Пятница, 29 Марта 2024, 00:24
Меню сайта
Поиск
Форма входа
Категории раздела
G [30]
Фики с рейтингом G
PG-13 [48]
Фики с рейтингом PG-13
R [104]
Фики с рейтингом R
NC-17 [94]
Фики с рейтингом NC-17
Дневник архива
Наши друзья


















Сейчас на сайте
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Статистика

Фанфики

Главная » Файлы » Гарри/Сириус » NC-17

Время Сурта. Глава 11.1
[ ] 03 Сентября 2010, 21:42

Глава 10, часть 2


Глава 11

 

 

Двадцать пятого мая 2001 года новоиспечённые авроры присягают Магической Британии. В Главном Зале Министерства не протолкнуться от журналистов, родственников и друзей: за последние двадцать лет это самый крупный выпуск Школы. А ведь были годы, когда в Аврорате совсем не появлялось новых лиц... но после Победы всё изменилось, Министр озаботился этим ещё в девяносто восьмом году. Теперь Штаб–квартира пополнится восемью молодыми специалистами, в отделения крупных городов придут по двое–трое новеньких, в небольшие – по одному. Стоящий рядом с Кингсли Гавейн просто лучится от радости: наконец–то штат полностью укомплектован, и у него больше не будет проблем с людьми. А Шеклболт внимательно следит за невысокой крепкой фигурой в ряду курсантов: у Гарри немного напряжённое выражение лица и новая стрижка – с аккуратно уложенными волосами он выглядит старше и серьёзней.

 

Когда Поттер делает шаг из строя, зал приветствует его аплодисментами и воплями. Мальчишка произносит слова присяги спокойно и чётко. Финальное «Клянусь служить и защищать» срывается с его губ, алый цвет курсантской мантии густеет, наливаясь багрянцем, и сами собой сплетаются руны на новых нашивках. Робардс вручает Гарри аврорский жетон, Поттер поворачивается лицом к залу и улыбается, почти незаметно поморщившись от грома радостных криков и ослепительно–белых вспышек фотокамер. Кингсли хлопает вместе со всеми и отводит взгляд от многочисленных рыжих шевелюр в первом ряду.

 

…После фуршета в Аврорате бывшие курсанты по старинному обычаю отправляются в свой последний патруль. Завтра утром обливиаторы с ног собьются, стирая из памяти магглов следы их веселья: ожившую мумию в Британском Музее или русалку, собирающую лотосы в одном из прудов Кью Гарденз – конечно, всего лишь тщательно наведённую иллюзию, но ночным сторожам от этого не легче. Шеклболт не ждёт Гарри этой ночью, однако в половине первого тот вываливается из камина – хмельной, разгорячённый, снова взъерошенный… слава Мерлину, что завтра суббота. Он остаётся до утра и засыпает, привычно уткнувшись в подмышку Кингсли, а тот лениво поглаживает щекочущие ладонь волосы, с которых давно исчезли парикмахерские чары, и вспоминает выражение лица Гарри, когда тот принимал из рук Гавейна блестящий жетон.

 

Поттер выходит на работу в понедельник. Кингсли рассказал ему, что по традиции в первый год новичкам не доверяют совмещать следствие с оперативной работой. Руководство полагает – и не без оснований, кстати – что розыска с них достаточно. Накануне вечером Гарри, сидя у камина, гадает, к кому попадёт в напарники. Он, конечно, говорит о Рональде Уизли, но Кингсли сразу же разочаровывает парня: молодых авроров предпочитают ставить в пару с опытными служаками. На мгновение Поттер грустнеет, но тут же оживляется, вслух мечтая о каком–нибудь матёром волке, который научит его всем тонкостям. Потом задумчиво говорит: «Очень жаль, что ты уже не в Аврорате…». Шеклболт смеётся и тащит мальчишку в постель, с деланной строгостью напоминая ему о том, что отношения между напарниками не должны заходить так далеко, как зашли у них. Поттер хохочет в ответ. Они договариваются о встрече в среду – теперь, когда жизнь Гарри не ограничена казармой, мальчишка уверен, что со временем будет посвободнее. Кингсли не хочет развеивать его иллюзии, хотя сам прекрасно понимает: Школа закончена, и теперь–то Джиневра Уизли пойдёт в атаку. Они расстаются с Поттером до среды, однако уже назавтра тот внезапно присылает ему Патронуса, а через десять минут выбирается из камина сам – с совершенно убитым выражением лица. Мечты об оперативной работе развеялись: Робардс направил его в пресс–службу Аврората.

 

– Охренеть как удачно, – бесится Поттер, – ты представляешь? Зачем было учиться три года – чтобы с журналистами потом общаться?.. Ты бы видел, как на меня Томас с Макклагеном смотрели… типа, что, герой, будешь чистеньким ходить? – его голос срывается от обиды.

 

Кингсли задумчиво крутит в пальцах палочку. Решение Гавейна вполне объяснимо: пресс–группа – «лицо» Аврората, и Избранный в качестве младшего инспектора этой службы способствовал бы повышению доверия к аврорам. В принципе, ничего страшного: ротации кадров могут иметь самый причудливый вид, и в будущем никто не помешает Гарри заняться, к примеру, следственной работой, а потом – расти дальше. Но Шеклболт прекрасно понимает, какой это удар для мальчишки. Поттер меньше всего хочет работать вывеской, в Аврорат он шёл вовсе не за этим.

 

– Как ты себя повёл? – спрашивает он.

 

– Ну, как… – хмурится Гарри, – поблагодарил за оказанное доверие. Я хотел с ним лично поговорить, когда все разойдутся, но меня сразу же эти… будущие коллеги уволокли, а потом Робардс ушёл по делам. Завтра попробую ещё раз.

 

– Молодец, что сдержался. И не ходи никуда, я поговорю с ним сам.

 

– Ты же не станешь…

 

– Это будет всего лишь разговор старых друзей, Гарри, успокойся. А теперь отправляйся–ка домой, у меня ещё много дел. Извини.

 

– Ладно, не буду мешать.

 

…Поначалу Гавейн и слышать не хочет о том, чтобы отпустить мальчишку «в поле», но постепенно признаёт правоту Министра. Кингсли не пытается давить, но всё же ему удаётся донести до Робардса основную мысль: если сейчас он не даст Поттеру повариться в самой гуще аврорской каши, тот будет чувствовать себя обделённым по сравнению с бывшими однокурсниками, потеряет вкус к работе… а то и может просто уйти – учитывая упрямый характер. Гавейн нехотя соглашается, и даже кивает, когда Шеклболт ненавязчиво предлагает в напарники Гарри кандидатуру Ардана МакКиннона – это кузен убитой Волдемортом Марлин, единственный выживший из семьи, пятнадцать лет в Аврорате – как раз тот самый матёрый волк, о котором мечтал мальчишка… Когда в среду Шеклболт встречается с Гарри, тот без слов утыкается ему в шею, и в этом столько благодарности, что Министр только мягко улыбается.

 

Летом у Кингсли дел по горло. Он получает ежегодный рапорт из Верховного суда с резюме нового судьи: ещё три года назад они с Персивалем обнаружили в своде законов указ Фэриса Спэвина от 1899 года – согласно ему, Министр Магии может самостоятельно визировать любое избрание в Визенгамот. Шеклболт принял его к сведению. Раньше он никогда не злоупотреблял этим правом (хотя и обязал Верховный суд знакомить его с очередным кандидатом), однако на сей раз решает вмешаться. Престарелый Исайя Яксли – дядюшка одного из упиванцев, получившего пожизненный срок. Его взгляды на отношения магов и магглов общеизвестны, а Кингсли совершенно не нужен ещё один оппозиционер в Визенгамоте. Он отклоняет кандидатуру судьи, и несогласные тут же взвиваются: в печати раздаются вопли о насаждаемом Министром тоталитаризме и предательстве идеалов парламентской республики. А пока Шеклболт разбирается с возникшей проблемой, его тайный любовник с энтузиазмом постигает тонкости аврорского мастерства. Теперь они действительно видятся намного реже: Гарри совершенно увлечён работой, он с восторгом говорит о напарнике, и Кингсли с иронией отмечает про себя, что даже слегка ревнует мальчишку к МакКиннону.

 

…В середине июня, после одного из еженедельных совещаний, он мельком спрашивает Робардса, как там осваивается Поттер. Гавейн ухмыляется:

 

– Отстранён на неделю – сидит в архиве, пыль глотает.

 

– Что такое? – напрягается Шеклболт. – Он же только в конце мая вступил в должность!

 

– И уже нарушил правила оперативной работы.

 

– Однако! Каким образом?

 

– Вели с МакКинноном ревенанта – из Линдисфарна сообщили о появлении. Они туда аппарировали, нашли его в развалинах монастыря. А ты же помнишь, что…

 

– …в случае обнаружения следует наложить Tenereo visionis, составить рапорт, подписать у вышестоящего и вернуться на объект со спецсредствами и группой сопровождения… – автоматически заканчивает Кингсли. И устало добавляет:

 

– Как я понимаю, Ардан додумался оставить на месте мальчишку и отправился в Аврорат сам?

 

Гавейн вновь ухмыляется и кивает:

 

– В самую точку, Кингсли. Оставил его на посту у развалин, аппарировал ко мне. А когда вернулся с группой, их чуть удар не хватил: от ревенанта осталась кучка костей, а твой протеже сидел на камушке и шею растирал – нечисть его успела слегка придушить. Один туда полез, засранец. Я пропесочил, конечно, ну и отстранил на неделю. Впрочем, – он пристально вглядывается в хмурое лицо Министра, – если ты против, могу сократить до пяти дней.

 

– Неделю, и ни днём меньше, – спокойно отвечает Шеклболт, – и премии лиши… обоих. Чтоб МакКиннон ему и за это вставил.

 

– Уже, – в голосе Робардса Кингсли различает сдержанное одобрение.

 

…Закончив все дела, поздним вечером он без предупреждения появляется в доме на Гриммаулд, надеясь, что расстроенный мальчишка не ищет утешения в Норе. Шеклболт находит Гарри в спальне – тот смотрит на него виновато и выжидающе, но в то же время с вызовом. Кингсли, не говоря ни слова, сбрасывает одежду и, глядя прямо в расширившиеся зелёные глаза, валит Поттера навзничь на постель.

 

Через несколько минут мальчишка стонет, сжимая потными ладонями плечи Шеклболта, вздрагивает, когда член проникает внутрь – зло и бесцеремонно. Кингсли впервые после того треклятого первого раза не контролирует себя… вернее, контролирует слишком хорошо, и двигается намеренно грубо – чтобы глубже, чтобы сильнее, чтобы достать до самого нутра. Влажные шлепки его тела о живот Гарри возбуждают до мути в глазах, как и мускатный душок свежего пота, и вспухший рот мальчишки, и его порывистые движения – то вперёд, то назад. Шеклболт склоняется к самому лицу любовника и, с трудом сдерживая дыхание, но отчётливо произносит:

 

– А теперь отвечай – что произошло?

 

Гарри открывает глаза, слизывает каплю пота с верхней губы:

 

– Ну… я же его взял…

 

Кингсли толкается ещё грубее.

 

– Ай!

 

– Что произошло?

 

– Нарушил… установленные правила…

 

– Что произошло?

 

– Не дождался поддержки… пошёл один… не выполнил указания… старшего…

 

– Что произошло?

 

– Операцию… чуть не про… провалил…

 

– Что. Произошло.

 

– Я… я облажался.

 

– Именно.

 

Шеклболт подаётся назад, отпуская Гарри, опирается на локоть, быстро двигает рукой, целуя любовника в шею, в то место, прикосновение к которому – он уже хорошо это знает – заставит его забыть о причинённой боли. Сперма стекает по пальцам, густой устричный запах кружит голову. Кингсли засовывает свой член между гладких бёдер мальчишки, заставляет его плотно сдвинуть ноги, толкается вперёд, чувствуя, как влажные ладони обессиленно скользят по его спине, и кончает – сладко и остро. Потом они лежат в тишине, и Поттер трётся лбом о плечо Шеклболта, а тот привычно ерошит его волосы.

 

– Не злишься больше? – тихо спрашивает Гарри.

 

– Нет, малыш. Но я надеюсь, что это последний раз, когда ты так сглупил. Понимаешь, что чуть не погиб? Что не выполнил приказ, и из–за идиотского мальчишества подставил напарника?

 

Гарри краснеет.

 

– Понимаю.

 

– Вот и прекрасно. Эта работа тебе внове – и сейчас ты должен выполнять все установленные правила. Потом тоже, кстати.

 

– Я буду, – твёрдо говорит Поттер, – обещаю.

 

И Шеклболт чувствует, что это не пустые слова.

 

…Месяцы нанизываются на нитку времени, как бусины старого ожерелья Гестии Джонс – июнь зеленеет листвой, июль золотится солнцем, август краснеет крепкими боками яблок. В один из первых понедельников сентября секретарь вручает Шеклболту письмо от Слагхорна с приглашением на традиционную вечеринку – на этот раз, по случаю дня рождения Горация, школьный приём обещает быть особенно пышным. Не то чтобы Кингсли любил засахаренные ананасы, но отказывать старику, тем паче – одному из героев Последней Битвы – не особенно прилично, и в среду он отправляется в Хогвартс. На этот раз Слагхорн помимо своей обычной «коллекции» собрал под кровом родной alma mater всех, как он высокопарно выражается, "бывших соратников". Принаряженная Молли Уизли мелкими глотками потягивает шампанское, Артур стоит под сенью Хагрида и доброжелательно выслушивает очередную историю о "зверушках". Рональд коршуном поглядывает в сторону целенаправленно надирающегося Джорджа, Гермиона болтает с Минервой. Билл Уизли брезгливо отказывается от напитков, которые предлагают домовики, его красавица–жена выглядит усталой и подавленной. Присутствует и большинство гриффиндорцев выпуска 1999 года, и, разумеется, Избранный "со своей прелестной подругой". Шеклболт не видел Гарри уже десять дней – много работы, да и Джиневра Уизли в преддверии начала сезона в Квиддичной Лиге ловит каждую минуту, чтобы побыть наедине с Поттером. Кингсли беседует с приглашёнными и оглядывается вокруг. Огромная комната обвешана гирляндами поющих цветов, потолок украшен огромными сияющими шарами, углы задрапированы мерцающими занавесями — в уютных закутках можно спрятаться от любопытных. Когда приём уже подходит к концу, Гарри подстерегает любовника за одной из многочисленных разноцветных драпировок и целует — Шеклболт, не удержавшись, на мгновение позволяет себе стиснуть задницу мальчишки, но быстро отстраняет его и недовольно хмурится — всё–таки он уже давно вышел из возраста подростковых обжиманий по углам. Поттер смешливо хмыкает, но покорно возвращается в гущу гостей. На секунду Кингсли кажется, что одна из золотистых занавесок как–то странно колышется – причём не с той стороны, куда ушёл Гарри. Собравшись для невербального Обливиэйта, он незаметно продвигается туда, но за занавесью обнаруживает только испуганного домовика, выстраивающего на подносе бастион из миндальных пирожных. Тут же появляется Минерва и тащит его к Слагхорну – старик салютует бывшему ученику бокалом и заявляет:

 

– Кингсли, мальчик мой... то есть, прошу прощения, Министр, – Гораций щурит блёклые хитроватые глазки, – я тут как раз говорил Гарри, что ему необходимо пройти углубленный курс зелий под моим руководством — аврору это будет очень и очень полезно. Думаю, пары вечеров в неделю вполне достаточно. Что скажете?

 

– Почему бы нет? – Шеклболт кивает стоящему рядом Поттеру. – Конечно, в этом есть смысл.

 

– Хорошо, – подумав, отвечает Гарри, – спасибо, профессор, с удовольствием воспользуюсь вашим предложением.

 

Слагхорн расцветает улыбкой:

 

– Чудесно, мальчик мой! Ах... – он сентиментально жмурится, – когда–то ведь и ваша мама посещала после школы мои уроки... она хотела заниматься зельями профессионально, но увы, война... и даже Северус! Мерлин мой, непревзойденный талант... какого зельевара мы потеряли...

 

Гарри опускает взгляд, по скулам его прокатываются желваки, а Гораций продолжает:

 

– Какой был человек! Да, иногда он бывал... не вполне приятен в общении... но, знаете, под этой ледяной коркой скрывалось чистое, любящее сердце!

 

Шеклболт вдруг вспоминает очередное заседание Ордена, безнадёжно усталые глаза Сириуса, шипящий, полный ядовитой издёвки снейповский голос… и, не глядя, ставит нетронутый фужер на поднос какого–то домовика.

 

– Возможно, если бы покойный мистер Снейп почаще давал себе труд бывать... приятным в общении, это сохранило бы жизнь… некоторым людям.

 

Слагхорн, озадаченный неожиданной резкостью со стороны всегда спокойного Министра, растерянно смотрит на него, и Кингсли, мысленно чертыхнувшись и недобрым словом помянув свою несдержанность, сразу же берёт себя в руки:

 

– Простите, Гораций.

 

– Ну, вы же понимаете, мой мальчик...

 

– Разумеется, понимаю. Ещё раз приношу свои извинения. Мне, пожалуй, пора. Спасибо за вечер. – Кингсли прощается со всеми и направляется к выходу, успев заметить, что Гарри провожает его странным — внимательным и задумчивым — взглядом. Чёрт... наверняка в субботу спросит, что я имел в виду… ладно, разберёмся.

 


Категория: NC-17 | Добавил: Макмара | Теги: Гарри/Сириус, NC-17
Просмотров: 778 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0 |