...Первое Crucio – совсем слабенькое, словно
закуску перед основным блюдом, – он получил сразу, как только Лорд согласился
его принять. После часа стояния на коленях в холле под надзором охраны,
разумеется. Второе последовало пять минут спустя, когда Северус захлёбывающимся
голосом пробормотал свою просьбу – впрочем, последние слова он уже выкрикивал,
корчась на полу. А потом действительность смялась, как бумага – заклятия
следовали одно за другим, и сил хватало лишь на два действия: поддерживать
окклюменционный щит – Северус с самого начала решил, что о нынешнем жилище Лили
не скажет ни слова, – и стараться не обмочиться. Первое удалось, второе, увы,
нет.
Лорд был на удивление милостив. Сорвав первое
раздражение, он вызвал кого-то из охраны, велел поднять Северуса, очистить его
мантию и даже усадить на стул. А потом началось самое страшное: легилименция
Волдеморта была нежной, как женская ручка в бархатной перчатке, но под этой
перчаткой скрывалась стальная мощь – Северус и сам не понимал, каким образом ему
удалось сохранить рассудок и утопить в глубинах памяти воспоминания о
сегодняшнем дне. Лорд долго копался в его голове, с интересом изучая события
детства и юности, но в конце концов отступил и убрал палочку. На
мёртвенно-белом лице даже появилось какое-то подобие эмоций: он смотрел на
Северуса, словно на нищего, – брезгливо, но почти сочувственно.
– Ты очень разочаровал меня, Северус, – произнёс
Лорд с лёгким укором. – Вокруг столько прекрасных ведьм... чистокровных ведьм,
заметь. А ты выбрал женщину столь низкого пошиба. Да ещё предавшую тебя и
оскорбившую – быстро же ты забыл, как она над тобой насмехалась. Неужели
понравилось?.. Впрочем, твоё дело. – И после паузы задумчиво добавил: – Но я не
думаю, что это пойдёт тебе на пользу.
– Мой Лорд, я умоляю, умоляю вас… – Северус
почувствовал, что вновь срывается. Волдеморт коротко взмахнул бледной рукой:
– Помолчи. Конечно, я могу пойти тебе навстречу...
Но сможешь ли ты сам справиться с диким зверем, потерявшим детёныша? Уверен,
что тебе нужны лишние проблемы?
Он играет со мной, как кошка с мышью. Наслаждается
слабостью... Хочет показать, что он снисходит, как божество к простому
смертному...
– Мой Лорд, я всё сделаю... Я клянусь вам, что
приложу все возможные усилия... я обещаю...
Он бормотал что-то ещё, жалкое, потерянное, глупое,
и видел сквозь слёзную плёнку, как Волдеморт шарит по его лицу внимательным
взглядом – словно насекомое, собирающее острым хоботком капли драгоценного
нектара. Северус уже чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но из последних
сил заставлял себя не ронять голову.
– Ты ведь понимаешь, что я не потерплю подобное
существо в качестве супруги одного из близких мне людей? – неожиданно спросил
Лорд. – Не отвечай, я вижу, что понимаешь. Ну, изволь. Но позаботься, чтобы у тебя
не было потомства от неё – увы, твоя кровь и так запятнана.
– Да, мой Лорд. Благодарю, мой Лорд, – выдавил
Северус, обессиленно поникая на стуле.
– Вот и прекрасно. Я пощажу эту женщину – надеюсь,
она будет вести себя благоразумно. Но помни, чем ты мне обязан.
– Конечно, мой Лорд. Я...
– Не стоит принимать участие в поисках – нечего
тратить время, которое ты мог бы употребить с пользой. Я извещу тебя, когда все
будет кончено. – Алые глаза медленно, по-змеиному моргнули и неподвижно
уставились на Северуса. – Теперь уходи. И делом докажи свою благодарность.
Слышишь, Северус – делом.
– Я клянусь, мой...
– Роул! Помоги-ка Северусу встать – боюсь, сам он
не в состоянии.
Разговор был окончен. Северус, всем весом опираясь
на плечо охранника, выбрался из кабинета Тёмного Лорда. Такого невероятного
облегчения он не чувствовал никогда в жизни.
* * *
Аппарировать после Crucio Северус не рискнул,
пришлось дождаться "Ночного рыцаря" – и на Спиннерс-Энд оказался уже
глухой ночью. Сил хватило только на то, чтобы вытащить из аптечки запас
Болеутоляющих эликсиров и запить холодным чаем. Мать уже спала, и Северус тоже
попытался уснуть, но так и не смог: гудела голова, непроизвольно подергивались
мышцы – сказывались последствия пытки. Уже под утро он вдруг вскочил и нервно
забегал по комнате. В голове вертелась одна мысль – а верно ли он поступил?
Лили сейчас с Поттером, который гнусно обманывает
её. Знает ли она? Нет, конечно. А если знает?.. Нет, не может быть. Она же...
она же такая умная, моментально бы поняла, что ей лгут. И гордая. Она очень
гордая, моя девочка. Она не может мириться с такими гадостями. А если Поттер
удерживает её силой... Мерлин! Точно - наверняка она уже давно хочет уйти, но
он чем-то держит её... подле своего мерзкого ребёнка! И Блэк... эта сволочь
способна на всё. Чистокровки – пусть на словах они и признают всеобщее
равенство, но меня не проведёшь – внутри они насквозь гнилые. Что они там с ней
делают?.. А если она уже пыталась сбежать? А если она примет меня как
освободителя?.. Нельзя было ничего скрывать от Лорда... впрочем, теперь уже
поздно что-то менять. Нет, надо выяснить все до конца... но я не могу прийти к
ней просто так – я ни в чём не уверен. Значит... Блеснувшая мысль
заставила его подскочить на месте. Северус торопливо допил остатки чая и
выскочил на улицу – зелья сделали свое дело, и он чувствовал себя вполне
терпимо. Аппарация в квартиру Кэролайн прошла без помех, а потом он уже
знакомым путём добрался до соседнего балкона, убедился, что квартира рядом
пуста, и проник внутрь.
Гостиная имела нежилой вид – скудную мебель
скрывали чехлы, люстра была закутана марлевым колпаком. Впрочем, особо Северус
не осматривался: сразу же засветил Lumos и начал ползать по ковру. Двадцать
минут спустя он понял, что искать бесполезно, глухо застонал, с ненавистью
глядя на потёртый ворс, но тут же умолк и взмахнул палочкой:
– Accio волосы Джеймса Поттера!
Он не очень надеялся на удачу, и когда к ладони
прилипли четыре жёсткие волосинки, даже выругался от облегчения. Северус
бережно убрал их в заранее приготовленную колбу и аппарировал обратно. Теперь
следовало до тонкостей всё продумать.
...Он безвылазно сидел в квартире тётки уже третий
день – отправил Люциусу сову с извинениями и пояснил, что слегка приболел.
Скорее всего, тот уже знает от Лорда о произошедшем, и Северуса оставят в
покое. "Прозрачную стену" приготовить не удалось – не достал трети
нужных компонентов, и оставалось только ждать, да под Разиллюзионным
подслушивать на балконе, благо то Поттер, то Блэк, а то и оба вместе
выскакивали туда покурить. И не только они... Голос Лили он узнал сразу же – он
был так же прекрасен, как и три года назад, когда Северус слышал его в
последний раз. Он мог только жадно ловить знакомый переливчатый смех и
беззвучно стонать, скорчившись на полу у балконной двери – выходить наружу
опасался, вдруг кто-то из них сумеет распознать чары, или они неожиданно
спадут, всё может быть... Слушать было больно – пока ничто не указывало, что
Лили удерживают силой. Но, может, Imperio.... Северусу повезло только на
четвёртый день: ранним утром он услышал голоса, подкрался к окну и замер,
внимательно прислушиваясь к разговору.
– Надолго это? – спросила Лили, и низкие грудные
нотки в её голосе заставили сердце Северуса сладко сжаться.
– Три дня, не больше, – Поттер что-то торопливо
дожёвывал. – Честно, детка, не больше. Ну никак не отказаться – только Мягколап
может пробраться в такую дыру незамеченным, а я его подстрахую. Даже Альбус не
против – ему нужна информация. Ты представляешь, что будет, если вытащить
делишки этого упсёныша наружу? Крауч вылетит с поста быстрее, чем пикси из
клетки.
– Да уж. – Лили грустно рассмеялась. – Вырастил
сыночка, нечего сказать.
Барти... Надо предупредить.
– Ты всё помнишь?
– Ой, боже, Поттер, за год я научилась уже!
– Ну прости, прости, просто я... психую всегда.
– А ты не психуй. Кто нас здесь найдёт... впрочем,
скрещу-ка я пальцы.
– Я тоже.
Звук поцелуя ударил Северуса под дых. Он заскрипел
зубами.
– Иди, собирайся. Вы сразу аппарируете?
– Угу. Гулять сегодня пойдёте?
– Нет, малыш ещё нездоров, мне кажется – посидим
дома денёчек, а лучше два.
– Смотри сама. Этот... холодальник мы вчера жратвой
загрузили, так что...
– Мерлин, Джеймс! Холодильник! Чучело ты...
– Я хороший.
– Ну... иногда, – голос звучал мягко, будто Лили
улыбалась.
– Ладно, пошли, а то время поджимает...
Чтобы убедиться, что Поттер и Блэк действительно
покинули квартиру, Северус выжидал до позднего вечера. Наконец, он решил, что
пришло время действовать. Оборотное Зелье с волосами Поттера – новая,
усовершенствованная самим Северусом формула, которая позволяла сменить облик не
на час, а на пять-семь, в зависимости от удельного веса тканей модели, – вкусом
почему-то походило на маггловский вермут. Когда закончились судороги трансформации,
Северус добрался до зеркала и, сощурившись, с отвращением посмотрел на
проклятую наглую рожу. Зрение у Поттера было паршивым, но даже его хватало,
чтобы понять: превращение прошло идеально. Оставалась только проблема с
одеждой, которую можно было решить одним способом – пробраться в квартиру под
Разиллюзионным.
На входной двери оказался мощный Colloportus с
индивидуальной привязкой, но в обличье Поттера Северус легко преодолел его. Он
оказался в крошечном холле – на вешалке громоздился ворох мантий и курток, на
маленькой циновке у входа лежали небрежно сброшенные туфельки. Северус присел и
осторожно погладил острый каблучок. Откуда-то из глубины квартиры слышался
непонятный шелест, а неподалёку шумела вода. Похоже, Лили в душе. При
мысли об обнажённом белом теле под струями воды Северус задохнулся. Но надо
было действовать быстро – он бесшумно проскользнул мимо маленькой темной
кухоньки, бросился в гостиную и почти сразу же обнаружил на диване мятую
хлопковую футболку и джинсы, видимо, брошенные Поттером. Радуясь удаче, Северус
торопливо переоделся – надевать пропахшие ненавистным телом тряпки не хотелось,
но выхода не было. Обувь... тут делать нечего, придётся ходить босиком, ну,
что-нибудь придумаю. Он быстро уменьшил чарами свою одежду и ботинки,
рассовал всё по карманам и огляделся. За несколько дней гостиная изменилась
полностью: на мебели больше не было чехлов, в углу торчала стойка для мётел –
наверное, просто не влезла в холл, – а на полу валялись детские игрушки,
маггловские и магические вперемешку. Северус пнул ногой разноцветную юлу, и та
закружилась по ковру, рассыпая крошечные золотисто-розовые искры. В воздухе
повисло тоненькое жужжание.
– Джей? Что случилось?!
Как бы Северус не успокаивал себя, как бы ни
собирался с мыслями перед входом в квартиру – он оказался совершенно не готов.
Звук любимого голоса ударил в затылок и растёкся по всему телу, вызвав
мучительно-сладкую боль в сердце. Северус медленно повернулся и с ужасом
почувствовал, что глаза заволакивают слёзы.
...Она стояла в дверях и, кажется, говорила что-то
ещё, но слов он не разбирал – только жадно, как голодный зверь, смотрел,
смотрел – и не мог насмотреться. Лили стала ещё красивее. Рыжие локоны, которых
он когда-то благоговейно касался под покровом вечерней темноты, рассыпались по
обтянутым халатиком узким плечам. Маленькие руки нервно мяли ткань на груди,
под коротким подолом беззащитно белели круглые колени. Не помня себя, Северус
шагнул вперёд и наконец смог рассмотреть обожаемое лицо вблизи – испуганные
глаза цвета морской волны, нежные губы, чуть округлившиеся щёки, крохотную
оспинку на виске. Он впитывал всё это – знакомое и незнакомое – в себя,
наслаждаясь вновь обретённой красотой любимой, он задыхался от накатившего
счастья. Лишь когда в предплечье вцепилась дрожащая ладонь, Северус смог
немного успокоиться и понял, что Лили уже почти кричит:
– Господи, да что с тобой такое??
Северус с огромным трудом взял себя в руки.
– Я... – чужой голос тёркой проехался по горлу, –
я... в порядке. Попал под Оглушающее, – он с самого начала решил, что надо
ссылаться на какую-то проблему – так будет проще объяснить непривычное
поведение, – мне уже лучше, правда... Лил.
– Где Сириус? Что там произошло? Засада? Сколько их
было?!
Голос Лили звенел от слёз. Северус сделал ещё шаг,
уткнулся носом в мягкую шею. Вдохнул запахи – цветочного мыла, молока, хлеба –
нежные, тёплые, до боли домашние. Из глаз вновь сама собой потекла горячая
влага.
– Всё нормально, милая. Блэ... Сириус вернётся
завтра – с ним тоже всё хорошо.
– Не верю, не верю... Он в Мунго, да? Скажи мне!
Её голос завибрировал, и Северус ощутил колючую
ревность. Знала бы ты, за кого переживаешь... Уверенность в наложенном
на Лили заклятии возросла тысячекратно – такая бурная реакция у неё, спокойной
и всегда уверенной в себе, выглядела неестественно. Нет, здесь точно
какое-то внешнее воздействие... По-другому и быть не может. Ублюдок Поттер….
Он скрипнул зубами, поймал блестящий от слёз, умоляющий взгляд Лили, испугался
и торопливо выдал заготовленную реплику:
– Детка, он остался в наружке за Краучем. Ты же
знаешь, кроме него никто так не справится. Всё хорошо, Лил, ну я клянусь.
– Если ты мне солгал, я вас обоих...
– Нет-нет, успокойся. Можно, я тебе завтра
расскажу? Или сам Сириус. Я устал. Я так устал, родная...
Лили прохладными пальцами сжала его щёки, заставила
посмотреть на себя и вдруг осыпала лицо Северуса поцелуями.
– Господи, я же знала, знала, что случится какая-то
беда... – она захлёбывалась, слова будто постукивали друг о друга, как бусинки
в чётках. – Ты сам на себя не похож. Джей, тебе надо лечь... или, может быть, я
Алисе Патронуса пошлю? Она хоть посмотрит. Или...
Никакой Алисы Северус не знал. Колыхнувшийся внутри
ужас перед разоблачением заставил его собраться и придать голосу оттенок
насмешливости, с которой обычно говорил Поттер.
– Не глупи, Лил. Всё точно в порядке, мне просто
надо выспаться. Давай, что ли, чаю выпьем – и в кровать, – пробормотал он,
непроизвольно поглаживая спину Лили. Не было сил выпустить из рук это нежное тепло.
– Со мной всё хорошо, правда.
– Врёшь, – Лили всхлипнула и погладила его по
голове. – Всё ты врёшь, Поттер... Где твои очки?
– Разбил, – без запинки солгал Северус.
– Господи! А ты мне правда не врёшь, что Мягколап
не пострадал? Джей, пожалуйста...
– Я клянусь, с ним всё нормально. Завтра сама
увидишь.
– Хорошо...
Её голос перекрыл какой-то пронзительный визг. Лили
подскочила и опрометью кинулась к дверям, Северус, выхватив палочку, бросился
следом. Только вбежав в соседнюю комнату, он понял, кто кричит: Лили торопливо
выхватила из странного сооружения, похожего на деревянную клетку без крышки,
большую куклу в синей пижаме. Кукла визжала, как резаная.
– И-и-и!!
– Малыш, ну, что случилось? Тихо-тихо, тш-ш-ш...
Северус тупо смотрел, как Лили гладит орущее
существо по спине – почти тем же жестом, которым минуту назад гладила его
самого. Маленькая комнатушка, освещённая ночником в виде пузатой золотой рыбки,
внезапно показалась ему огромной, как Большой зал. На одном конце – он сам, а
где-то вдалеке, в тёмной холодной пустоте – Лили. Лили – с сыном Поттера.
– Приснилось что-то? Бедный мой... Тш-шш...
Постепенно ребёнок утих. Он закрутил головой,
повернул к Северусу мокрое красное лицо и пробубнил что-то непонятное. Лили
улыбнулась.
– Да, малыш, папа вернулся. Хорошо, правда? Джей,
ты точно в порядке?.. Тогда возьми его пока – я чаю налью, а потом
действительно ляжем.
Северус попытался сделать шаг вперёд – и не смог.
Он лихорадочно соображал, что делать, но мысль о том, чтобы коснуться этого
ребёнка, наполняла его брезгливым ужасом – словно надо было взять на руки
крошечного инфери. К счастью, мальчишка потянулся к разбросанным игрушкам, и
Лили опустила его на пол.
– Ладно, пусть поиграет минут пятнадцать. И спать.
Да, малыш?
Проходя мимо Северуса, она мягко дотронулась до его
плеча:
– Только не разгуливай его, ладно? А то опять будет
кавардак на полночи.
– Хорошо, – пробормотал Северус, тщательно скрывая
панику. Он не хотел оставаться наедине с ребёнком – надо было незаметно
проверить, не наложен ли на Лили Империус, да и вообще – как обстоят дела. Но
шансов у него не было: Лили уже вышла из спальни. По коридору легко прошуршали
её шаги, на кухне что-то звякнуло, полилась вода. Северус торопливо направил
палочку на стоявшую в углу кровать, потом на стены. Может, там есть какие-то
ниши. Люциус рассказывал об артефактах – любовных, эмоциональной зависимости,
подчинения, а Поттеры – древний род, они вполне могли владеть чем-то подобным,
это не говоря уже о Блэках. Придётся, видимо, погрузить Лили в сон и добыть
каплю её крови – вряд ли Поттеру хватит ума сварить сложное приворотное, но он
мог его купить... хотя Лили, скорее всего, догадалась бы, она великолепно
разбирается в зельях... А может, всё-таки Imperio?
– Па!
Северус вздрогнул. Ребёнок подобрался к нему совсем
близко – можно было разглядеть даже ямки на толстых щеках. Как подсознательно и
ожидал Северус, он оказался до отвращения похож на своего папашу, особенно
лохматой башкой и упёртым бараньим выражением физиономии – не хватало только
очков. Мальчишка уже умел стоять, даже сделал пару нетвёрдых шагов, но тут же
шлёпнулся на четвереньки и, словно какая-то синяя букашка, пополз к двери,
преграждая путь Северусу. Тот вдруг поймал себя на идиотском желании
перепрыгнуть через ребёнка. В этот момент мальчишка поднял голову, и Северус
обмяк, как после удара в грудь – в ровном свете ночничка детские глаза
светились густой морской зеленью. Они смотрели доверчиво и восхищённо, и
Северус вдруг скорчился от непонятного стыда, удушливого, как стальная хватка
на горле.
– Па! – повторил ребёнок, глядя ему в лицо глазами
Лили.
"Наверное, хочет, чтобы я его поднял", –
с ужасом подумал Северус, – я не могу... Не могу!"
Он попытался улыбнуться, но, видимо, получилось
плохо – ребёнок нахмурил крошечные брови, взгляд его стал настороженным. Он
встал столбиком и, словно суслик, замер неподвижно. Неужели что-то
чувствует? Нет, не может быть.
– Эй, – неуверенно сказал Северус, – иди, поиграй,
– и ногой подтолкнул к ребёнку разноцветную пластиковую пирамидку. Тот не
обратил на неё никакого внимания – глаза его по-прежнему не отрывались от лица
"папы". Чёрт, что же делать? Надо его как-то отвлечь.
Северус нервно огляделся и взмахнул палочкой. Мать
никогда не развлекала его обычными для магов способами – слишком боялась отца,
– но в детстве, изредка бывая с нею в гостях, он видел, как ведьмы выпускают из
палочек клубы разноцветного дыма или заставляют рассыпанные кубики собраться в
шаткую башенку. Этих заклинаний он, разумеется, не знал, и попытался выйти из
положения, оживив валявшегося рядом мишку Тэдди. Медведь сел на плюшевую
задницу, завращал круглыми блестящими глазами, потом грузно встал, протягивая к
ребёнку коричневые лапы. И внезапно мальчишка заорал – пронзительно, громко – и
с быстротой гусеницы пополз прочь. Не от игрушки – от Северуса.
– Что тут у вас, Джеймс? – в спальню почти
мгновенно вбежала Лили с салфеткой в руках. – Малыш упал?
Ребёнок быстро добрался до неё и, отчаянно
всхлипнув, вцепился в колено. Лили прижала сына к себе, тот обнял её за шею и
спрятал лицо в рыжих волосах. Северус незаметно снял чары с игрушки и отступил
к двери, надеясь, что коридорный полумрак скроет испуганное выражение его лица.
Сердце колотилось просто бешено – он понимал, что ситуация выходит из-под
контроля.
– Он... – ему пришлось прочистить горло, – кажется,
устал. Надо его уложить.
– Джей, ты точно в порядке? – Лили хмурилась,
пытливо, совсем как её сын, глядя на Северуса. – Как хочешь, но я все-таки
попробую связаться с Алисой.
– Нет!.. В смысле, не беспокой её. Всё нормально, я
выпью чаю – и спать, в крайнем случае, завтра вызовешь. Лучше займись малышом.
Ладно?
– Ладно, – после небольшой паузы ответила Лили. Она
осторожно поглаживала затылок ребёнка, опустившего голову к ней на плечо. – Но
ты хоть Укрепляющее прими, там осталось с пол-флакона.
– Хорошо, конечно. И ты тоже ложись. – Северус,
стараясь не спешить, вышел из спальни. Он очень надеялся, что к его возвращению
Лили уже уснёт – спящую, проверять её будет значительно проще.
|