе, как в кошмарной сказке. Блэк проглатывал это пойло, не морщась, кивая головой, - так дети слушают истории перед сном. Хотя сна, как догадывался Снейп, не было. То ли после Завесы, то ли из-за действия Imperio, то ли по врожденной дурости - Блэк не спал. Хвост навещал его вечерами один, без Снейпа, и чем они занимались, догадаться было несложно, да Петтигрю и не делал из этого особого секрета. И, пожалуй, блудливая, сытая ухмылка Хвоста раздражала Снейпа куда больше, чем его же изощренный обман. Блэк получал за всё, и был жалок без жалости и низок в низости. Игрушка для крысеныша, человек без прошлого и без будущего, тряпка, инструмент в холодных руках Лорда - палочка. Артефакт. Достойная расплата за все, что было – вывернутая наизнанку реальность.
Снейпу приходилось терпеть бесконечные рассказы Хвоста, хотя от одного его «мы» хотелось плюнуть и выйти из белоснежной комнаты. И его слюнявое удовольствие, когда даже снейповское злорадство сменялось отвращением. И странную улыбку Блэка при взгляде на Питера Петтигрю – когда-то предавшего дружбу, а теперь весело предававшего память. Слова Лорда о том, что Питер вознагражден, поощрен были более чем справедливы – пожалуй, эта награда была для Хвоста ценнее серебряной руки.
Но игра, рассчитанная на триумвират, втроем никак не складывалась. Блэк иногда вопросительно поглядывал на Снейпа – тогда тот ухмылялся и кивал, подтверждая слова Петтигрю – на большее его не хватало. Он ни разу не зашел к «гостю» один после первого вечера. Только все равно зачем-то стоял у своей двери, прислушиваясь к тишине в коридоре, и все для того, чтобы услышать неразборчивый шепот Хвоста, и ровный голос Блэка:
- Спокойной ночи, Питер.

***
Малфой-мэнерс жил отдельно от них, несмотря на то, что Снейп и Петтигрю исправно спускались с третьего этажа к завтракам и поздним обедам; тогда на них смотрели с любопытством и брезгливостью, как будто там, наверху, они общались, нет, дружили с душевнобольным. Беллатрикс могла себе позволить шпильку о гриффиндорской дружбе, настоящей и преодолевающей все препятствия, Лорд кивал, Хвост хихикал, а Снейп огрызался, не потому что его представления о гриффиндорской дружбе и дружбе вообще сильно отличались от беллиных, а потому что даже случайно оказаться рядом с этой дружбой не хотелось.
Все Малфои исправно садились за стол, но только Нарцисса, изображая гостеприимную хозяйку, поддерживала разговор и участвовала в застолье. Люциус больше напоминал изваяние самого себя – «милорд Малфой за обедом». Сжимая бесполезные вилку и нож и кивая, как болванчик, в ответ на все реплики Лорда. Петтигрю рассказывал, что после того эпизода с Чарити – а что есть чужая смерть, как не эпизод? – Малфой предпочитает есть на кухне, за разделочным столом.
- Загляни и полюбуйся, Северус. Обед – личное дело каждого, но домовики потешно жмутся по стенам. И хозяин так спешит, что готов подавиться. Как будто никто не замечает. Забавно, правда?
Наверное, на это стоило посмотреть. Вот так вот и проявлялись они все – в ехидстве и бесконечном одобрении Лорда, в мелочном триумфе всеобъемлющей власти, точнее, иллюзии власти, в неумении сдержать отвращение и страх, доходящем до физиологии, в рабском оцепенении, как у Драко, от чьего гонора не осталось ничего – только испуганный взгляд и отвратительная покорность. Ты посмел перечить мне, мальчик, меньше года назад, ты пытался учить меня и хотел доказать, что повзрослел. Ну так взрослей. Жри. Приятного аппетита.
И Снейп тоже проявлялся. И ему это не нравилось. Не вовремя и не к месту, но заставить себя играть с Блэком, он не мог. Не по приказу Лорда, держа в голове свой собственный интерес, о котором лучше было не думать здесь, - всё равно не мог. Это бесило - но какие еще эмоции мог вызвать старый недруг? Плохо было то, что Блэк вообще их вызывал. Мертвый, живой, возвращенный с того света – «тролль, будь самим собой» - он кристаллизовал ненависть покруче любого реактива, и за это тоже, отдельно, его стоило ненавидеть. И за беспокойные ночи – Снейп сам всерьез подумывал о зелье Сна-без-сновидений.
Сначала он прислушивался к тому, как Хвост выходит из комнаты Блэка. Потом лежал в темноте, изучая почти неразличимый орнамент на потолке, и раз за разом прокручивал все разговоры, которым был свидетелем. Разговоры третьего этажа, внизу, в столовой, было опасно, но предсказуемо, а вот тут… Крючок саднил и сбивал с мысли. Сны тоже не помогали – потому что в них повторялось одно и то же.
Хогвартс, в который он не хотел возвращаться больше никогда. Вечный, неменяющийся Хогвартс – знал ли Лорд о том, что Хогвартс изменить нельзя? Он затаится, извернется, выкрутится, превратится в одну огромную выручай-комнату, ускользнет в неведомые проходы и щели, сгинет в пространстве портретов, чтобы потом восстать в славе и силе, как феникс. Снейп давно знал за собой эту слабость: думать о школе, как о живом существе, с собственной волей и непостижимой логикой. Делиться знанием или фантазией он ни с кем не собирался, наверное, в свое время о чем-то догадывался Дамблдор, а вот Лорд… Лорд не понимал. Хогвартс, похоже, был для него желанной игрушкой, как Блэк для Петтигрю.
Так вот, в снах жил Хогвартс. Хогвартс ученический, а не деканский, когда казалось, что еще чуть-чуть – и ты разгадаешь все его тайны. Обманчиво простой и дружелюбный. Очень чужой, с толпой посторонних, которых Хогвартс тоже любил, и даже больше чем тебя.
Там были Мародеры, мимоходом, походя, присваивавшие себе то, что ты считал своим. Людей ли, камни ли. Скрытые проходы открывались просто потому, что им захотелось, Дракучая Ива приветственно вздымала ветви, на зельеварении Лили Эванс смотрела на затылок Джеймса Поттера, её котел трясся и булькал, и только снисходительная опека Слагхорна спасала класс от взрыва. А Блэк, скотина, посмеивался, подмигивал, вышучивал – и никто не смел ни возразить, ни обидеться.
Иногда Снейпу казалось, что не было в его жизни ничего хуже, чем продвинутое зельеварение шестого курса – как будто весь год он варил не зелья, а окончательный разлад всего и со всем, то ли Ложную Смерть, то ли Убитую Надежду. Странно было вспоминать об уроках после всего, что случилось потом или даже до шестого, а может, память, услужливо защищая, подкидывала их, а не что-то другое, или это оказалась первое – растянутое на год – тоскливое ощущение потери.
За что ему следовало любить Хогвартс? За то, что коридоры, классы и спальни помнили это?
Или всё было проще, и в ночной тоске были виноваты павлины? Проклятым тварям было плевать и на дождь, и на Лорда. В их собственной незамысловатой жизни ночи были созданы для истошного ора и гвалта, хлопанья крыльев, скрежета когтей по черепице павильона в саду – как будто с наступлением темноты они превращались в гиппогрифов.
Снейп вставал и ложился, прислушиваясь к неприятным звукам за окном, и вполне искренне недоумевал: неужели это мешает только ему? Все остальные спят как младенцы? Кто не спит? Пленники в подвале, Белла рядом с мужем, Малфои, которые боятся проговориться даже наедине, в супружеской спальне?

… Блэк не спал. Как всегда, сидел на подоконнике, вполоборота к стеклу. Вот кому бессонные ночи были нипочем. Еще одно доказательство не-жизни?
- Вот ведь орут, мерзавцы, - констатировал Блэк, не с осуждением, а с восхищением, скорее. – И дождь им не помеха. Ты из-за этого не спишь?
Снейп пожал плечами.
- Я хочу спросить, - Блэк все так же смотрел в темноту, как будто мог что-то увидеть за ней, - спросить без Питера. Скажи мне, как мы дружили?
- В смысле?
Какого черта он сюда зашел? Из-за крючка, не из-за павлинов же, на самом деле. Не ответить было нельзя, а ответить было нечего.
- Как мы дружили, - повторил Блэк, терпеливо и равнодушно. – Ты и я. Мы. Или мы всегда, с самого начала были втроем? Факультеты же разные.
- Мы познакомились в поезде. Распределение было потом.
- Понятно. А дальше?
- Дальше…
Снейп замолчал.
Блэк повернулся, наконец. В нем ничего не изменилось – все тоже худое, и, как говорили, красивое лицо, только не злое и не надменное. Но произнес он совсем другие, не свои слова. Куда более не свои, чем завороженная речь под Imperio, чем привычное сюсюканье с Поттерами – сначала с отцом, а потом - с сыном.
- Поговори со мной, - быстро сказал Блэк,- поговори со мной, Снейп, нормально поговори. Как всегда.
И соскочил с подоконника.

Конец 1 действия.