|
Через день он сам назначил мне отработку. И когда я услышал его бархатный голос: "Поттер, взыскание", я чуть не рехнулся от счастья. Рон на меня так странно посмотрел… ну и черт с ним. Главное, мы снова сможем проделать все эти вещи…
И я не ошибся, - Северус ждал меня, сидя на той самой кушетке. Я робко вошел, прикрыв за собой дверь. Он был в темно-лиловом атласном халате, расшитом черными птицами. Халат был незапахнут, и я мог видеть его огромный блестящий член, перевитый темными венами. Я с трудом сглотнул.
- Ну иди же сюда… Гарри, - низкий, чувственный голос, от которого я чуть не кончил на месте. Я думал о нем весь день… представлял, чем мы займемся вечером.
Я подошел и встал между его раздвинутых бедер. Северус медленно расстегнул мои джинсы… подцепив пальцами трусы, стянул их вниз. Но, стоило ему коснуться меня, как я брызнул спермой ему в ладонь. Он усмехнулся, пробормотав что-то про горячих гриффиндорцев, и привлек меня к себе. Мне стало стыдно за свою несдержанность.
Он встал и обнял меня, положив руки на ягодицы. Моя ладонь скользнула между нами и легла на атласную выпуклость его халата… И тут он застонал. О, Мерлин! Я почувствовал, как возбуждение снова захлестывает меня. Мои пальцы сжали его выпирающий член… Я поднял глаза. На лице Снэйпа было неописуемое ыражение.
Закрыв глаза, он ласкал выступающие косточки на моих бедрах.
Внезапно я испугался… того, что должно было произойти. Я смутно понимал, что на этот раз мы не ограничимся ласками и сделал попытку отстраниться. И Снэйп… отпустил меня, неожиданно легко. Отступив от него на шаг, я проговорил, задыхаясь:
- С-сэр… Спасибо, что подобрали меня тогда…
- Пожалуйста… Гарри, ты хочешь поговорить об этом сейчас?
В его голосе я уловил насмешку. Это и правда было нелепо.
- Садись, - глухо сказал он, опустившись на кушетку.
Кое-как натянув джинсы, я оседлал узкую скамейку. С минуту мы молча смотрели друг на друга. На его лице я прочел нетерпение… глаза голодно блестели… Господи, неужели Драко видит меня таким?
- Так о чем ты хотел поговорить? - его дыхание сбивалось.
- Я… я просто хотел поблагодарить вас. Я думал, вы меня ненавидите.
- Я ненавижу… но не тебя, Гарри… А человека, на которого ты был похож.
Был?! Ах да, говорят, теперь я - вылитый крестный…
- Вы ненавидите моего отца?
- Какая проницательность, Гарри.
Печаль и немного сарказма. Гораздо меньше, чем обычно.
- Да, я о Джеймсе. Я ненавидел его… Но не тебя, - торопливо добавил Снэйп. - К тебе я испытываю совсем другие чувства…
- Какие? - не удержался я.
Темные глаза вспыхнули.
- Ты правда хочешь знать?
Я кивнул.
- Тогда иди сюда, - и он хлопнул рукой по колену.
И я уже не мог противиться. Я шагнул к нему, и руки Снэйпа обхватили мои сведенные судорогой ягодицы. Он жарко выдохнул мне в плечо:
- Я хочу тебя, Гарри.
Мой торчащий член упирался ему в живот. Но мне хотелось прижаться теснее, и я уселся на него верхом. Я немного поерзал, не в силах сдержаться.
Заглянув ему в глаза, я увидел в них чистое вожделение. Похоть.
Мы оба встали и пошли к моей кровати, где я лег на Гарри и стал неистово его целовать. Он тоже осторожно гладил меня. Наконец, я улегся рядом ним. Он лежал с закрытыми глазами и слабо постанывал, пока я стаскивал его джинсы и футболку.
Халат соскользнул с моих плеч... Он лежал передо мной, раскинув руки - темноволосый юноша, еще мальчик, на котором были только узенькие трусики и толстые белые носки. В то время как он шевелил мне волосы на голове, я, касаясь губами его трусов, стянул их, чтобы взять его отросток в рот. Он был уже совершенно жесткий, а головка - довольно влажной. Когда я сомкнул губы, Гарри громко простонал, и его хватка на моем затылке стала более твердой. Я просто не знал, что мне гладить сначала - его ноги, его ступни в белых носках, или прекрасную гладкую грудь…
Я снова кончил ему в рот, и это было… божественно. Немного отдышавшись, Северус сказал мне:
- Ляг на живот… и раздвинь ноги.
Я лежал, уткнувшись лицом в холодный шелк простыней, и ждал…
Смотреть на Гарри было наслаждением. Плавные линии рук и плеч… выступающие позвонки. О его заднице можно было бы слагать поэмы. Округлая, упругая… а эти чудесные ямочки чуть пониже спины… Я жадно впитывал его - языком, губами, кончиками пальцев. Мальчик стонал и извивался подо мной, вжимая свою эрекцию в кровать. И тут я почувствовал, что еще немного - и я кончу от одних ласк.
Северус уложил меня на бок, обняв за талию - так, что я лежал к нему спиной. И тут он нежно раздвинул мои ягодицы и коснулся меня… им.
Такое прикосновение вызвало у меня приятные, сладкие ощущения, и мне захотелось немного теснее прижаться, чтобы получше ощутить его своей попкой. Что я потихоньку и сделал. Все во мне зудело от удовольствия, чувствуя прикосновение голого, торчащего и упирающегося в меня члена. Снэйп положил руку мне на бедро и стал водить им по моей попке. Он оставлял влажный след. Это оказалось настолько приятно - чувствовать, как по твоему заду водят упругим членом… От его прикосновения по телу проходили приятные электрические волны.
А затем я почувствовал, как скользкий палец протискивается внутрь меня. Мускулы непроизвольно сжались… но он успокаивающе погладил мой бок. Немного спустя к первому пальцу добавился второй. Северус постепенно растягивал меня, готовя к чему-то большему. Когда я вспомнил, какой огромный у него член, мне захотелось сжать ноги и заорать: "Не-е-ет!". Однако мне удалось справиться со своей паникой.
Черт побери, я ведь сам этого хотел. Когда в меня стали входить уже два пальца, он снова прижался ко мне, упершись членом и обхватив руками мои бедра.
- Вставь его себе в попку, - прошептал он мне на ухо.
Я завел руку за спину и нащупал его орган. Он был очень приятным на ощупь, упругим и теплым. Крепко ухватив его, я стал водить членом по своим ягодицам, вспомнив, как это было здорово. Но Снэйпу было уже невтерпеж, и в итоге я сделал, как он просил. Это оказалось действительно приятным ощущением, - когда в твою уже разработанную и обильно смазанную дырочку входит член взрослого мужчины. Сначала в меня погрузилась только головка. Но когда я ответил на его вопрос, что мне почти не больно, он стал входить в меня дальше, нанизывая на свой эрегированный ствол.
- Гарри…
Подчиняясь его воле, я лег на живот, а Снэйп оказался сзади. А затем он полностью вышел из меня и… засадил снова - резко, сильно. У меня в глазах потемнело от боли, и я громко вскрикнул.
- Тише, Гарри… потерпи еще немного…
Его голос срывался. Было видно, что Северусу стоит больших усилий сдерживать себя.
Я немного шевельнул бедрами, давая понять, что готов к продолжению. И он начал двигаться во мне.
Сначала это было действительно больно. Но вскоре я понял, что сам насаживаюсь на его ствол. Я хотел его глубже, еще глубже. Хотел, чтобы он проткнул меня насквозь...
…Я чуть с ума не сошел, когда услышал его стоны:
- Севе… Боже, да! Вот так! Не останавливайся… Прошу тебя! О Боже, Северус, ещё!
Это было невероятно: мальчик умолял меня трахнуть его посильнее! И я стал вколачиваться в него так сильно, как только мог. Он закусил угол подушки, чтобы не кричать, и до меня доносилось лишь глухое завывание.
Просунув руку под бедра Гарри, я сжал его скользкий от смазки член и стал ласкать его в том же ритме… Ну же… Приподнявшись на локтях, он пронзительно вскрикнул и забился в сильнейшем оргазме.
А я истек жгучим семенем, простонав чужое имя ему в плечо…
Гарри уже ушел, а я так и лежал, уткнувшись лицом в подушки. Сквозь толстую корку физического блаженства пробивалась смутная тоска… "Всякое животное после совокупления печально" - так говорили древние. Но эта была не просто печаль. Это была тоска по невозможному. Как бы хорошо мне не было с Гарри, я все-таки любил другого. И этот человек был мертв.
Кого я обманываю? У него же роман с Малфоем, и, похоже, все очень серьезно. Я для него - лишь средство сексуальной разрядки. Ничего удивительного - в свои шестнадцать я тоже готов был трахать хоть квиддичный шест. И я раздвигал ноги перед Люциусом, со страстью отдаваясь ему, забыв о своей великой любви. Чего же требовать от Гарри? К тому же, он такой чувственный… удивительно, как мальчик столько терпел. Впрочем, теперь он втянется быстро - Северус знал это по опыту.
И Драко еще пожалеет, что так долго мучил его.
Се-ве-рус… какое имя! Не то что банальное "Гарри". Его волосы вовсе не были сальными - просто он неумело пользовался средствами для укладки. А его тело… для сорокалетнего мужчины (ведь ему сорок?) он был очень даже ничего. Накачанные руки (еще бы, он постоянно таскал тяжеленные котлы), на животе - ровные плитки мышц. Упругие ягодицы. Да-а… теперь Гарри было понятно, почему Снэйп всегда носит такие просторные робы. В противном случае нестесненные моралью студенты давно бы зажали его в темном углу и изнасиловали. Вот как на него Рем поглядывает… А что, если бы они с Ремом… Тьфу, черт! Гарри снова покраснел. Он никогда раньше не задумывался о сексе с оборотнями.
Это стало каким-то наваждением. Непристойные мысли не давали ему покоя. Теперь он замечал такие детали, на которые раньше бы и внимания не обратил. Как просвечивает на солнце аппетитная мочка уха Драко… чтоб его! Какая тугая задница у Бэддока… подойти бы пощупать…
Вскоре его аппетиты так возросли, что им с Северусом приходилось встречаться и днем. Сначала он наотрез отказался, - мол, нас могут увидеть, и все такое. Но тогда Гарри сказал, что любой юноша с их потока почтет за честь переспать с Золотым Мальчиком. Это был нечестный прием, но что ему оставалось? Ведь надо же было куда-то выплеснуть свое либидо… кто бы знал, чего ему стоило сидеть с Малфоем и вести себя при этом, как святая невинность…
Свидания в классе были волнующе порочными. Обычно Снэйп говорил:
- Поттер, останьтесь.
И, дождавшись, когда все уйдут, они разыгрывали свой маленький спектакль. Северус спрашивал у него что-нибудь из пройденного на уроке. Гарри нарочно мямлил и путался, и тогда Снэйп подходил к нему и зловещим голосом говорил:
- Вижу, вы плохо усвоили материал, мистер Поттер. Теперь мне придется вас наказать.
И он шептал, блестя глазами, раскрасневшись от возбуждения:
- Накажи меня, Сев…
Задрав мантию, он опирался вспотевшими ладонями о парту. Снэйп медленно приближался сзади и резким движением сдирал с него штаны. А затем, раздвинув нежные ягодицы, одним мощным толчком всаживал в него свое орудие. Он грубо бился членом в Гарри, стонущего он удовольствия, и, кажется, ему это тоже было в кайф.
Во всяком случае, он не жаловался.
Сегодня Северус снова не пришел ко мне. Я не осмеливаюсь просить, но взгляды выдают меня. У него кто-то есть… Это длится уже около месяца, и я носом чую особые флюиды, исходящие от него. Любовник… и, похоже, молодой. От него пахнет юной спермой, а зрачки подозрительно расширены.
Я уже ни на что не надеюсь, и ничего от него не требую. И лишь раз в месяц, в ночь полнолунья, я жду его визита. Он входит, неслышно ступая, и дает мне выпить свое зелье. А затем быстро исчезает. Он что-то чувствует. Я ощущаю его тревогу и смущение. Мои глаза отсвечивают желтым, когда я целую его в раскрытую ладонь. И каждый раз, когда мои влажные губы касаются его, Северус вздрагивает.
Однажды, после особенно тяжелого превращения, он помог мне добраться до постели. У меня даже не было сил, чтобы достать из комода полотенце. И тогда я попросил его. По неловкой паузе я понял, что он что-то там нашел.
- В чем дело, Северус?
- Талисман… хрустальная звездочка. Где-то я его видел.
Ты не мог его видеть… Было слишком темно.
- Ты видел его у Сириуса.
Я вижу, как дергается его кадык.
- Так это его талисман? Он отдал его тебе? - в его словах сквозит безумная надежда.
Я не могу лишать тебя единственного счастливого воспоминания. Ты все равно навеки принадлежишь ему.
Я улыбаюсь растрескавшиеся губами:
- Да, Сев. Он отдал его мне, на память. Если хочешь, возьми себе.
- Но Ремус… - его голос дрожит и ломается, как у подростка…
- Просто возьми его.
Северус бережно берет талисман и подносит его к лицу. Я знаю, он хотел бы поцеловать его, но стесняется моего присутствия. А я ощущаю странное умиротворение…
Интересно, каково это - любить мертвеца?
Его лицо сохраняет восковую бледность даже во время оргазма. Два красных пятна на щеках, алеющие губы… Маска. Какие тайны он носит в себе? Когда я залезаю на него сверху, он всегда закрывает глаза. Кончая, он стонет что-то неразборчивое, но это никак не может быть моим именем.
У Драко тоже бледная кожа. Но это бледность спелой ранетки, вызревшей на солнце. Стоит впиться в нее зубами, как брызнет сладкий сок, и кожица лопнет с сочным звуком…
Драко смотрит на меня из-под ресниц, и на его лице я вижу знакомое выражение. Так смотрит Снэйп, перед тем, как задрать мне мантию. Со стороны он может показаться серьезным и сосредоточенным, но я-то знаю: это маска желания. Он хочет меня.
И мне доставляет невыразимое удовольствие наблюдать за ним. Под глазами у Драко - голубые тени, а губы влажно алеют. Я вижу, что он снова не притронулся к завтраку. Его взгляд прожигает дырки в моей мантии.
Малфой мог бы просто придти ко мне. Но ему мешает гордость, глупая гордость мальчишки знатного рода. Погоди, Драко, скоро она разлетится в клочья…
Тем вечером я допоздна занимался в библиотеке. Это было единственное средство, чтобы хоть как-то переключиться, не думать о Поттере. Если раньше я еще держался, то в последнее время стало совсем плохо. Это было какое-то наваждение. И я не знал, как мне справиться с тоской по Гарри. Она разъедала мне вены.
Я уже возвращался к себе. Тускло горели факелы, освещая мрачные своды длинного коридора… Приближаясь к покоям нашего декана, я услышал странный звук. Как будто кто-то целовался. Замедлив шаги, я высунул голову за поворот, чтобы посмотреть, кто это. Мне было дико любопытно - с кем встречается Снэйп? Конечно, я бы не стал распускать сплетни, но сделал бы для себя кое-какие выводы.
Это и правда оказался Снэйп, - я узнал его безошибочно. А вот второй… Отсюда мне было плохо видно. Я лишь мог различить его пурпурную мантию. Ого! Декан встречается с гриффиндорцем… Я усмехнулся. Любовь зла… Собственно, я был ничем не лучше его - меня самого угораздило по уши втрескаться в представителя этого факультета.
Сначала я видел лишь спину Снэйпа и руки, обвитые вокруг его талии. Вот они спустились ниже, лаская ягодицы… О, Мерлин. Эти двое страстно целовались, я слышал их стоны. И я почувствовал, как мои колени сводит от возбуждения. Вот черт! Везет же некоторым…
Но тут они неожиданно сменили позицию. Теперь оба стояли боком ко мне, и гриффиндорец прижимал Снэйпа к стене подземелья. Боже, как они целовались… Было такое ощущение, что они вот-вот изнасилуют друг-друга. И действительно, руки Снэйпа начали торопливо расстегивать крючки на мантии любовника. Тот нетерпеливо стонал, прижимаясь к нему бедрами. Моя эрекция стала невыносимо болезненной.
И тут я услышал:
- Гарри, не здесь.
Сердце ухнуло в пропасть.
Гарри?
- Боюсь, мы так и не дойдем до постели…
Это голос я узнал бы из тысячи.
Соленый привкус крови во рту - кажется, я прокусил губу.
Хлопнула тяжелая дверь…
Так значит, вот кто возлюбленный Гарри? Носатый урод вдвое старше его. И это ему он отдал свое юное тело… А сейчас они будут трахаться. От этой мысли я заскрежетал зубами. Все возбуждение куда-то схлынуло, уступив место кромешному отчаянию. Из-за двери доносились приглушенные стоны…
Сейчас Драко проклинал себя за это дурацкое воздержание. Он мучался сам и мучил Гарри. Таким странным способом он надеялся привязать его к себе, но явно перегнул палку.
А ведь Снэйп наверняка очень опытный любовник. Иначе бы он просто не смог так долго удерживать его отца. А впрочем, он ведь был у Гарри первым, и ему даже не с чем сравнивать. Они ведь никогда не занимались любовью по-настоящему…
Драко почувствовал, как глаза ему жгут слезы. Но странно - щеки оставались сухими. Присев на корточки, он обхватил голову руками и стал монотонно раскачиваться.
Ну почему он из всех выбрал именно Гарри? Разве мало в школе смазливых парней? А взять этого оборотня, Люпина - да он глаз с него не сводит! Кретин Лонгботтом уже всем растрепал, что его заветная мечта - переспать со Снэйпом. Но нет, ему понадобился именно Поттер…
Ему было так паршиво, как никогда в жизни.
|