Межконтинентальное перемещение было долгим и тяжёлым. Оказавшись в пустом Атриуме, Гарри не сразу пришёл в себя — его шатало, вокруг кружились разноцветные вспышки. Потом откуда-то протянулась рука и поднесла к губам стакан. Гарри торопливо отхлебнул воды с Восстанавливающим зельем — его мятный вкус он ни с чем бы не спутал, после возвращения из-за Вуали в него вылили, наверное, целую бочку — и только после этого разглядел рядом хмурого аврора. Больше в Атриуме никого не было.

— Следуйте за мной! — аврор понёсся к лифтам, Гарри за ним. Когда он понял, что лифт привёз их на нижний уровень, под рёбрами заныло ещё сильнее. Пробежав по коридору, они оказались в ненавистной Гарри круглой комнате с множеством дверей. Комната была полна народу.

— Поттер!

Бледный Хоули быстро тряхнул Гарри руку. Тот внимательно оглядывался по сторонам. Невыразимцы и Аврорат — кажется, в полном составе. В дальнем углу кучка артефактологов из группы Контроля над волшебными тварями — Гарри узнал их по жёлто-чёрным мантиям. В центре толпы стоял хмурый заспанный Шеклболт под охраной двух рослых авроров. Он заметил Гарри и шагнул вперёд.

— Гарри! Ты…

Его голос заглушил грохот. Гарри дёрнулся: одна из дверей, отличающаяся от остальных высотой и прочностью, ходила ходуном. Авроры быстро заслонили Шеклболта, подняли палочки. Гарри почти с ужасом смотрел, как чёрный металл сминается, словно бумажный лист. Это была дверь Зала Смерти — законсервированного, укрытого множеством заклятий, оборудованного десятками уловителей магии… Сквозь толпу пробились артефактологи и окружили Гарри, как рой встревоженных ос.

— Мистер Поттер, быстро! Мы в курсе проекта, читали протокол вашего допроса. Постарайтесь сосредоточиться, — зажужжал один из них. — Вспомните о скоплении природной магии, которое вы видели… Стеклянное море, кажется? Да?

— Зеркальное, — пробормотал Гарри, на отрывая глаз от трясущейся двери.

— Не важно, не важно! То существо… в смысле, анимаг-птица. Он говорил об увиденных там дементорах. Помните?

— Да. Конечно.

— Он называл приблизительное количество?

— Нет. — Гарри, как наяву, услышал возбуждённый клёкот Аквилы. — Но их было много. Почему вы спрашиваете?

Артефактолог бросил нервный взгляд на Хоули. Тот схватил Гарри за плечо.

— В четыре утра уловители магии зарегистрировали всплеск активности вокруг Вуали. Потом ещё и ещё. С шести часов фон непрерывно нарастает. И…

— Минуту! — Артефактолог подался вперёд. — Мистер Поттер, много — это сколько? Десять? Двадцать? Как по-вашему?

— Я не знаю! — крикнул Гарри. Грохот за дверью всё нарастал. — Зачем это вам?

— Затем, что надо хотя бы знать, к чему готовиться! — взвизгнул арефактолог, почти заглушив шум. — В девяносто шестом в нашем реестре было пятьдесят дементоров, слышите! Вы соображаете, что может сотворить такое количество оголодавших тварей!!

Вот теперь Гарри понял, что происходит. Ужас словно наполнил всё его тело ледяной водой.

— Но сенеш… но тот анимаг сказал, что они уничтожили дементоров, — прошептал он.

Хоули помотал головой.

— Это почти невозможно. А вот то, что они ушли обратно в скопление магии — вполне. И могли найти путь обратно. Поттер, после гибели Волдеморта в стране не было обнаружено ни одного дементора. Мы считали, что они просто скрылись в каком-то труднодоступном месте… возможно, впали в спячку. Но судя по тому, что происходит, дементоры просто находились в междумирье — а теперь рвутся назад. Даже если от пятидесяти осталась половина — в стране может начаться хаос. И…

— Я понял. Что делать? Оттеснить их назад?

На бледном лице Хоули мелькнуло одобрение.

— Именно. Оттеснить — и попытаться вновь заблокировать зал. Мы вызвали всех, кто имел доступ к проекту, и авроров. Возможно, общими силами…

Чёрный металл рассекла ослепительная вспышка. Хоули рванулся вперёд, таща Гарри за собой. Авроры и невыразимцы выстроились полукругом напротив двери, за их спинами застыли напряжённые артефактологи. Что-то крикнул Кингсли. Гарри смотрел на вибрирующую дверь. Палочку он доставать не стал — вызывать патронуса теперь было гораздо проще силой ненаправленной магии. Чёрная створка вдруг выпятилась, словно изнутри в неё ударили тараном, сплетение защитных чар окончательно угасло — и дверь вырвало из стены вместе с косяком. Комнату сотряс страшный грохот. Магия плетью хлестнула из проёма, расшвыряла строй, но большинство падающих магов успело отчаянно выкрикнуть:

— Экспекто Патронум!!!

Гарри орал вместе со всеми. Его отнесло к самому выходу, сверху обрушилось что-то огромное как гора и ругающееся на чём свет стоит. Из Гарри вышибло весь дух, в голове у него гудело, в глазах мутилось, но он всё же разглядел стаю Патронусов, рванувшихся вперёд, своего собственного оленя, который нагнул рогатую голову… и вдруг застыл на месте.

В развороченном проёме стоял человек. У его ног вертелась пара серебристых псов и маленькая пушистая кошка. Человек взмахнул рукой, отгоняя кружащихся вокруг птиц — голубей, лебедей, здоровенного коршуна — и вскинул голову, разглядывая остальных патронусов. Осторожно коснулся шеи оленя. Серебряный туман под его пальцами подрагивал, словно от удовольствия.

— Сохатый… — прошептал Сириус Блэк с нежностью. И тут же шагнул вперёд, щурясь и тревожно обшаривая взглядом зал. — Гарри! Гарри! Ты здесь?!

Гарри почти не мог пошевелиться — только моргал и шарил ладонями по пыльному полу, пытаясь нащупать очки. Вокруг кашляли, стонали, хрипели. Сириус тоже откашлялся, медленно пошёл по залу, вглядываясь в лица беспомощных магов. Придавившая Гарри «гора» издала изумлённый вздох, медленно сползла в сторону и оказалась господином министром магии. Сириус, осторожно переступая между лежащими, добрался до него и протянул руку.

— Шеклболт! Великий Хол… Прости. Я не хотел. Но какого дьявола вы мариновали меня там несколько часов? Я пытался аппарировать, но…

Кингсли обалдело посмотрел на протянутую руку. Он потрогал её — осторожно, как что-то опасное, — потом постучал костяшками пальцев по нагрудной пластине доспеха, тронул рукоять меча и напоследок поскрёб ногтем серебряное шитьё на плаще. Сириус, ухмыляясь, следил за его движениями. Кингсли глубоко вздохнул и по-медвежьи помотал головой.

— Блэк? — спросил он хрипло — то ли с ужасом, то ли с восторгом. — Блэк, это действительно ты?

— Нет, гигантский лукотрус. — Знакомый лающий смешок заставил Гарри зажмуриться и прикусить губу. — Я все объясню, Шеклболт, только скажи — где Гарри? И какой сейчас год?.. И что это на тебе напяле…

Сириус вдруг замер и отпихнул Кингли в сторону. Медленно опустился на колени. Его лицо стало напряжённым и одновременно беззащитным — Гарри видел морщинки на лбу, тени вокруг глаз, тонкую, почти незаметную седую прядь в блестящих чёрных волосах. Он выглядел чуть старше, чем прежде, и всё равно — это был тот же человек, который смеялся, поднося к губам винный кубок, который принял меч из рук Гарри, который целовал его под соснами у трактира и обнимал во сне… Это был капитан Канис. И это был Сириус.

— Гарри. Гарри...

Кингсли вдруг торопливо отошёл прочь. Сириус осторожно помог Гарри сесть, стряхнул с его волос пыль. Как слепой, пробежался кончиками пальцев по лбу и щекам.

— Гарри… — Он словно наслаждался звучанием знакомого имени. — Гарри… слава Мерлину… Сколько прошло?

— Два года.

Говорить было больно, сорванный голос едва слышно хрипел в гробовой тишине комнаты. Гарри с трудом встал, поднял руки, обхватил Сириуса за шею и вжался в него всем телом.

Они цеплялись друг за друга так крепко, будто только это могло помочь им удержаться на ногах. Сириус гладил его спину. Он что-то спрашивал, но трясущийся от шока Гарри не слышал ничего — и не видел, и не понимал. Из всех чувств у него осталось лишь осязание.

— Г-хм... Сириус. Блэк!

Гарри ощутил, что Сириус поднял голову — но его объятия стали ещё крепче.

— Слушаю.

— Сэр, может, Петрификус?

— Погодите. Так. Чёрт, я пока… ладно. Хоули, вы в состоянии подойти?

 — Да… Мерлин мой…

— И не говорите. Но во всяком случае, готовность номер один можно отменять, мне кажется. Это точно не дементор.

— Согласен. Но надо…

— И незамедлительно. Сириус, отпусти его.

— Мистер… Блэк. Вы слышите? Отпустите мистера Поттера и отойдите на шаг. Руки перед собой.

— Нет… — прохрипел Гарри и почувствовал, как лба нежно коснулись тёплые губы.

— Всё нормально, им нужно проверить. Подожди, Гарри. Пусти меня. Это ненадолго.

Тепло исчезло. Гарри послушно разжал руки и через силу огляделся. Безмолвная толпа ощетинилась палочками, лица у невыразимцев и авроров были изумлённые, встревоженные — видимо, почти все помнили объявления о розыске на столбах, колдографии и газетные статьи. Хоули и артефактологи с явственной опаской приблизились к спокойно стоящему Сириусу. Он вытянул руки перед собой. Усмехнулся, ёжась от щекотки заклинаний.

— Это не инфери, — констатировал через минуту один из артефактологов. — Ничего похожего. Я вообще не чувствую отпечатка биологической смерти. Следов воздействия Тёмных искусств, на мой взгляд, тоже нет… хотя вот… ну-ка… нет, это не то. Мистер, вас проклинали, что ли?

— Моя мать. — Сириус невесело усмехнулся — у Гарри сжалось сердце — но уже через секунду выражение его лица стало прежним. — Отсекала от крови. Позже мне удалось восстановить разорванные нити — я последний потомок рода.

— Ясно, ясно… то-то, я вижу — след почти стёрся… Вообще, всё равно — надо смотреть в динамике. Главный аврор Робардс, вы выделите нам специалистов?

— Ещё бы нет. Взять его под конвой?

— Да не надо пока… И активность магии вроде бы в порядке. Верхняя граница нормы, но не более того… Мак-Тавиш?

— Да, — кивнул второй артефактолог. — Сэр, а вы что скажете?

— Согласен. — Хоули посопел носом и очень медленно опустил палочку. — Мистер Блэк. Как вам удалось попасть в законсервированный зал?

— Вышел из-за Вуали, господин глава отдела, — ответил Сириус почти любезно.

Хоули снова напрягся.

— Вы меня знаете?

— Разумеется. Вас ведь назначили в девяносто шестом, вместо Клейна? Я читал тогдашние газеты. Рад познакомиться лично.

— Хм… однако. Я тоже, мистер Блэк. Невероятно, просто невероятно... Скажите…

— Стоп.

У Шеклболта был голос человека, который ни черта не понимал, но собирался это исправить в самое ближайшее время. Сириус повернулся.

— Тебя тоже можно поздравить?

— Вроде того. Но мы потом, да… Сириус, ты же понимаешь, что сейчас отсюда не уйдешь?

— Догадываюсь. Но всё же сделай милость, озвучь — почему?

— Ну… — Шеклболт вдруг усмехнулся — довольно, узнавающе. — Чёрт, я будто на шесть лет назад вернулся… Потому что мы должны задать тебе вопросы. Много.

— И исследования. И карантин. Недельный — это минимум. И правовые вопросы. И…

— Вот. Хоули прав. Ты…

— Ясно. Я согласен, конечно же, — нетерпеливо перебил Шеклболта Сириус. — Всё, что хочешь. Но если вы намереваетесь меня вскрыть, я буду вынужден сопротивляться. В остальном делайте, что положено. Только поскорее.

Гарри всё ещё чувствовал себя как во сне — и одновременно ему хотелось заорать и запрыгать, будто на мировом чемпионате по квидичу. Министр улыбнулся, глядя на Сириуса почти с восхищением. Сириус вдруг подмигнул ему, вызвав смешки в толпе, и повернулся к Гарри.

— Я принес тебе кое-что, — сказал он совсем другим тоном. И вытащил из-за пояса знакомую палочку. Остролист и перо феникса… Гарри вздрогнул, потянулся было к ней, но его ладонь перехватил Хоули

.

— Нельзя, — резко сказал он. — Пока мы не выясним всё, как положено — нельзя.

Сириус не возразил. Он улыбнулся Гарри и спокойно опустил руку.

— Нельзя так нельзя. А потом можно.

— Если вы пойдёте с нами прямо сейчас, это «потом» наступит гораздо быстрее. — Хоули покосился на зияющий в стене провал. — Для начала надо выяснить, что произошло в Зале Смерти. Так. Невыразимцы — ко мне, Департамент тварей — тоже. Министр, я бы хотел…

— Разумеется. Робардс, можно открывать камины. И прикажите своим людям держать язык за зубами. Когда ситуация окончательно прояснится, мы решим, что попадёт в прессу.

— Будет исполнено, господин министр. Господа, на выход.

Гарри вдруг испугался до дрожи в коленях. Сириус мгновенно шагнул к нему и обнял.

— Всё хорошо. Гарри, всё хорошо, успокойся. Я в порядке.

— Можно мне с тобой?

Сириус быстро посмотрел на Шеклболта, потом на Хоули. Те тоже переглянулись.

— Не стоит, Гарри, — мягко сказал министр и, потерев ладонью ушибленный бок, добавил: — Но, полагаю, ты понадобишься позже. А сейчас пойдём-ка.

Гарри упрямо помотал головой. Перспектива оставить Сириуса хотя бы на минуту казалось ужасной и совершенно немыслимой.

 — Нет. Я…

— Иди. Они правы, — Сириус потрепал его по волосам. — Чем быстрее мы закончим всё это, тем быстрее я освобожусь. Иди, Гарри.

Он говорил спокойно, уверенно, и Гарри, неожиданно расслабившись, улыбнулся. Он все еще улыбался, глядя, как Сириус уходит в сопровождении невыразимцев — Кингсли осторожно взял Гарри за руку, что-то сказал, повёл за собой — Гарри кивал и покорно шёл за ним по коридору к лифтам.

Целую неделю он жил, будто в бреду, не замечая, как засыпает и просыпается, не ощущая вкуса еды, не различая лиц тех, кто был рядом. В первый день Кингсли отвёл Гарри к себе домой, где уже ждала миссис Шеклболт — с флаконом зелья Сна без снов, сочувственной улыбкой и разобранной кроватью в гостевой комнате. Когда наутро Гарри открыл глаза, подле него сидели Рон с Гермионой. Министр сказал, что вся информация засекречена, но он своей властью решился посвятить в неё самых близких Гарри людей. Рон отреагировал более-менее спокойно. Он до сих пор не забыл, в каком виде Гарри вышел из-за Вуали, и понимал, что всё не так просто — хотя известие о Сириусе всё же повергло его в кратковременный ступор. Гермиона плакала. Она прижимала ладони ко рту, глядя на Гарри огромными глазами, тихо всхлипывала — а потом уткнулась лицом в его шею и долго сидела неподвижно. Рон обнял их обоих и тоже замер. В гостевую заглянула миссис Шеклболт, неслышно вздохнула и исчезла.

— Я знаю, ты не мог сказать, — пробормотала Гермиона. — Но больше не уходи так… не предупредив меня. Двух раз достаточно, Гарри. Более чем достаточно.

Гарри понял, о чём она. Он прижался губами к лохматой макушке Гермионы.

— Я надеюсь, что больше и не понадобится.

— Скрести пальцы! — тут же заявил Рон.

Гарри рассмеялся, Гермиона улыбнулась сквозь слёзы.

— Давай пока с нами в Нору, — попросила она. — Джинни на турнире, Молли с Артуром гостят в Ракушке. Будет тихо. Давай, Гарри. Нельзя тебе сейчас одному.

— Я тоже так думаю, приятель, — сказал Рон. — Нечего сидеть в чужом доме. А если что — по папиному рабочему каналу можно будет в Министерство за минуту добраться. Договорились?

Гарри согласился. Он поблагодарил Шекоболтов, на всякий случай сунулся в Отдел Тайн — «пока ничего, наберитесь терпения, мистер Поттер» — сообщил Радонеску, что пока должен оставаться в Англии, и поселился в доме друзей. Дни были тоскливыми и долгими. Слишком долгими. Гарри уныло сидел в комнате, пытался читать, поддерживать разговоры с Роном и Гермионой… ничего не получалось. Он убеждал себя потерпеть, заняться чем-нибудь полезным, но не мог — только каждое утро, забыв о завтраке, упорно тащился в Министерство. Сириуса видеть не позволяли. Один раз предложили написать записку; понимая, что её будут читать всем Департаментом, Гарри почти час промучился в предбаннике у кабинета Хоули. В результате нацарапал ерунду в духе: «Соскучился, удачи тебе, надеюсь, что скоро увидимся» — и получил в ответ: «Я тоже надеюсь, оруженосец».

Почему-то именно эта короткая фраза вытащила его наружу из кокона бездействия. Гарри заметался по Хогсмиду в поисках съёмной квартиры. Дом на Гриммо он ещё два года назад продал, позволив Кричеру забрать кое какие памятные вещички — в Хогвартсе, где обосновался старый эльф, места для них было достаточно. Деньги Гарри перевёл в фунты и пожертвовал маггловскому приюту для детей. Позже он узнал, что новым владельцем особняка стала Ассоциация магглорождённых волшебников. Гарри иногда представлял, как члены Ассоциации обучают толерантности портрет Вальбурги и посмеивался про себя. Последним, чего он хотел и тогда и сейчас, было видеть этот дом, и не сомневался, что Сириус был бы согласен с ним.

Квартира нашлась почти сразу. Гарри перебрался туда — в комнатах было почти пусто, но он не стал ничего покупать. Трансфигурировал тюфяк, похожий на тот, что выделил ему когда-то «сир Канис», и вечерами с удовольствием подтаскивал его к камину — сидел, бездумно глядя на огонь, и вспоминал, вспоминал… О будущем почти не думалось. Рон с Гермионой оставили его в покое — только раз в день аппарировали в Хогсмид и выводили Гарри чего-нибудь перекусить.

Эпилог, ч.3