Второй

Более чем неурочное время: от реки поднимается сырой туман, фонари болезненно желты, дом темен, но Гарри даже не обходит его, чтобы проверить, горит ли свет в спальнях. Он стучит, не особо рассчитывая на успех, он стучит, потому что надо хоть что-то сделать. Потому что ничего другого ему в голову не пришло: дождаться, пока Сириус заснет, как можно незаметнее выбраться из дома и аппарировать сюда.

Тяжелые и медленные шаги; Снейп спускается на первый этаж. Настороженная тишина в коридоре, потом дверь приоткрывается – ровно настолько, чтобы Гарри мог протиснуться внутрь.

Снейп стоит перед ним, стягивая у горла воротник халата, усталый и сутулый, и злой, кажется. Но он единственный человек…

- Поттер, вы знаете, который сейчас час?

- Нет, - честно отвечает Гарри. Ему вообще кажется, что утро уже не наступит. Что тень накрыла мир. Что Сириус спит в тени и будет спать так вечно. И он, Гарри, виноват в этом.

Снейп морщится, приглядываясь.

- Что он еще сделал, этот ублюдок?

- Он не…

- Он обидел тебя?

- Нет. Не меня. Ремуса.

- Ах, Ремуса, - Снейп хмыкает, - это, безусловно, ужасно. Но я бы сказал – закономерно. Странно, что он не сделал этого раньше.

- Вы не понимаете!

- Конечно, я недостоин.

- Вы…

- Вот что. Пойдем.

Снейп, не оглядываясь, идет на кухню, Гарри бредет следом.

- Садись. Выпей.

В стакане не огневиски, а горькая, прозрачная и отдающая хвоей жидкость. Джин.

Вот ты и дождался, Снейп предложил тебе выпивку. Значит, дело совсем плохо. Это… как констатация факта? Как приговор?

Гарри проглатывает джин залпом, надеясь, что выступившие слезы можно будет списать на спиртное.

- Что он сказал Люпину?

Снейп не делает пауз, и это выглядит… милосердным. Разговор по делу.

- Он говорил о предательстве. О том, что когда Сириус сидел в Азкабане, Ремус поверил…

- Отличная тема. Ай да Блэк.

- Что?

- На его месте я спросил бы об этом сразу, во время первой встречи с Люпином. А не вилял бы хвостом. Ладно, лучше поздно, чем никогда.

- Он не может быть таким, как вы!

- Каким?

- Злопамятным, - выпаливает Гарри.

- По-моему, это просто ясность мышления. В обычное время некоторым недоступная. Тебя испугало только это?

- Нет. Он убил Фенрира.

- Что?!

- Сириус принес Рему подарок: голову Грейбека. И выложил её на стол, вместо пирога.

- Блэк сделал то, что не удавалось никому. Я не про сервировку, конечно. Они разговаривали про Фенрира раньше?

- При мне – нет. Но он угадывает желания. И если Рем этого действительно хотел…

- А он хотел, - договаривает за Гарри Снейп, - хотел, точно, лицемерный тихоня.

- Тогда Сириусу не надо было даже спрашивать. Он говорит, что читает в сердцах. Профессор, - Гарри сбивается на «профессор», ну и плевать, - что я сделал не так?

- Не знаю, - отвечает Снейп и снова тянется за джином. На этот раз - для себя.

- Он не такой. В нем нет любви.

- А она была, Поттер?

Снейп машинально салютует ему стаканом и выпивает.

- Или ты так хотел её увидеть? Придумал себе сказку? Что молчишь?

- Я не верю. Я ничего не придумывал.

- Ты и в школе много фантазировал. Сочинял… кхм… сюжеты.

- Если вы о себе…

- Нет, я о тебе, Поттер. Знаешь, можешь не верить, но это мне как раз понятно.

- Что? Фантазии?

- И фантазии. И то, кого ты выбрал в качестве объекта. Это довольно распространенное явление. Кто-то – далекий ли, близкий ли - кто-то, кто всегда поймет и поможет. Ты выбираешь его. Ты приносишь клятву, которая оказывается посильнее Меток, потому что она не снаружи, а внутри. Потому что ты выбрал сам. Не из-за стечения обстоятельств, не по расчету. А потом тот, кого ты выбрал, требует от тебя невозможного. И тут-то клятва срабатывает. И это не вызов от Лорда, который можно перетерпеть.

- А у вас-то кто?

- Как обычно, вежливый и членораздельный вопрос. Неважно.

- Нет, важно.

- Подумай. Или сил не осталось?

- Вы… вы придумывали Дамблдора?

Вместо ответа Снейп наливает еще им обоим.

- За фантазии. И скорейшее от них избавление.

Они выпивают и молчат.

- И что теперь? - спрашивает Гарри, изучая дно стакана.

- Дождись, когда Блэк тебе скажет: «Гарри, пожалуйста».

- Не надо так.

- Поттер, с этим я разберусь сам. Ты выбрал. И я выбрал. Что там было в «Книге Абсурда»? «Выбирай правильно, из всего многообразия дуальностей, что тебе ближе, всё равно – неправильно».

- Я выбрал правильно!

- Тогда не жалуйся. Терпи.

- Я не хочу так… как вы.

Снейп пожимает плечами.

- Я пойду, пожалуй. Спасибо.

Но бывший профессор не отвечает, уставившись в стакан. А потом говорит совсем не то, что предполагал услышать Гарри.

- В тебе много силы, Поттер. Но любви - увы - еще больше. Твоя мать постаралась. Не уверен, но, может быть, это как-то связано с тем, что твой крестный вернулся таким, - глухой смешок, - хотя лично мне кажется, что он не изменился. Спокойной ночи, Поттер.

Гарри подумает об этом дома. И никакой спокойной ночи не будет, конечно. И хочется верить, что утро наступит.

Даже фонари на улице погасли, то ли в преддверии рассвета, то ли из-за экономии электричества. Единственная яркая точка в окружающей дом Снейпа темноте – это красный огонек тлеющей сигареты. Тень на крыльце делает шаг вперед, в узкую полоску света.

- Привет, Гарри, - весело говорит Сириус Блэк, - хорошо, что ты здесь. По-моему, нам пора поговорить с нашим приятелем Сопливусом, а?

 Первый

Гарри не успевает отреагировать, Сириус приобнимает его и заталкивает обратно, в коридор, прямо на Снейпа.

- Доброй ночи, - Сириус любезен и даже не агрессивен. – Я с визитом вежливости, так сказать. Встреча старых знакомых, однокашников, соратников по Ордену, заключенных, в конце концов. В Азкабане все так же холодно, Снейп?

- Что тебе здесь надо?

- Ну, я без приглашения, согласен. Но если Гарри можно, то почему ты отказываешь мне?

- Сириус, не надо. Пойдем домой.

- Мы просто поговорим, Гарри. Ты же видишь, у меня ничего нет, - Сириус протягивает Гарри руки, как ребенок, ладонями вверх. – Я чист. А вот Сопливус, - он окидывает Снейпа быстрым взглядом, - как всегда – не очень. Где вы тут сидели? На кухне? Нет, тут тесно. О, вот вполне милый уголок. Люмос!

Гарри не помнит, чтобы в гостиной было так светло. Оказывается, в полутемных углах прятались свечи, очень много свечей, теперь они заливают комнату призрачным золотистым светом. Иллюзией утра.

- Ты не поздравишь меня с возвращением, Сопливус? Что ты стоишь, ты же у себя дома? Присаживайся.

Сириус тянет Снейпа за руку к тому злополучному стулу с высокой спинкой.

- Ты меня – с возвращением. Я тебя – с досрочным освобождением. Мы оба должны поблагодарить Гарри, да?

- Сириус, оставь его.

Блэк внезапно поворачивается, щурится, вглядываясь в лицо Гарри, как будто видит то, чего никак не ожидал увидеть. Не мог. Не хотел.

- Сириус, если бы не професс… Снейп, я бы не вернул тебя.

- Даже так? Все интереснее и интереснее! Чему же он научил тебя, Гарри?

Гарри хочет сказать «любви», но это не так. Уверенности? Терпению? Способности выбрать?

- Что ж, Сопливус, это заслуживает особой признательности. Гарри, наверное, рассказал тебе – я выполняю желания. Посмотри на меня, Снейп. Я угадаю и…

Больше всего Гарри пугает то, что Снейп молчит. И не сопротивляется. Он наблюдал, как Блэк выбирал комнату, он сел на этот чертов стул, сейчас – он спокойно смотрит на наклонившегося к нему Блэка.

Лучше бы ругался. Кричал. Они же… так отчаянно ссорились раньше, это было так естественно.

Реакция Снейпа ужасает сильнее глумливой вежливости Сириуса.

- Вот как? – Блэк разговаривает сам с собой, - забавно узнать тебя, Сопливус, с этой стороны. После стольких лет знакомства. Вот Ремус, он не меняется, а ты… Что ж, поговорим, мои спасители?

Гарри вспоминает о палочке. Он же может… Ну хотя бы Ступефай или Петрификус, и вернуться с Сириусом домой, и пусть он, Гарри, получит за всё, но Снейп – вот такой, сегодняшний, Снейп – этого не заслужил.

- Не старайся, малыш, твоя палочка у меня. Пьянки с Флетчером не просто пьянки, но и школа жизни.

Когда он успел вытащить палочку? Наверное, пока заталкивал Гарри в дом.

- Так что простите. Придется потерпеть. Итак, дано: Северус Снейп и его самое сильное, на текущий момент, желание. Заметь, Сопливус, я вполне добр: на текущий момент. Ты же даже не хочешь, чтобы я убрался отсюда? Точнее, хочешь, но не так сильно. Я не берусь предполагать, чего ты хотел раньше: победы Лорда или победы Дамблдора, а потом Гарри. Это не важно. Сейчас ты свободен от клятв, обязательств и прочих милых мелочей. Сейчас ты был бы чист, но тебя подводит одно… Знаешь, что мучает профессора Снейпа, Гарри?

- Сириус…

- Тихо, малыш, тихо. Наш Северус Снейп страдает. Но, как и полагается стоику, шпиону и все такое, не подает вида. А дело в зависти. В простой человеческой зависти, Гарри.

Гарри переводит дух. Он боялся услышать что-то похуже. Что именно – он и сам не знает.

- Странно, Сопливус. Ведь это я должен завидовать тебе. Наш добрый и милосердный Альбус Дамблдор, наш директор, знавший своих учеников, как свои пять пальцев, ни разу не усомнился в тебе. А во мне? Почему? Ты не умирал, Снейп. Несколько часов твоих мучений – ерунда по сравнению с тем, что я пережил за Завесой. Или не пережил? Я же умер. Что ты молчишь? Нечего сказать? Ну, хорошо. Продолжим. Тебя не предавали друзья, Сопливус. Да, у тебя их не было, и тебе никогда не понять, как рвется… Неважно. И тем не менее, ты завидуешь. Почему?

Что, я не заслужил этого? Хоть чуть-чуть? Не жалости, Гарри. Не жалости. Любви. Северус Снейп завидует тебе. Твоей любви. Ты, наверное, собрал её из окружающих, по капле, и теперь она в тебе, а мы… пусты. Пусты и чисты.

Сириус смеется.

- Ты выжал нас, Гарри. Досуха. Но у этого, - он пренебрежительно машет в сторону Снейпа, - еще хватает сил. На зависть. На злость. Впрочем, я думаю, он завидовал любви всегда. Твоей матери и твоему отцу, Гарри. Мне. Люпину, чтоб его. Альбусу. Его никто никогда не любил, наверное. Он не знает, что это такое. Все брезговали, Сопливус? Или были недостаточно хороши для тебя? А теперь захотелось погреться у чужого костра? Авось удастся вытащить пару поленьев – для себя?

Поэтому он и стал помогать тебе, Гарри.

- Нет, Сириус, все было не так… Он просто хотел научить. Объяснить. Про темные искусства.

- Гарри, малыш. Старик Мерлин не даст мне соврать – не в темных искусствах дело. Я видел твои тетради. Если ты понял и запомнил хотя бы половину – тебя надо отвести в Отдел магического контроля, а оттуда отправить в Азкабан, потому что нет сейчас в Британии темного мага сильнее тебя.

- Глупости!

- Точно, глупости. Что уж он хотел тебе преподать, не знаю, только кончилось все банальной завистью. Правда, Снейп?

Снейп молчит. Он смотрит на Блэка внимательно, не холодно, нет, отстраненно, как на вырвавшийся из-под контроля артефакт. Словно Сириус – стихийное бедствие, с которым не справиться. Которое надо постараться пережить.

- Однако Азкабан учит выдержке! Раньше он плевался бы ядом или махал у меня перед носом палочкой или сдал бы меня дементорам. Раньше ты был честнее, Снейп. Хотя бы в этом – и с тобой было интересно играть. Но… ты помнишь? Я исполняю желания. Ты хочешь любви, Снейп? Я плохо себе представляю, как это делается, прости. Но постараюсь.

Сириус наклоняется и с силой дергает халат. Пальцы скользят по гладкой зеленой ткани, полы расползаются…

Гарри закрывает глаза.

- Сириус, стой! Нет.

- Почему же нет, Гарри? Разве это не любовь? Он же не прочь!

- Если ты исполняешь желания. Он хочет не твоей любви. Это я должен…

И тут Снейп заговаривает в первый раз.

- Оставь его, Поттер. Уйди. Пусть ублюдок развлекается…

- Так сразу и «ублюдок»!

Сириус поворачивается к Гарри.

- Ты или я?

- Я. Уйди, Сириус.

- Гарри, ты выбираешь его?

«Выбирай правильно, из всего многообразия дуальностей, что тебе ближе, всё равно – неправильно».

- Да.

- Что ж.

Лицо Блэка похоже на маску. На прекрасную гипсовую маску. Безжизненную, запечатлевшую навсегда одну-единственную эмоцию. Удивление? Боль?

Гарри больше не смотрит на него. Гарри делает шаг вперед, Снейп выпрямляется, вжавшись в жесткую спинку стула, и смотрит на него с ненавистью. Первая эмоция за весь разговор – и такая знакомая.

- Я не знал, - говорит Гарри. – Я не знал.

- А если бы знал, то - что? – спрашивает Сириус сзади.

Гарри не отвечает.

Не надо меня ненавидеть, пожалуйста. Я не знал, что бы я ни выбрал – все было бы неправильно.

Он осторожно дотрагивается до снейповских волос, они липкие от пота, у камина действительно жарко, или камин тут ни при чем? Он запускает в них пальцы, он притягивает голову Снейпа к себе, преодолевая сопротивление, ломая проклятую ненависть, которая никуда не денется завтра. Но не сейчас.

И тут Сириус тихо говорит:

- Гарри, пожалуйста.

- Я исполняю желания, - отвечает Гарри не ему, а Снейпу, - это – просто.

- Гарри, пожалуйста!

- Я исполняю желания.

Гарри зажмуривается и целует Снейпа в лоб.

И вдруг в комнате становится очень много воздуха. Даже непонятно, как они сидели втроем в такой духоте.

Гарри и Снейп дышат взахлеб, а потом Снейп отталкивает его.